Война в памяти участника и очевидцев событий ("Мы помним!")

   Война… Скупое в обозначении слово, объёмно содержащее в себе все составляющие этого ужасающего явления: ожесточение, ненависть, массовое убийство  и – как следствие - голод, разруху, опустошение, духовное, душевное и материальное, и смерти, смерти, смерти, коим нет числа…
 
   В среде моих близких, знакомых  это величайшее бедствие отразилось в судьбах 3-х людей, таких разных по своим  человеческим качествам, но таких похожих по своей внутренней, человеческой, сути, незыблемой по части Доброты, Чистоты помыслов, Веры в себя и государственные устои, непомерной Любви к жизни, которую пыталась отнять и  у них  эта лиходейка война…
 
   Мамочка…  В 1941-м её вместе с другими ребятишками от той страшной беды увозили с западных границ (и вообще – неизвестно откуда!) несколько эшелонов.   Память малышки, примерно. двухлетнего возраста, могла зацепить только бесконечные взрывы, после которых дети горохом высыпали из вагонов и с плачем разбегались кто куда, старших детей, из ниток вяжущих что-то пальцами (не спицами!), холщовые рукавички на ручках всех детей -  видимо, в целях предотвращения заболеваний дизентерией, девочку постарше, чем она сама, постоянно водившую её за руку, - вероятно, сестру, затем каким-то образом исчезнувшую… На слуху у всех было конечное именование пункта назначения – «город Красное село» Ленинградской области, в котором, вероятно, и происходило перераспределение  ребятишек в детдома «для детей без вести пропавших родителей».  Судьба не позаботилась навечно закрепить за ней с рождения данные ей ФИО, национальность, год рождения, родителей…  Затем были безуспешные попытки их найти… 
 
   Елена Максимовна, мамина верная старшая подруга… Эта медсестричка в Великую Отечественную сражалась на передовых позициях:  выносила на своих хрупких плечах раненых, ассистировала при операциях. Вспоминала постоянный поток раненых, череду смертей, постоянную борьбу за жизнь… За всеми этими скупыми словами (о войне она не любила вспоминать, тем более – рассказывать) рисуются каждодневные рутинные, героические будни медперсонала, ценой своей жизни возвращавших бойцов  в строй…
 
       Моя любимая учительница географии  Нина Владимировна Лещик…Ребёнком – а их в семье было семеро - она пережила блокаду в Ленинграде.
Наотрез отказывается рассказывать о той поре. На  её глазах навёртываются слёзы, когда её тревожат каким-либо воспоминанием. В их семье не смотрят фильмы и передачи на военную тематику…  Поневоле представляешь детский страх той поры, ноющий голод, который заставлял поедать несъедобное, череду смертей вокруг, таких обыденных…  Лещик Нина Владимировна стойко вынесла все ужасы войны, при этом сохранила в себе удивительную духовность. При этом она самобытный, с тонким чувствованием  художник;  ее картины имеют потрясающее эстетическое воздействие…  
 
   Уходят в небытие уже немногие участники и очевидцы того сурового  военного времени, а с ними – их частица памяти и доброты. И хочется крикнуть тем молодым (и не только), которые сегодня  не совсем понимают, что такое война: «Через века, через года помните!..» - иначе пожар, так широко раздуваемый  сегодня на западе, разгорится с ещё большей и неотвратимой силой – и не будет тогда времени осмыслить и оценить  происходящее…»
 
Нина Владимировна Лещик с мужем
 
 
Раиса Александровна Соколова (мама)