Потоп в Серебряном ручье

Тогда сбылось, что мор упал на город,
Предвестье Дивных знаков, в основном, стай диких голубей,
Затмивших Солнце в их полёте, в своих зобах запасом и желудках.

И, как приливы и отливы на море возникают в сентябре,
Потоп в Серебряном ручье, пока не разливается озером на лугу,
Так и смертью затоплены жизни, и, переполнив свой естественный запас,
Солёным озером разлившись, прекратил Серебряный ручей существования.

Ни Богатству не было власти, чтоб подкупить, ни красоте обаянием, угнетателя;
Но все погибали, так под бичом его гнева; -
Только, увы! бедняков, которые не имели ни друзей, ни слуг,
Уползших, чтобы умереть в богадельне, доме безкровных.

Тогда в пригороде он стоял, в разгар лугов и лесов; -
Теперь город окружает его; но всё же, с его воротами и калиткой
Миг, в разгаре великолепия, его скромные стены, кажется, эхом
Мягкое слова Господа: - "Бедные, вы всегда будете иметь с собой."

Туда, ночью и днём, приходили сёстры милосердия. Умирающий
Посмотрел ей в лицо, и подумал, действительно, вот там
Отблески небесного света окружили её лоб великолепием,
Таким, как художник рисует над бровями святых и апостолов,
Или, например, включаясь на ночь среди города, видятся на расстоянии.

В их глазах это казалось лампами града небесного,
В чьи блестящие ворота тотчас их души войдут.

*

Then it came to pass that a pestilence fell on the city,
  Presaged by wondrous signs, and mostly by flocks of wild pigeons,
  Darkening the sun in their flight, with naught in their craws but an acorn.
  And, as the tides of the sea arise in the month of September,
  Flooding some silver stream, till it spreads to a lake in the meadow,
  So death flooded life, and, o'erflowing its natural margin,
  Spread to a brackish lake, the silver stream of existence.
  Wealth had no power to bribe, nor beauty to charm, the oppressor;
  But all perished alike beneath the scourge of his anger;—
  Only, alas! the poor, who had neither friends nor attendants,
  Crept away to die in the almshouse, home of the homeless.
  Then in the suburbs it stood, in the midst of meadows and woodlands;—
  Now the city surrounds it; but still, with its gateway and wicket
  Meek, in the midst of splendor, its humble walls seem to echo
  Softly the words of the Lord:—"The poor ye always have with you."
  Thither, by night and by day, came the Sister of Mercy. The dying
  Looked up into her face, and thought, indeed, to behold there
  Gleams of celestial light encircle her forehead with splendor,
  Such as the artist paints o'er the brows of saints and apostles,
  Or such as hangs by night o'er a city seen at a distance.
  Unto their eyes it seemed the lamps of the city celestial,
  Into whose shining gates erelong their spirits would enter.