Испытание Днём Победы. Кто его прошёл и кто нет

   9 мая — очень непростой день для всей Большой России.

   Дело не только в военном параде.

   В этот день на парад выходит весь народ.

   Не важно, как он это делает. Это может быть семейный выход в публичное место, это может быть участие в акции «Бессмертный полк». Это может быть обычный пикник с друзьями и роднёй.

   Это всё равно смотр. В этот день народ смотрит на самого себя и оценивает себя. Народ сверяет себя с эталоном. Народ надевает награды и поднимает знамёна. Народ принимает и создаёт символы. Народ проверяет свою целостность.

   У некоторой части нашего общества считается нормой возмущаться нашим «милитаризмом» или презирать его. Военный парад называют «бряцанием оружием» и подсчитывают, сколько денег можно было бы раздать ветеранам, если бы этот парад не проводить, а ещё лучше — не производить всю эту технику.

   Эти причитания сразу же напоминают мне эпизод из одной очень старой книги:

«… к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим».

   Но когда мы смотрим на военный парад на Красной Площади, мы радуемся не будущей войне, а тому, что не позволяет этой войне начаться. Броня, которая едет по Красной Площади, — это броня на наших жизнях и судьбах. Люди, которые идут с автоматами в парадных коробках, — это люди, которые приняли присягу стоять между нами и врагом. Мы радуемся тому, что они есть, и благодарим их за их благородство.

Забавно. Парад идеально построен с точки зрения очерёдности демонстрируемого.

Сначала идут люди. Основа. Наше достижение как родителей и учителей.

Потом идёт броня. Результат работы инженеров и рабочих.

   А потом на Красную Площадь выезжает многометровый толстый «Ярс», который мы фигурально кладём на все несущиеся в наш адрес угрозы.

   Ветераны, сидящие на трибунах, смотрят — есть ли кому передать страну? Не подведут ли новые поколения? Есть ли у страны защитники? Не пропадёт ли дело, которому они отдавали жизни и здоровье?

Это важные вопросы, требующие прямого ответа.

Военный парад на Красной Площади — это ответ «да».

И парады в других состоявшихся государствах нашей страны — это тоже ответ «да».

   Мы осознаём наше единство в мелочах.

Мы отвечаем на вопросы наших детей, помогаем отвечать на эти вопросы нашим соседям. Мы поздравляем друг друга с праздником. Мы много улыбаемся в этот день.

   Мы — самая неулыбчивая нация в мире — в этот день мы улыбаемся за весь год. Потому что через нас проходит связь между теми, кто кричал, плясал, стрелял в воздух на ступеньках Рейхстага, и теми, кто сейчас с визгом носится по детской площадке. Эта связь проходит прямо сквозь нас, и мы улыбаемся, смеёмся и даже иногда носимся.

   Победа смотрит на нас в этот день. Она смотрит на нас пристально и устало. У её ног лежит и смотрит остекленевшими глазами в небо задушенная Война, и человеческая кровь капает с оскаленных клыков.

   Победа смотрит на нас. То молодая, то старая, то мужчина, то женщина. И улыбнётся она нам или нет — зависит от нас. От того, как мы поступим. От того, кто мы есть. От того, как мы воспитаем наших детей.

   Победа спрашивает и испытывает нас в этот день. Всё в этот день становится явным. Всё обретает свою истинную цену.

И ничего не скрыть. И никак не солгать.

В России (и не только, кстати) прошла акция «Бессмертный Полк».

   На этот раз в ней принял участие президент. Он прошёл с согражданами, держа в руках портрет своего отца.

Это не осталось незамеченным ни друзьями, ни врагами. Оценили и те, и другие.

Для сравнения. На территории того, что когда-то было Украиной и остаётся частью нашей Родины, 9-го мая происходило это.

И вот это. И вот это. И вот это. И ещё вот это. А вот такое ещё. И вот ещё такое.

   А ещё митрополит Киевский на приёме у президента того, что сейчас называют Украиной, при перечислении «героев АТО», в отличие от всех остальных священнослужителей других конфессий, — не встал.

   Как там было? «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит».

Кстати, и у нас по части отсутствия шизофрении в царстве пока не всё ещё ладно.

Мавзолей в этом году был всё ещё закрыт декорациями.

Но это был последний год.

Это последний год, когда точки над «Ё» ещё не полностью расставлены.

Такое моё ощущение.