Рождение истребителя

Война, к сожалению именно она, зачастую подстегивает технологический прогресс. Ничто, пожалуй, так не обостряет фантазию и изобретательность человека, как желание «настучать по черепушке» ближнему своему. Разбивать друг другу головы костями мамонтов люди научились явно раньше, чем вырезать фигурки из тех же костей. Разработки военного назначения финансируется гораздо щедрей, чем научные изыскания, направленные во благо человека…
Первая мировая война «осчастливила» человечество танковых войск, подводного и авианосного флота и военной авиации.
Самолеты появились до войны, различные кровожадные мысли по их применению – тоже. Итало-турецкая война – «праматерь» военной авиации. 23 октября 1911 капитан Пиаца на своём Блерио XI совершил первый разведывательный полёт. Эта дата считается первым в мировой истории применением авиации в военных целях. 1 ноября 1911 младший лейтенант Гавотти совершил первую воздушную бомбардировку, сбросив 4 ручные гранаты со своего самолёта. Это было и первое боевое применение самолёта. 24 января 1912 капитан Пиаца осуществил первое воздушное фотографирование. 4 марта 1912 младший лейтенант Гавотти (вот живчик, не правда ли?!) провёл первый ночной разведывательный полёт и первую ночную бомбардировку.

Первый «воздушный бой», зарегистрированный в книге Гинесса по авиации, произошел в небе над Мехико, в ноябре 1913 г (у мексиканцев в это время шла гражданская война). Пилот одного аэроплана - Филипп Рейдер, сторонник генерала Уэрта, обменялся револьверными выстрелами с пилотом другого аэроплана - Дином Айвэном Лэмбом, сражавшимся на стороне Венустиано Карранса.
Но именно первая мировая война стала настоящим катализатором для развития летного дела и авиационного конструирования. Начиная эту войну с одиночных разведывательных полетов, тогдашние авиаторы вначале даже не боялись друг друга, так как считали, что все они были коллегами – воздухоплавателями. Да и вооружения на самолетах не было.
Однако ситуация вскоре  резко изменилась.  Противники поняли, что необходимо жестко противодействовать своим коллегам на аэропланах, и попросту их уничтожать. Известно, что одно из первых боестолкновений в воздухе в  начале войны произошло между французским пилотом Жаном Наваррэ (Наваром в другом написании) и его немецким противником. Это когда  француз увидел в полете германский аэроплан, летчик которого приветливо помахал ему рукой. Жан ответил на приветствие, а потом, не долго думая, открыл огонь по неприятелю из своего карабина. После этого инцидента бои за воздушное пространство на фронтах первой мировой развернулись не на жизнь, а на смерть.
Стрельба по врагу из личного оружия в большинстве случаев оказывалась неэффективной. По этой причине самолеты начали оснащать пулеметами. Огонь обычно вел наблюдатель (вбок и назад). Огонь вперед велся поверх винта, что серьезно ухудшало его точность. Очевидная в настоящее время идея – стрельба прямо по курсу самолета, когда летательный аппарат превращается в достаточно устойчивую «оружейную платформу», нацеливаемую самим летчиком, встречала серьезное препятствие. А именно – тянущий винт самолета, который мог быть поврежден собственными пулями. Некоторое преимущество в этом плане давали самолеты с толкающим винтом (например «Вуазен»), но их летные характеристики были невысокими и практически не давали возможности развития самолета.

По французским данным, первый воздушный бой в истории авиации Франции произошел 5 октября 1914 года, в котором летчик Франц с механиком Кено (летевшим в качестве наблюдателя) на самолете сбили выстрелами из карабина германский самолет «Таубе». Французский двухместный самолет поднимается в воздух с аэродрома неподалеку от французского города Лери и отправляется на разведку и бомбардировку германских позиций на Западном фронте. Первая мировая война разразилась менее чем три месяца назад. Экипаж в составе летчика, сержанта Жозе Франца, и наблюдателя, капрала Луи Кено, не догадывается, что вскоре их имена будут вписаны в историю авиации.
Сброшенные самолетом бомбы – модифицированные артиллерийские снаряды, которые приходится кидать за борт вручную, – падают возле французского города Реймс. Через некоторое время французы замечают в воздухе германский двухместный разведчик Aviatik. Французский Voisin III – биплан из дерева и материи, максимальная скорость которого едва превышает 100 км/ч, – начинает сближаться с противником.
Как и многие разведывательные самолеты того периода, Voisin вооружен одним пулеметом, огонь из которого ведет сидящий впереди наблюдатель (двигатель и воздушный винт на этом типе расположены позади кабины). Экипажи частенько берут в полет винтовки или пистолеты, открывая огонь по вражеским самолетам, когда те приближаются на расстояние выстрела. Воздушные дуэли происходят на таких близких дистанциях, что можно разглядеть выражение лица противника.
Франц сокращает расстояние до 10 метров. Кено стреляет по противнику из пулемета, но после короткой очереди оружие заклинивает. Германский экипаж открывает по французам винтовочный огонь. Кено отстреливается из своей винтовки. Внезапно самолет противника переворачивается на спину, пикирует и взрывается при столкновении с землей. Франц и Кено становятся первыми в мире авиаторами, одержавшими победу в воздушном бою и оставшимися при этом в живых.
28 октября капрал Штрибик с наблюдателем Давидом на «фармане» в ходе воздушной разведки заметили самолет противника на высоте 1500 метров, приблизились к нему незамеченными (экипаж «таубе» был увлечен осмотром местности), летчик положил ручной пулемет на борт кабины и с одной очереди поразил неприятельского пилота. Личное оружие в воздушных боях применялось французами примерно до осени 1915 года. Скудным поражающим возможностям самолетов подчинялась тактика. В воздухе сражались в основном двухместные самолеты-разведчики. Кроме ружейного огня во всех флотах воевавших государств, предполагалось сбрасывание зажигательных бомб и стрел на противника, летящего ниже.
Первый воздушный бой английские летчики провели 25 августа 1914 года. Три самолета 2-го английского отряда атаковали германский самолет и вынудили его сесть. Лейтенанты Келли и Мансфильд приземлились рядом и преследовали пешим порядком германских летчиков, которые, выскочив из самолета, побежали в лес.
26 августа в 11 часов над английским аэродромом появился на высоте 500 м германский самолет «Румплер-Таубе». Его атаковал и сбил на самолете ВЕ2 лейтенант Келли с сержантом Стрит. Германский самолет упал и разбился.
22 ноября 1914 года лейтенанты Стренж и Столл из 5-го авиаотряда возвращались с разведки на высоте 2000 метров. Их самолет «Авро» был вооружен пулеметом «Льюис», находившимся у наблюдателя, причем пулемет был установлен нестандартно — на специальном приспособлении несколько выше сиденья летнаба. Экипаж заметил в воздухе новый германский «Альбатрос» со 100-сильным «Мерседесом». Спикировав примерно с высоты 180 метров сзади на германский самолет и пройдя несколько справа от последнего, Стренж встал ниже его примерно на 30 метров и несколько впереди. В таком положении оба самолета сделали два полных круга, во время которых английский наблюдатель успел дать две очереди из пулемета. После этого немец пошел на посадку и сел в расположении англичан, около Нев-Эглиз. Германский самолет получил 20 попаданий, но экипаж ранен не был.
25 августа 1914 года — памятный день в истории германской авиации. Именно тогда произошел первый зарегистрированный в немецкой исторической литературе воздушный бой: летчик Керзиен 5-го авиационного отряда был атакован у Нанси тремя самолетами противника. Одного он победил, но сам получил смертельное ранение в шею и грудь из пистолета.
Как мы видим, описание события с английской и немецкой сторон серьезно различается.
В течение года войны бои вели двухместные разведчики «Альбатрос» и «Таубе», построенные в 1914 году и не имевшие встроенного бортового оружия. Атака неприятеля завершалась стрельбой из пистолета и карабина.
В отечественной литературе честь первой воздушной победы отдается русскому летчику, штабс-капитану П.Н. Нестерову. 26 августа (8 сентября по новому стилю) 1914 года, в районе городка Жолква, «Моран» Нестерова таранил немецкий самолет-разведчик «Альбатрос». Нестеров погиб при ударе самолетов, немецкий экипаж – при падении их самолета на землю.

Март 1915 года ознаменовался рождением самолета-истребителя в классическом понимании этого термина (легкий и маневренный одноместный самолет с неподвижным направленным вперед стрелковым вооружением). Пилотировал его неординарный человек…
Эжен-Адриен-Ролан-Жорж Гаррос (Eugиne Adrien Roland Georges Garros, люди, знакомые с французским, знают, что последняя согласная обычно не читается, но в этом случае, кажется, это правило исполняться не должно. Дело в происхождении фамилии, хотя во многих источниках фамилия и приводится в начертании «Гарро».) был известным спортсменом (футболист, велосипедист, регбист и теннисист) и знаменитым довоенным авиатором. Осенью 1913 года его наградили Орденом Почетного Легиона за осуществление первого перелета через Средиземное море.
Сразу после начала войны в августе 1914 года он записался добровольцем в армию и получил назначение в 23-ю эскадрилью, формирующуюся на самолетах «Моран-Парасоль», построенных для Турции, но конфискованных с объявлением мобилизации.

Эжен-Адриен-Ролан-Жорж Гаррос
Первый боевой вылет солдат 2-го класса Ролан Гаррос совершил 16 августа. Впоследствии он регулярно летал на разведку неприятельских позиций, бомбо- и стрелометание, и при каждой встрече с противником вступал в бой: в одиночном полете он стрелял из револьвера, а с наблюдателем пилотировал так, чтобы дать возможность тому вести огонь из карабина.
В октябре французская авиация одержала первую официально признанную воздушную победу. Обсуждая с командиром своей эскадрильи этот успех, собственные неудачные бои и вооружение самолетов части, Гаррос рассказал собеседнику о синхронизаторе, над созданием которого перед войной работала фирма «Моран-Солнье». По результатам разговора в ноябре комэск отправил летчика в командировку в Париж, чтобы встретиться с конструктором и поработать над созданием натурного образца стрелковой установки.
Результатом этой работы стало изобретение устройства для стрельбы сквозь тянущий винт самолета, которое в коллективном сознании «авиационной общественности» однозначно связывается с именем Гаррос, хотя тот всегда отрицал свою роль в его создании, возлагая лавры на одного лишь Реймона Солнье. Речь идет о металлических пластинах-отсекателях, установленных на задней стороне лопастей винта – пули, попадая в них, рикошетили и не могли повредить пропеллер.

Более перспективным, конечно, стало бы использование синхронизирующего механизма – того самого, над которым Солнье работал до войны, но довести его до работоспособного состояния тогда не удалось. Как позже выяснилось, проблема была не в механизме синхронизатора, а в особенностях работы автоматики пулемета «Гочкис», и с «Виккерсом» синхронизатор позже заработал отлично.
В феврале 1915 года на фронт в распоряжение Ролана Гаррос был, наконец, отправлен одноместный «Парасоль», оснащенный неподвижным пулеметом и отсекателями на лопастях винта. Это событие можно считать рождением самолета-истребителя в классическом понимании этого термина (легкий и маневренный одноместный самолет с неподвижным направленным вперед стрелковым вооружением).
«Получатель посылки» к тому времени был уже су-лейтенантом и служил в эскадрилье MS.26. В марте он неоднократно поднимался в воздух на новом аппарате, но ни разу не имел случая пострелять из пулемета. В следующем месяце все резко изменилось.
В среду 1 апреля Гаррос летал на бомбежку железнодорожной станции. На обратном пути он заметил разрывы зенитных снарядов – в 15 километрах от линии фронта на высоте около 2000 м (примерно на 500 м выше «Морана») шел одиночный немецкий разведчик. Французский летчик начал набор высоты, стремясь заодно перекрыть противнику путь к отступлению. Он сумел подобрался к «Альбатросу» незамеченным и, разогнавшись на снижении, атаковал сзади-сверху, открыв огонь с дистанции 30 метров.
Замешательство немецкого экипажа длилось совсем недолго. Едва Ролан расстрелял первую кассету («Гочкис» имел ленточное питание с использованием жестких лент-кассет), как немецкий наблюдатель открыл ответный огонь, а пилот развернул машину на восток к своей территории. В общей сложности бой продолжался 10 минут, самолеты кружились, постепенно приближаясь к линии фронта. Француз только начал расстреливать третью кассету, когда его противник вдруг перешел в пикирование и, находясь на высоте 1000 м, вспыхнул.

Ролан Гаррос в кабине своего «Морана-Парасоля»
В следующую среду, 8 апреля, французский летчик провел три воздушных боя за день, отправив одного противника в беспорядочное падение (но самого падения никто, включая Гарроса, не наблюдал, поэтому победу не засчитали), а двух других заставил спикировать под защиту своих зенитных пулеметов.

В третью среду месяца летчик опять был в бою. Во время патрулирования он встретил пару «Авиатиков», проводивших разведку, и немедленно пошел в атаку. После того как раздались первые выстрелы, один из «бошей» сбежал, а второй принял бой и вскоре рухнул на землю в трех километрах позади своих траншей.
Утром 18 апреля Гаррос провел еще один удачный бой, отчитавшись по возвращении о еще одном сбитом «Альбатросе», а вечером вылетел на бомбардировку железнодорожных объектов в районе Куртре. Не найдя в городе ничего достойного своих бомб, Ролан направился дальше на север вдоль железнодорожных путей и атаковал приближающийся эшелон. Первая бомба упала на рельсы перед паровозом. Солдаты охраны немедленно открыли огонь по кружившему на малой высоте самолету, и во время второго захода одна из пуль перебила бензиновую трубку, после чего двигатель остановился.
Летчик на планировании попытался уйти подальше от «места преступления», а затем, приземлившись, немного «поиграл в кошки-мышки» с поисковыми партиями, прячась от обнаружения по канавам и за живыми изгородями, но избежать пленения не сумел.
Хотя Гаррос и поджег свой самолет, уничтожить его он не смог. Огонь «съел» полотняную обшивку фюзеляжа, но не смог даже подорвать бомбы, поэтому немцы получили возможность изучить французское нововведение и решили его скопировать.
Остатки самолета Гарроса были доставлены в Берлин, куда был вызван известный голландский конструктор самолетов Фоккер. Последний до войны работал в Германии, остался там после объявления войны, открыл ряд заводов, на которых строил самолеты своей конструкции. Самолеты Фоккера, кстати сказать, были значительно лучше германских. Фоккеру было предложено приспособить изобретение Гарроса для германской авиации. Ему передали пулемет Гарроса, дали, кроме того, германский пулемет «парабеллум» — первый пехотный пулемет с воздушным охлаждением с магазином на 100 патронов.

Энтони Герман Герард Фоккер
Ознакомившись со сверхсекретной французской новинкой, немцы поразились ее примитивности. Лопасти винта "Морана" украшали толстые стальные накладки с желобками, призванные отражать бьющие по ним пули и отбрасывать их в сторону. Разумеется, эти "доспехи" отнюдь не повышали и без того довольно низкий КПД пропеллера. К тому же практика показала, что удары пуль по винту передаются на коленвал, расшатывая его и тем самым резко снижая ресурс двигателя. Да и расходование впустую примерно 7% пуль (по другим источникам – 10-15 процентов, некоторые авторы пишут даже, что «мквозь винт» проходили 15% пуль, но тут они явно увлекаются…), попадавших при стрельбе в винт, также свидетельствовало не в пользу системы. Тем не менее, даже столь убогое изобретение дало французам возможность за месяц сбить более двух десятков немецких аэропланов.

Винт Гарроса с отсекателями
Реакция германского генерального штаба была незамедлительна и прямолинейна: "Скопировать!"
Но упрямый Фоккер внес изменения в конструкцию. Энтони Фоккер предложил немецким ВВС устройство, решающее ту же задачу, что и французские "отсекатели", но лишенное их недостатков. Это устройство было названно "синхронизатором", пулемет с ним конструктор поместил на маленьком моноплане. Через 10 дней он представил свое детище в Берлине и передал его лейтенанту Белке. Последний в своем третьем полете сбил самолет противника. Германское командование убедилось в пригодности самолета Фоккера, и ему было заказано в кратчайший срок построить возможно больше своих истребителей.

История французского летчика на этом не закончилась.
Роллан Гаррос сумел бежать из плена в феврале 1918 года. По возвращению во Францию он узнал, что его произвели в «полные» лейтенанты и наградили офицерской степенью Ордена Почетного Легиона.
В середине мая летчик вернулся на службу и летом прошел переподготовку, восстановив навыки пилотирования и изучив новые веяния в технике и тактике воздушной войны. Командование не хотело отпускать его на фронт, предлагая стать инструктором, испытателем или офицером штаба, но он сумел настоять на своем и 23 августа получил назначение в свою прежнюю 26-ю эскадрилью.
Возвращение на фронт далось летчику очень тяжело, как физически, из-за подорванного пленом здоровья, так и психологически – из-за полного изменения ситуации в воздухе. В первом же боевом вылете он даже не заметил, что его четверка подверглась атаке семерки «Фоккеров» D.VII, и в одиночестве продолжил полет по маршруту, так что ведущему пришлось выйти из боя и поспешить на помощь своему оторвавшемуся от группы подопечному.
После дополнительных тренировок его снова допустили к боевым вылетам. В конце сентября и начале октября 1918 г. Гаррос участвовал в нескольких воздушных боях, в которых действовал дисциплинированно, рационально и осмотрительно. Утром и вечером 2 октября в паре с комэском капитаном Ксавье де Севеном (12 воздушных побед) он провел по воздушному бою с тройкой «Фоккеров» и одержал свою четвертую воздушную победу.

Реконструкция внешнего вида «Морана-Парасоля», на котором летал Ролан Гаррос
5 октября в 09:30 утра де Севен повел в бой пятерку «Спадов»-13. Гаррос словно забыл все, чему его учили. При появлении немецких истребителей он оставил группу и направился к ним, так что командиру пришлось его догонять и возвращать обратно. Потом, когда ниже появилось несколько немецких двухместных разведчиков, он не подчинился приказу к атаке и продолжил набирать высоту для схватки с истребителями, и де Севен вынужден был оставить разведчиков ведомым и идти прикрывать «самовольщика». В этот момент появилась еще одна группа «Фоккеров». Гаррос не заметил сигнала «выходим из боя», и оба летчика вступили в неравную схватку. Скованный боем капитан де Севен вскоре потерял из виду своего товарища, который на аэродром уже не вернулся…
19 октября швейцарские газеты перепечатали сообщение немецкого агентства о том, что «…авиатор Гаррос был убит 5 октября, его самолет упал в расположении немецких войск». Через несколько дней после этого наступающие французские войска обнаружили в районе Вузье могилу с именем Гаррос.
С тем, кто именно сбил первого летчика-истребителя мира, полной ясности нет, но скорее всего это был лейтенант Герман Хабих из Jasta 49. Для немецкого летчика это была 6-я по счету победа (всего он одержал их 7).
Немецкие самолеты с синхронизатором пулемета стали, по сути дела, первыми «настоящими истребителями».
В июне и июле 1915 года они появились на фронте уже в достаточно ощутимом для противника количестве.
Обстановка в воздухе сразу же резко изменилась в пользу германцев. Потери союзников стали быстро увеличиваться. Помня о положении, в котором оказались французы при пленении Гарроса, германцы многое сделали для того, чтобы их изобретение не попало в руки противника. Было категорически запрещено перелетать линию фронта на новом истребителе. Тайну этого истребителя германцам удалось сохранить в течение 4–5 месяцев, пока случай не сделал ее достоянием французов.
Основным достоинством одноместного «фоккера» была его способность делать отвесное пике. Летчики, крейсируя высоко над своими позициями, выжидали подходящей жертвы, на которую пикировали сверху, преимущественно со стороны солнца. Атака строилась на принципе внезапности, и противник узнавал об атаке только тогда, когда начинал работать пулемет истребителя. Во время пикирования следовала длинная очередь из пулемета. Если атака была неудачна, «фоккер» снова набирал высоту и повторял свою атаку. Для набора высоты требовалось довольно много времени. Поэтому вторая атака не всегда удавалась.
Примерно в это же время над решением задачи стрельбы через винт работали и русские конструкторы и умельцы. Так над защитой винта от попадания пуль при стрельбе работали Бартошевич, Кулебакин, которые применили отсекатели и броневую малюнетку перед винтом. При стрельбе с малюнеткой преграждался путь более 25% пуль от всего количества выстрелов.
Над созданием синхронных установок работали Серебренников, Смыслов, Шадский, Лавров, Масловский, Дыбовский и др. Первые самолеты С-XVI, МБ и др., вооруженные синхронизированными пулеметами Максим и Виккерс, были выпущены в России в декабре 1915 года на заводе Дукс, а затем и на РБВЗ. На некоторых из них сохранялись отсекатели или бронещитки (малюнетки) перед винтом.
Наиболее надежная синхронная установка была разработана и испытана инженером Смысловым на заводе Дукс. В телеграмме генерал инспектору Военно-Воздушного флота от 3 декабря 1915 года сообщалось о результатах испытания синхронной установки Смыслова: при стрельбе через винт при полной работе мотора пулемет Максим давал 600 выстрелов в минуту, и все пули проходили мимо винта. Далее указывалось, что установка вполне надежная и пулемет можно устанавливать на аппаратах всех систем. В этом же месяце были успешно проведены испытания синхронизатора системы Русско-Балтийского вагонного завода (РБВЗ), созданного по идее поручика Лаврова при непосредственном участии И.И.Сикорского.В январе 1916 года царское правительство, по мотивам верности союзническому долгу, передало чертежи и материалы испытаний синхронной установки Смыслова английскому правительству, которое успешно применило это изобретение на самолетах Бристоль, Скаут, Сопвич и Ньюпор. Уже к сражению на Сомме на английских и французских самолетах были установлены пулеметы с синхронизатором Смыслова и отдельные самолеты с синхронизатором Шнейдера-Фоккера, добытым союзниками по агентурным каналам.

Синхронные установки быстро распространились в авиации всех воюющих стран, так как они позволили применять оружие с ленточным питанием патронами, уменьшали общее сопротивление самолета, давали возможность концентрировать массы переменного веса около центра тяжести самолета, что улучшало центровку и управляемость самолета. С введением синхронизатора появилась возможность устанавливать на самолете две, три и четыре огневые точки, расположенные непосредственно вблизи от летчика. Все это устраняло неудобства по перезаряжанию, повысило точность стрельбы за счет жесткого крепления оружия и позволило более удобно поставить прицел.

Изобретение синхронизатора привело к крупнейшим изменениям в конструкции самолетов, в организации военно-воздушного флота, в тактике и технике боевого применения самолетов. Истребительная, а вслед за ней и штурмовая авиация обязаны своим появлением решению задачи стрельбы через винт. Благодаря применению синхронного оружия количество сбитых на фронте самолетов к концу 1915 года и особенно в 1917 и 1918 гг. насчитывалось не единицами, как это было в начале войны, а сотнями и тысячами.
Кроме синхронных неподвижных пулеметных установок, стреляющих по направлению полета самолета, велась разработка установок под названием ''моторпушка'', т.е. пушка, устанавливаемая в развале блоков двигателя ствол которой проходил через втулку винта. В 1913 году такая установка была запатентована в Германии, но реализовать этот патент не удавалось до 1916 года. В 1916 году по предложению летчика Гинемера французская фирма "Испано-Сюиза" спроектировала и изготовила 37-мм моторпушку, которая устанавливалась на самолетах "Моран-Солнье-227СI", "Блерио-Спад-91-9", "Ньюпор-125" и др.
В 1918 году летчик Фонк на самолете "Спад" установил в развале блоков V-образного мотора 37-мм гладкоствольную пушку очень небольшого веса (всего 45 кг), стреляющую картечью. Фонк за один день одиннадцатью выстрелами сбил шесть самолетов противника. В России в начале 1916 года на самолете "Илья Муромец" была установлена неподвижно под фюзеляжем 37-мм пушка " Гочкис", но в этом же году от такой установки отказались из-за большой силы отдачи.

Истребительная авиация перенесла человеческие войны в «пятый океан». Известно, что за четыре года воюющими государствами было проведено около ста тысяч воздушных боев, в ходе которых было сбито 8073 самолета, огнем с земли уничтожено 2347 самолетов. Немецкая бомбардировочная авиация сбросила на противника свыше 27 000 тонн бомб, английская и французская – более 24 000.
Англичане претендуют на 8100 сбитых самолетов противника. Французы – на 7000. Немцы признают потерю 3000 своих самолетов. Не более 500 машин потеряла Австро-Венгрия и прочие союзники Германии. Таким образом, коэффициент достоверности побед Антанты не превышает 0,25. Как мы видим «охотничьи рассказы» из жизни асов начались еще в первую мировую…

Ну а Ролан Гаррос навечно остался в истории авиации и человечества. Именем лётчика был назван теннисный комплекс в Париже, где проводится Открытый чемпионат Франции по теннису. Сам чемпионат также нередко называют турниром «Ролан Гаррос».

Хотя, может быть, ему лучше было придумать теннисную ракетку новой формы?