ОПЫТ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ИРКУТСКЕ В 1985-2005 ГОДЫ.
ОПЫТ РАЗВИТИЯ ГРАЖДАНСКОГО ОБЩЕСТВА В ИРКУТСКЕ В 1985-2005 ГОДЫ.
Предварительный текст лекции, прочитанной молодым политикам Иркутской области
1. Гражданское общество. Предварительные замечания.
Впервые словосочетание «гражданское общество» меня заинтересовало в середине 80-х. То было время великих социальных катаклизмов, которые любой нормальный человек пытался осмыслить, встроить в систему своего мировоззрения, хотя бы для того, чтобы приспособиться к ним. Пытался это сделать и я. Приведенный ниже текст не претендует на полноту и выверенность научного труда. Прошу рассматривать его как попытку автора объяснить его путь к пониманию того, чем является гражданское общество именно для него. Видимо, время настало.
После прихода М.С.Горбачева к власти и, особенно, после знаменитого Январского пленума, интеллектуальная жизнь наполнилась такими выражениями, как «плюрализм», «человеческий фактор», «демилитаризация общественной жизни», гражданин и гражданственность, права личности и правовое общество…
Тогда, например, активно обсуждался вопрос: «Может ли быть министром обороны страны гражданское лицо? Может ли это лицо быть женским?» Очевидно достоверной для большинства населения была фраза о СССР, как стране, существующей на основе «милитаризации экономики и общества». Внешний фасад никого не вводил в заблуждение. Было ясно, что организованная по образцам времен второй мировой войны жизнь страны дает сбои, а люди устали жить в условиях непрерывного предвоенного напряжения, пусть только виртуальной войны, но реально заставлявшей жителей станы ощущать мобилизационные действия Руководства.
Реформы Горбачева, при всей своей непоследовательности, неподготовленности и, возможно, наивности, виделись здесь у нас объективно необходимыми хотя бы потому, что милитаризация разлагала общество, оно на глазах деградировало. Очень хорошо помню собрания, посвященные борьбе с массовым пьянством на рабочем месте, уклонениям работников от попыток начальства интенсифицировать труд на производстве, являвшиеся следствием военной уравниловки… Повсеместно ощущалось сокращение возможностей населения в обустройстве быта, удовлетворении элементарных нужд (питание, жилье, транспорт, лечение и отдых и т.д.) Возможно, что мне все это виделось несколько иначе, чем экономистам, но чтобы понять суть кампаний против «вещизма», за «трезвый образ жизни», за «создание материальной заинтересованности» не требовалось специальных знаний, достаточно было оглядеться.
В идеологической сфере тогда также назрели серьезные перемены. Уже на закате «брежневской» эпохи в высших идеологических кругах страны стали осознавать тупиковость концепции единомыслия. Прежде всего потому, что очевидные просчеты в управлении экономикой страны и отступления от идеологических догм все труднее было списывать на происки врагов. При Советской власти выросло в жесткой идеологической опеке два поколения. Остатки инакомыслия научились так маскироваться, что подчас при своем обнаружении воспринимались властью как подарок судьбы. Бродский И.А., Сахаров А.Д., Солженицын А.И. были известны не благодаря разветвленной злокозненной сети подпольных борцов со «слугами народа», а потому, что давали возможность власти адресно направлять «народный гнев», уставшего ждать обещанного процветания (хотя бы и коммунизма в 1980 году), на конкретных реальных «неовредителей». Параллельно вносились и изменения в «незыблемую» и «всесильную» теорию научного коммунизма. Стало очевидно, что без права на выбор, без права на эксперимент (а значит и на ошибку), без наличия разных мнений дальше управлять сознанием людей становится невозможно. Именно поэтому стали активно развиваться, восстанавливаться из небытия ранее отвергнутые (разгромленные) идеи. Например, идея азиатского способа производства, производственного хозрасчета, многопартийности и многовариантности в партийной жизни, роль гражданина в жизни государства(активная жизненная позиция) и т.д. Здесь мне хочется сказать пару слов о нашем земляке Г.Куницине, который стал одним из основателей «радужной» интерпретации партийности. Его работы в этом направлении были изданы небольшими тиражами и для узкого круга приобщенных к идеологической элите страны, но само их существование являлось очевидным проявлением идейных метаний в верхах, которые и привели впоследствии к тому, что партийная машина стала уничтожать саму себя. Г.Куницын всегда старался честно смотреть правде в глаза. Будучи известным ученым и партийным работником он не всегда мог говорить открыто, но писал он с таким мастерством, что опровергнуть его или уличить в диссидентстве не удавалось.
Уже в начале 80-х годов стала очевидной мысль, которая затем и привела к «перестройке». Суть ее сводилась к следующему: «Мир настолько изменился со времен Маркса и Ленина, что их теоретические воззрения не могут стать основой для конкретных решений в управлении государством и обществом». Сложилась ситуация, когда теория научного коммунизма в общественном сознании превратилась из научной теории в идеологическую доктрину, основанную на вере. Другими словами, все меньше людей могло сказать: «Я знаю, как будет построен коммунизм», и все больше людей говорило: «Я верю, что коммунизм будет построен».
Хочу упомянуть еще фигуру - В.Г.Распутина. Именно тогда этот человек, прижизненный классик, в очередной раз поднявшись до вершин гражданского самоотречения и ответственности, озвучил, провозгласил очевидный разрыв власти и народа. Помню, как на творческой встрече с общественностью (а фактически с партийно-советским активом) в театре Музкомедии он бросил в зал: «Зачем Вы прячете от нас правду? Мы хоть и не партийные, но наша душа болит за страну. Мы готовы помочь…» Ответом на призывы была гробовая тишина, а затем, после встречи, и активные проработки в партшколах университетах марксизма-ленинизма «мистических» воззрений писателя.
В общественной жизни того времени происходили очевидные деградация и вырождение. Псевдо общественные организации являлись частью государственной машины, финансировались из бюджета, имели в уставах обязательную фразу о работе под контролем компартии, и выполняли прежде всего идеологические, идейно-воспитательные функции, составляя в целом «единую политическую структуру советского общества, ядром которой являлась КПСС», но не выражали взгляды и интересы тех, кто в них входил. Это говорится обо всех без исключения официальных организациях, в том числе и о профсоюзах, творческих союзах, обществах спортивного и досугового характера. В этих структурах процветали ложь и начетничество, безалаберность и стяжательство. Вот, например, в ИГУ в 1981 году числилось в 1,5 раза больше значкистов ГТО, чем число студентов, преподавателей и обслуживающего персонала вместе взятых. Это не значит, что в этих организациях работали одни негодяи, люди старались как лучше, но система коверкала результаты их труда.
Если говорить об обществе как таковом, то было очевидным, что общественные отношения постепенно перерождаются, распространяются дикость, звериные инстинкты, воровство и общественная апатия. Иногда я с ужасом вспоминаю знаменитую «битву за мебель» в 1989 году на улице Фурье, когда сотни людей простоявших всю ночь в очередях по разным спискам ринулись с открытием магазина внутрь. Люди были сдавлены в толпе с такой силой, что теряли сознание. Их выталкивали наружу, к машинам скорой помощи (их дежурило рядом штук 5, так же как дежурила и милиция), которые тут же увозили их и приезжали за новыми пострадавшими. Такие битвы затем стали нормой, когда водка стала продаваться по талонам. В противовес этим битвам, «образцовыми» считались очереди у мясного магазина на ул.К.Маркса, где очередь занималась с вечера, четко устраивались переклички, и при известной настойчивости к 11.00 почти каждый мог получить «пайку мясопродуктов» (после 11.00 в магазине посетителей ждали пустые полки. Но и здесь не обходилось без столкновений, разборок, драк. Хваставшее своей грамотностью и интеллигентностью общество «опускалось» прямо на глазах. Деградация общественных отношений была всеобщей. Это касалось и семейных отношений, уличных, производственных и т.д. В том числе и правовых.
Именно в этот период стали широко обсуждаться в среде вузовской интеллигенции вопросы правового государства. Основная идея того времени, какой мне она виделась: «Важно не просто наличие хороших законов, а обязательное соблюдение их населением!». Рассматривая различные аспекты правоотношений, участники дискуссий неизбежно приходили к вопросу о гражданском самосознании как основе взаимоотношений государственной власти и населения государства. Большинство считало, что правовое государство может существовать только при наличии гражданских обязанностей и гражданской ответственности у населения. Далее следовали выводы о необходимости защиты гражданских прав и свобод. При этом постоянно употреблялся термин «гражданское общество» в трактовке «сообщество граждан». Позднее (в конце 80-х) многие заседания Иркутского Социалистического клуба, Философского общества, Клуба гражданских инициатив, творческих союзов проходили в беспрерывных дискуссиях о роли «человеческого фактора», современном понимании гражданского долга, гражданской позиции, гражданского поступка. Обсуждались проблемы развития демократии, национального самосознания…
В то время единственной реальной силой, способной контролировать положение в стране считалась компартия. Миллионы ее формальных членов действительно включали абсолютное большинство сознательных, граждански настроенных, грамотных, обладающих авторитетом в своей среде жителей страны. Мало-мальски проявивший себя рабочий тут же приглашался в партию, научная и техническая интеллигенция видела в партийном членстве перспективу профессионального и карьерного роста. Кадровый состав армии был партийным. Партия казалась несокрушимым монолитом. Но этот монолит был разрушен изнутри.
Тяжело было наблюдать как в начале 90-х сотни, тысячи искренне веривших в правильность коммунистических идей партийцев были в одночасье оплеваны, оболганы, оклеветаны теми, кому они доверяли. Это была трагедия миллионов. Огромный потенциал отборных кадров, жертвенных энтузиастов «светлого будущего» был растоптан практически мгновенно. Трудно сегодня оценить результаты возможного конструктивного использования этого потенциала (Китай нам не указ), но то, что огромные мобилизационные ресурсы реформирования страны были тогда утеряны у меня не вызывает сомнения.
Сейчас коммунисты говорят о том, что были преданы вождями, верхушкой партии, продавшейся Западу. Однако тогда, до 1991 года, партийные массы были полны энтузиазма и веры в будущее.
К середине 80-х крушение прежнего общественного уклада было предрешено. После первого съезда народных депутатов СССР ситуация стала настолько странной и парадоксальной, настолько неуправляемой, что практически никто не мог объяснить происходящее. Люди были радостны и агрессивны в ожидании перемен.
2. Новое сообщество.
А) «Романтики»(1985-1990 годы)
В самом конце 80-х на волне энтузиазма перестройки я вступил в компартию и практически тут же принял участие в первом и последнем в Иркутске конкурсе на замещение вакантной должности инструктора Иркутского горкома партии. Стоял 1989 год, на кадровой комиссии, органе, который как бы являлся защитным рубежом от проникновения в партию чуждых ей элементов, мне был задан вопрос: «Зачем Вы идете на работу в горком?». Я честно ответил: «Чтобы разрушить существующий в стране и обществе порядок». Мои слова были встречены аплодисментами, а председатель сказал: «Такие нам нужны!» Партия вступила в период быстрого саморазрушения. Она уже не являлась идейным авторитетом, организатором масс, но еще пыталась контролировать власть.
Сегодня ситуация изменилась настолько, что молодежь просто не представляет того идеологического прессинга, который охватывал общество еще в середине 70-х годов. Для наглядности и сравнения приведу еще один пример из своей жизни. В 1974 году я решил закончить свои сложные отношения с медицинским поприщем и заняться социологией. Тогда было по всей стране было всего четыре вуза где готовили социологов. Я решил поступить в Ростовский госуниверситет. С приключениями сдав экзамены, я в результате попал на «выборочный балл» (5 мест на 10 абитуриентов имевших одинаковый результат). После собеседования декан философского факультета сказал, что меня берут, то есть он будет на комиссии отстаивать мою кандидатуру, что в общем равносильно зачислению. Однако, задержав меня, чтобы на всякий случай еще раз проверить все ли в порядке в личном деле, он обратил моё внимание на то, что в анкете я забыл проставить номер комсомольского билета. Мне пришлось сознаться, что я не комсомолец и никогда им не был. После этого прозвучала фраза, которую я запомнил на всю жизнь: «Мне никто не позволит выращивать на идеологическом факультете врага народа!».
Если оглянуться на 15 лет назад, можно вспомнить тот бурный подъем общественной активности, который привел к коренным преобразованиям в России. Некоторые аналитики склонны считать этот период – периодом возникновения или возрождения российского гражданского общества. Иногда даже называют конкретные даты (например – март 1990 года, когда была внесена знаменитая поправка в Конституцию СССР). Действительно, именно в этот период достигли максимального звучания призывы к экономической инициативе, политическому плюрализму, защите прав человека и защите природы от хищнического уничтожения. Появились соответствующие законы. Создавались многочисленные общественные структуры. Идеи радикального либерализма стали рассматриваться как основа гражданского самосознания. Поддержка общественного движения из-за рубежа осуществлялась в столь широких масштабах, что появился целый слой «специалистов» по написанию заявок и отчетов по грантам. Регистрировались десятки тысяч общественных и некоммерческих организаций. Возникли десятки политических партий. Стали выходить тысячи газет... Идеи самоорганизации, правового государства, свободы информации обсуждались на каждом углу. Люди ждали реального улучшения жизни и готовы были ради этого перетерпеть тяготы «переходного периода».
На деле произошел серьезнейший раскол общества. Причем этот раскол охватил не только экономическую или политическую сферы. Раскол затронул практически все сферы жизни. Сегодня стало понятно, что проблемы возникли из-за того, что население страны не было готово к кардинальному изменению образа жизни. Десятилетиями культивировавшаяся система отстранения человека от самостоятельного принятия решений, система государственного патернализма, когда люди считали, что кто-то на государственном уровне «обязан о них заботится», что им «не дадут пропасть» рухнула так быстро, что наметившиеся низовые социальные инициативы были уничтожены, не успев реализоваться. Где эти коттеджи многодетных, где эти всенародные потребкооперации… Единицы успели «ухватить», а основная масса осталась у разбитого корыта. Возникла ситуация, когда людям, не подготовленным к жесткой всеобщей непрекращающейся ни на минуту конкуренции, под лозунгом борьбы с тоталитаризмом предложили побороться с профессионалами и мошенниками. Возможные возражения отметались ссылками на авторитеты, загубленный в прошлом генофонд, необходимостью шоковой терапии и т.д.
Наиболее развитые страны Запада прошли многовековой путь формирования основ гражданского общества. Путь проб и ошибок, достижений и разочарований. В результате возникли модели общественного устройства, позволяющие формировать отношения между людьми на основе гражданских, цивильных принципов, включающих, в том числе, диалог, согласие, инициативность и обязанности всех субъектов гражданского взаимодействия. У нас в стране преобразования проводились столь быстрыми темпами, что первичные основы гражданских отношений не успели развиться. Прежде всего, этому способствовали экономические факторы. Например, вопросы обустройства быта, территорий в местах проживания, детского отдыха, внешкольного образования, гражданского воспитания и множество других вопросов, определяющих повседневное состояние жизни, социальное самочувствие людей, в нашей стране длительное время находились на попечении государства. Отсутствовала система само воспроизводства первичных уровней социальной инфраструктуры. Более того, достаточно часто поощрялись социальное иждивенчество и безынициативность. Государство отвечало практически за всё.
Возникший вакуум не остался незаполненным. Люди не хотели мириться с отведенной им ролью наблюдателей. Сначала в Москве, а затем и по всех стране ширилось так называемое «неформальное» общественное движение.
Так называемые неформалы работали по многим направлениям, но особо выделялись четыре: экология («Сохраним будущее наших детей!»), права человека («Долой тоталитаризм! Организация ничто, личность все!»), политическая сфера («Да здравствует демократия!») и свобода слова («Да здравствует гласность и плюрализм!»). Общим для деятельности «неформалов» было сопротивление власти, а чувства и мысли их участников описывались как «гражданский долг», «гражданские чувства». Возможно, именно тогда и были внедрены в общественное сознание взгляды на государство как нечто противостоящее обществу.
Громче всего на первых порах проявило себя экологическое движение. Основным стимулом к массовым выступлениям населения с лозунгами защиты природы стал проект отвода сбросов Байкальского целлюлозно-бумажного комбината по трубам в Иркут. Это, по мнению авторов проекта, должно было предотвратить загрязнение Байкала и не повредило бы здоровью иркутян, так как водозабор водоканала осуществлялся бы выше по течению. Эти доводы не убедили общественность и в результате протестующие против «трубы» вышли на улицы. Среди организаторов этого движения выделялся А.А.Сосунов. Интересно, что к демонстрантам присоединялись и представители власти. Более того, очевидцы рассказывают, что при проведении одной из несанкционированных демонстраций начальник УВД Иркутской области не подчинился приказу об ее разгоне. Был снят документальный фильм «Вокруг трубы. Уроки демократии».
Большую известность получила экологическая инициатива учащихся 45-й средней школы г.Иркутска «Стрижи». Выступление было направлено против строительства Ново-Ленинского кирпичного завода.
Достаточно большую известность получили выступления иркутских правозащитников. Особенную популярность в их рядах имели такие формы работы как голодовки. За короткое время на площади Кирова было организовано несколько таких мероприятий.(Голодали в первой голодовке от политических неформалов И.Ю. Подшивалов, С.Г. Позников, Н.В. Фокин и В.Н. Тапхаев). Среди правозащитников особенно выделялись Любославский А.М., Падалко Ю.Д., Подшивалов И. Ю. и д.р. Выступления были направлены как против конкретных должностных лиц, так и против государственной системы в целом. Любославский организовал впоследствии правозащитный фонд, Падалко организовал в здании горисполкома общественную приемную по правам человека. Многие акции правозащитников носили откровенно провоцирующий власти на силовые действия характер.
О первой голодовке в городе сейчас вспоминают как о событии исторического характера. Она обрастает легендами. В частности рассказывают, что только что народившемуся иркутскому ОМОНу был дан приказ ночью убрать с площади голодавших, но бойцы отказались идти против народа. Поскольку большинство требований голодавших было выполнено, то вскоре голодовки, как средство давления на власть стали носить массовый характер. Размытость требований, не всегда очевидная правота протестующих, привели к тому, что на голодовки власть постепенно перестала реагировать. Голодовки ушли в прошлое и попытки их возродить малоэффективны.
В политической жизни Иркутской области и города Иркутска происходили интересные, но мало вразумительные вещи. Из того, что тогда особо возбуждало общественный интерес можно выделить альтернативные выборы, работу органов власти и многопартийность. Самыми первыми событиями, которые показали, что жизнь изменилась, были альтернативные выборы на ХIX партийную конференцию, которые проходили под лозунгом: «Вся власть Советам!». Затем последовали альтернативные выборы в Советы народных депутатов.
Согласно закону РСФСР о выборах народных депутатов местных Советов народных депутатов, например, в городской Совет Иркутска могло быть избрано до 200 депутатов, в областной – до 300. Выдвигать кандидатов в депутаты могли трудовые коллективы, общественные организации, коллективы средних специальных и высших учебных заведений, собрания избирателей по месту жительства и военнослужащих по воинским частям (собрание могло быть численностью 30 человек). В Иркутске депутат избирался от такого количества избирателей, которое могло проживать в пределах одного квартала, иногда трех-четырех многоквартирных домов. В таких условиях попытаться избраться могли почти все желающие. Насколько я помню, в состав горсовета входило 152 депутата. Когда все они собирались на сессии, ни о какой конструктивной работе не могло быть и речи. Поэтому, для текущей работы и подготовки сессий избирался президиум (пара десяткой депутатов). Но и там вопросы решались с трудом. На одном из заседаний президиума, на котором я присутствовал, из двенадцати вопросов, все двенадцать были подробно рассмотрены, а решения по ним отложены.
Тем не менее, большинство активистов неформального движения в то время искренне верили в возможности властных структур. Повсеместно я встречался с высказываниями о том, что страной просто плохо управляют. Должны прийти во власть новые, умные, честные, ответственные люди и все наладится. Помню, один из депутатов для того, чтобы понять суть работы горисполкома стал требовать предоставить ему папки со всеми делами от всех структурных подразделений. Ему их носили по несколько десятков за один раз. Когда он считал, что разобрался, то приносили следующие. Этот анекдот можно бы было не вспоминать, если бы через некоторое время он не был приглашен на работу в Облисполком, где продолжал еще некоторое время столь же успешно трудиться.
Многопартийность в то время возникала как бы стихийно, но с одобрения. Ко мне, тогда работнику Иркутского горкома КПСС, довольно часто приходили представители различных общественных групп и просили консультаций по вопросам партийного строительства. Совершенно официально партийные структуры КПСС реализовывали курс на многопартийность. Я помню радостное удивление М.Дронова, когда я совершенно четко, несколько раз повторив, заявил, что партия и народ это не одно и то же. Сейчас это очевидно, а в то время господствовал постулат: «Народ и партия едины!». В области медленнее, а в Иркутске быстрее шел процесс создания групп, которые затем должны были превратиться в партии. ДПР, ДС, ХДС, СДП, анархо-синдикалисты – сегодня таких партий нет в официальном политическом спектре, но мне кажется, что именно те партии, конца 80-х, и были выразителями гражданских чувств и устремлений населения.
Термин «свобода слова» в последнее время употребляется в связи с деятельностью средств массовой информации. В конце 80-х издавалось огромное количество различных информационных листков, бюллетеней и газет. Общество пыталось выразить накопившиеся под спудом коммунистической идеологии идеи, проекты, чувства. По сравнению с Москвой в Иркутске таких изданий было немного. Если же говорить о постоянных изданиях, то более или менее системное и идейно однородное видение происходящего излагалось в ВСП (официоз), «Советской молодежи» (событийный ряд) и ДПР (рупор реформаторских идей). Первые две газеты являлись традиционными для региона. ДПР, затем стала называться «Демократический путь России», издавалась под редакцией А.М. Любославского на спонсорские деньги. Кроме того попытки осуществлять свои издания были предприняты Облисполкомом, организациями КПСС, горисполкомом. Параллельно шел процесс закрытия многотиражек предприятий м учреждений. Основным источником информации для неформального движения в Иркутске являлось центральное телевидение. Появилась альтернативная студия телевидения в Иркутске – АИСТ. Из газет наибольшей популярностью пользовалась «Советская молодежь Прибалтики». В то время стали появляться первые образцы рекламных изданий.
Для того, чтобы внести какие-то ориентиры в оценку СМИ тех времен приведу пример моей личной инициативы на журналистском поприще. В 1989 году я написал статью «Всеобщий оптимизм». Статья состояла из трех частей. Первая часть была посвящена безудержному оптимизму населения, которому шулер предлагает поиграть краплеными картами на интерес, поставив на кон все свое имущество (речь идет о так называемой всенародной собственности). Вторая часть была посвящена неуемному оптимизму региональных и местных властей, которые искренне верят, что сумма нолей больше ноля, и потому стараются спрятаться от перемен, надеясь их пересидеть. Третья часть была посвящена глобальному оптимизму правительства, которое надеется, что рынок сам все решит, а министрам остается только готовиться к будущему процветанию. Так вот, газета горкома КПСС согласилась опубликовать только первую часть статьи, ДПР – последнюю. Всю статью целиком не согласился напечатать ни кто.
Период «романтизма» в общественном движении времен перестройки был связан с осознанным проявлением населением гражданской позиции. Бесконечные митинги, демонстрации и пикеты собирали тысячи участников. «Митинговость» стали нормой жизни. Однако, при всей своей стихийности, неорганизованности, конфликтности выступления общественности конца 80-х в Иркутске стали основой бурного распространения гражданских инициатив, массового вовлечения населения в процесс государственного преобразования. Люди жили проблемами страны. Конечно, в движении было множество случайных людей, которые в него приходили для решения своих повседневных проблем. Им чужды были идеи государственных преобразований. Но эти люди тоже были проявлением существующих общественных проблем Кроме того, что общественная активность времен «перестройки» дала импульс, активизировавший карьерные притязания неудачников, привлекла множество проходимцев и мошенников в ряды «реформаторов», она же показала, что личность является ценностью, которую нужно оберегать. Именно тогда приоритетными стали признаваться права личности, и все чаще термин «гражданское общество» стал применяться для обозначения общественного устройства, основанного на ответственности его членов за сохранение его достижений, осуществление необходимых экономических и политических преобразований, ориентированных на самостоятельные инициативы в случаях, когда это давало возможность снять возникшие общественные проблемы. Гражданское общество того времени – это сообщество Граждан. Естественно, что после десятилетий тоталитаризма, такое общество еще предстояло создать, «построить», «по капле выдавливая из себя раба».
Желающих ознакомиться подробнее с впечатлениями участников тех событий в Иркутске, отсылаю к сборнику под редакцией Г.И.Бабковой «Уроки демократии».
Б) «Прагматики» (1990-1995 годы)
Представьте себе развитие общества, как движение корабля по реке цивилизации (значимых для развития человечества событий) из дикости в золотой век. Один из берегов будет берегом, который олицетворяет индивидуализм личности (правый), а другой берег – социальное начало личности (левый). На корабле личностей много, у каждой по-разному сочетаются правое и левое начала, каждая по-своему представляет, куда нужно плыть. Одних тянет вправо, других влево. Фарватер извилист, камни торчат, да еще волны бьют в борта. Если личности не договорятся о том, как рулить, то, скорее всего, корабль потерпит крушение. Решит большинство или те у кого сила, плыть влево, вот вам и нивелирование личности, единомыслие и коллективная безответственность, застой и равенство в нищете. Решат плыть вправо, вот уже полое безразличие к судьбе соседа, попрание морали и закона, мошенничество и эгоизм. И крайне левый и крайне правый курсы разрушительны для общества. А на фарватере сильное течение, камни и конкурирующие корабли, управлять трудно и небезопасно. Вот и лавирует общественный корабль – то левее, то правее.
Так и в общественной жизни. Для того, чтобы двигаться дальше, нужно было ввести общественное движение в организованные рамки. Многие яркие личности того периода не смогли смириться с уздой коллектива и отступили в тень или вообще ушли из активной общественной жизни. Толчком к объединению общественности в организации стали и требования спонсоров о прозрачности расходов «на добрые дела», законности операций и их эффективности.
Началом этого процесса можно считать 1990 год, когда был принят закон об общественных организациях СССР (9 октября 1990 года N 1708-1). Принятие этого закона показало, насколько не соответствовали действительности представления общественников-активистов различных неформальных объединений о гражданских запросах населения. Общественные организации регистрировались столь активно, что регистрирующие органы не успевали оформлять необходимые документы длительное время. Это вызывало раздражение и обвинения в нарушении прав граждан.
Как ни странно это было неформалам, основной поток общественных объединений, созданных в первой половине 90-х, приходился на организации социальной защиты, религиозные и культурные. Оказалось, что созданные экологические и правозащитные организации обладают уже далеко не тем влиянием на умы, что соответствующие им движения конца 80-х. Политические организации из идеологических организаций постепенно превращались в объединения прагматически настроенных политических бюрократов. Если первый съезд депутатов СССР был главным бестселлером телевидения, полным драматических поворотов, запутанных интриг и резких сюжетных поворотов, то тщательно отрежиссированный, отрепетированный «Новый политический год» 1993 года превратился в истерический фарс. Эпические идеалы стоявших в ожидании штурма у Белого дома в 1991 году проросли через два года танковыми выстрелами на той же площади, совершенно не обоснованными для большей части населения страны.
Именно в самом начале 90-х годов произошел ряд событий, которые стали во многом основой для развития общественных инициатив. В 1990 году их Конституции СССР была убрана статья о роль КПСС, а в 1991 году после «августовского путча» сам Советский Союз прекратил своё существование. Путч показал, что партийные структуры на местах абсолютно неадекватны действительности. В аппаратах обкомов и горкомов были люди, которые понимали, что дальнейшее развитие событий приведет к краху КПСС, но основная масса догматично и неуклонно толкала партию к гибели. Нужно сказать, что потенциал видных руководящих партийных работников низового звена был очевидно востребован при любом развитии событий. Поэтому летом 1991 года в Москве было проведено совещание председателей районных исполкомов Советов народных депутатов РСФСР, на котором им было предложено срочно освободить партийные посты, так как в ближайшее время КПСС будет ликвидирована (часто председатели райисполкомов одновременно являлись м секретарями райкомов партии). После начала путча 19 августа в Иркутске около Дворца спорта состоялся большой митинг, в котором участвовал губернатор области. На следующий день губернатор Иркутской области Ю.А.Ножиков объявил о выходе из КПСС, а в ночь с 20 на 21 августа об этом же сообщил мэр Иркутска Б.А. Говорин. На сколько плохо представляли себе перспективу развития событий партийные руководители области можно продемонстрировать, вспомнив особенности проведения 22 августа городского партийного актива. Актив было решено провести на заседании бюро горкома вечером 20 августа. Было решено предложить партийному активу города (собрать Пленум горкома не удавалось по времени) отмежеваться от путча, заявить об отделении партии от госструктур, разделить партийное и государственное имущество, поддержать курс на обновление партии и государства и т.д. Узнав о планах «горожан» на собрание актива пришел первый секретарь обкома партии. Прослушав подготовленный аппаратом горкома (Васильев А.И., Кутишева В.И.) и зачитанный первым секретарем горкома доклад (Мельник Н.В.), В.М. Спирин заявил, что нет ни какого повода для волнений, что все под контролем. Я не выдержал и задал вопрос: «Как Вы, первый секретарь обкома, собираетесь выводить из под готовящегося удара областную партийную организацию?». На это был дан ответ, что готовится уборочная страда и мы призовем всех коммунистов добросовестно принять в ней участие. Стоит ли удивляться тому, что партия практически без эксцессов буквально на следующий день была ликвидирована?
В первой половине 90-х годов общественные организации создавались по самым разнообразным мотивам. Наиболее часто встречались следующие:
1.Общественные объединения, возникшие как продолжение неформальной деятельности (религиозные, общественно-политические, национальные, экологические и т.д.).
2. Общественные объединения, возникшие для реализации права на государственный ресурс социальной защиты (молодежные, многодетные, малосемейные, инвалидные, женские, узников фашизма, реабилитированные и т.д.).
3. Общественные объединения, продолжающие выполнять закрепленную за ними ранее социальную функцию (оборонные, ветеранские, детские и т.д.)
4. Общественные организации, возникшие как проявление гражданской позиции активных людей (самые разнообразные инициативы, часто связанные с убежденностью организаторов в социальной значимости их идей).
5. Общественные организации, созданные с предпринимательской и иной деятельностью, лишь маскирующиеся социально значимой функцией (в том числе, и криминальной).
Такие известные сегодня организации как «Байкальская экологическая волна», Молодежный благотворительный фонд «Возрождение Земли Сибирской», ГРИН возникли именно в первой половине 90-х годов и не случайно их становлению способствовали инициативы иностранных структур.
Именно в начале 90-х годов наблюдалась активная деятельность различных международных организаций. Работали они в основном по следующим направлениям:
- религиозная деятельность;
- правозащитная деятельность и развитие демократических институтов;
- развитие рыночных отношений и предпринимательства;
- социальное проектирование и благотворительность.
Для этого Россию и, в частности, Иркутскую область посещали многочисленные иностранные делегации, которые привносили в общественное сознание свое видение протекающих общественных процессов, свою терминологию, свое видение гражданского общества. Именно в этот период стало распространяться представление о гражданском обществе как совокупности общественных организаций. Появились такие термины, как плотность гражданского общества, институты гражданского общества, формирование гражданского общества. Во многом предлагаемые подходы не совпадали с традиционными для России и Сибири.
Так, например, за десять лет с 1991 по 2001 год число религиозных организаций в Иркутской области возросло с 30 до 201. В первое пятилетие 1991-1996 год среди регистрируемых религиозных организаций преобладали православные общины. Однако, уже в следующем пятилетии, православные организации составляли лишь около 40%. В целом картина распределения религиозных организаций выглядела к 2001 году следующим образом:
1. Русская православная церковь и «старообрядцы» - 40%,
2. Римско-католическая церковь – 5%,
3. Пятидесятники и «неопятидесятники» - 22%,
4. Другие протестантские церкви – 26%, в том числе Свидетели Иеговы – 12%,
5. Ислам – 4%
6. Другие - 3%.
К числу последних относятся абсолютно новые для России объединения, связанные с представлениями о мире, возникшими в XX веке. Например, «Роза Крин», Ангарское религиозное рериховское общество и другие.
Хочу напомнить, что жители Сибири имеет давнюю традицию гражданского отношения к ее обустройству, гражданской ответственности. Достаточно вспомнить декабристов, идеи сибирского областничества, связанные с именами Г. Н. Потанина, Н. М. Ядринцева и других. Вспомним протопопа Аввакума, который почти четыре века назад встал на защиту прав меньшинства. Он выступил против власти, исходя из того, что он имеет право на свою собственную гражданскую позицию.
Прагматики еще сохраняли общественный порыв, ответственность за происходящее в стране. Показательным в этом плане примером может служить известная попытка Президента РФ Б.Н. Ельцина снять с поста главы администрации Иркутской области Ножикова Ю.А. в марте 1993 года. Предыстория вопроса такова. Юрий Абрамович Ножиков после «августовского путча» 19 сентября 1991 года президентом России был назначен главой администрации Иркутской области. Кстати, в то время структура государственной власти включала и районный уровень. Поскольку крупные города – столицы республик, краев и областей в составе Российской Федерации являлись оплотом реформ, утверждались указами Президента РФ и главы их администраций (мэры). Указом Президента Российской Федерации был утвержден в должности и глава администрации Иркутска Борис Александрович Говорин. Именно Ножиков Ю.А. и Говорин Б.А. были представителями исполнительной власти Иркутской области, подписавшими текст Федерального договора о разграничении полномочий между Правительством России и Иркутской областью.
В 1992-1993 годах федеральный центр осуществил попытку передачи крупнейшей региональной энергетической компании «Иркутскэнерго» в состав РАО «ЕЭС России». Иркутскоя область воспротивилась этому. Это послужило поводом для указа Президента. Правда в известном публике тексте Указа упомянут и глава администрации Новосибирской области В.Муха, но общественности было понятно, что послужило причиной конфликта. Тем более, что свое недовольство Ножиковым Б.Н.Ельцин предварительно выразил во время посещения Братска. Информация об Указе охватило всю область. В Иркутске был проведен митинг в поддержку Ю.А. Ножикова. Против отставки Ножикова ступил Малый Совет облисполкома. Поддержал позицию Ножикова и высший орган власти соседней Бурятии. Широкое общественное движение привело к тому, что Ю.А.Ножикову были принесены официальные извинения и от правительства, и от Президента Российской Федерации.
Иностранные гуманитарные и благотворительные организации на первых порах старились развивать, прежде всего, учебную и просветительскую деятельность, оказывать финансовую поддержку гражданским инициативам. В частности, было налажено массовое посещение США для обучения будущих политических и общественных лидеров, финансировались проекты, рассчитанные на перенос обучающих программ на территорию России. Возможно, что массированная работа по обучению активистов-общественников была связана с определенной политической нестабильностью в стране.
Так или иначе, но к середине 90-х годов в Иркутской области было зарегистрировано несколько тысяч общественных организаций.
В) «Профессионалы» (1995-2000 годы)
Серьезные изменения в организации деятельности по созданию институтов гражданского общества произошли в середине 90-х годов, когда было принято несколько законов, придавших новый импульс организационному оформлению общественности (1995 год – «Об общественных объединениях», «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», 1996 год – «О некоммерческих организациях», 1997 год – «О свободе совести и религиозных объединениях» и др.).
В частности, хочется отметить, что общественным организациям действующее законодательство разрешило заниматься коммерческой деятельностью. Это положение многими было воспринято с восторгом, но именно оно стало и источником многих проблем. Например, по вопросам налогообложения организаций «третьего сектора».
Создание разветвленного законодательства о некоммерческих организациях, как это ни парадоксально, сопровождалось двумя процессами:
- общим снижением публичной общественной активности;
- массовым созданием некоммерческих организаций.
Общей особенностью организационной работы общественных и некоммерческих объединений в этот период было то, что на смену активистам, видевшим в их деятельности возможность решения социальных проблем, пришли профессионалы, то есть специалисты, для которых работа в подобных организациях стала источником существования, рабочим местом.
Естественно, что эти изменения давали возможность внесения в развитие некоммерческого движения центростремительных тенденций. Для профессионалов на первый план стали выдвигаться вопросы взаимодействия с органами власти и местного самоуправления. Стихийные и ситуационные публичные мероприятия практически исчезли, уступив место заранее спланированным скоординированным «санкционированным» акциям. Активисты стали вытесняться волонтерами. Практиковалось объединение ресурсов различных по направлениям общественной деятельности структур. Сформировались центры подготовки грантополучателей международных фондов.
Указанные тенденции приводили к развитию конкуренции в среде некоммерческих организаций. «Мелочевка» (небольшие по числу участников, не имеющие постоянного финансирования организации) не могла претендовать на сколько-нибудь значимую финансовую подпитку со стороны благотворительных международных фондов, соревнуясь со специалистами «грант-мэйкинга». Противостояние же крупных, имеющих постоянное финансирование структур, приводило к конфликтам. Поэтому, возникла потребность координации действий с помощью создания соответствующего «представительского органа». В мае 1996 года в Иркутске был создан Объединенный Совет некоммерческих и общественных организаций Иркутска и Иркутской области, «призванный представлять НКО Иркутска и области перед властями» (Г.Нуруллин. Введение.-Общественные объединения Сибирского региона. Негосударственные, некоммерческие, неполитические общественные организации, действующие на территории Сибирского региона. Информационный справочник. – Издание третье в одиннадцати томах, Том III, Общественные объединения Иркутской области.-1998.-300 с.). Позднее были созданы подобные Советы НКО и в некоторых других городах Иркутской области. Именно в это время в Иркутской области стал широко употребляться термин «третий сектор», для обозначения некоммерческого сектора экономики. Естественно, что общественная составляющая движения стала уступать место производственной, в том числе по социальному проектированию.
Попытки объединения общественных организаций под единым руководством не только противоречили представлениям общественников о сущности общественного движения, но и мешали налаживанию контактов с властными и предпринимательскими структурами, которые воспринимали активистов этих организаций, исходя из образа (в том числе и политического) руководителей объединений. Последним крупным политическим проявлением объединенной общественности стали выборы губернатора Иркутской области в 1997 году. Тогда на отдельные мероприятия собиралось до нескольких тысяч представителей различных общественных объединений.
Количество некоммерческих и общественных организаций в Иркутской области продолжало стремительно расти. На 1 января 2001 г. управлением юстиции администрации области зарегистрировано 1477 общественных объединений и 8593 некоммерческих организации (данные Областного комитета государственной статистики). В тоже время года последовал спад в публичном проявлении подобных объединений. Если в 1998 году МОФ СЦПОИ в Иркутской области было выделено 600 организаций (Г.Нуруллин. Указ.соч.), то в 2000 году – лишь более 200 «действующих» НКО (Широбокова А. Гражданские инициативы в Иркутской области. Гендер и общество № 2 .- Изд- во. Байкальский региональный Союз женщин «Ангара», - 2000.- с.29.). Постепенно общественную известность приобрело несколько крупных общественных объединений, которые к 2000 году стали рассматриваться как базовые организации по реализации общественных инициатив, в том числе Иркутский областной совет женщин, Иркутская областная организация ветеранов войны, труда и правоохранительных органов, Иркутское областное общество инвалидов, Молодежный благотворительный фонд «Возрождение Земли Сибирской», Байкальский региональный союз женщин «Ангара», Клуб молодых ученых г.Иркутска «Альянс» и другие. Средний прирост числа некоммерческих и общественных организаций составлял до 1000 в год. По отдельным направлениям динамика роста их числа за десять лет достигала 10-15% в год.
В этот период существенно изменились подходы грантодателей. Теперь для получения гранта по реализации проекта социальной направленности достаточно часто стали выдвигаться требования частичного финансирования проекта за счет средств общественников и участия в проекте государственных органов или органов местного самоуправления. Хотя эти требования часто носили формальный характер, само их предъявление говорило о том, что спонсоры пытались сделать акцент на создание самодостаточных, продолжающихся за пределы грантового финансирования, поддерживаемых властью проектов. Участились проверки, которые постепенно переросли в требование обязательного мониторинга исполнения проектов. Стали поддерживаться проекты связанные с созданием ресурсных центров по подготовке социальных проектов, распространения методик социального проектирования, распространения опыта реализации проектов, ярмарок проектов, бирж и аукционов.
Политическая составляющая в общественном движении постепенно убывает. Последними массовыми проявлениями активности общественных и некоммерческих организаций разного профиля с политическими лозунгами, когда число частников составляло несколько тысяч человек, были мероприятия и акции в период выборов губернатора Иркутской области в 1997 году. В дальнейшем проводились отдельные акции и пикеты (экологи, правозащитники, религиозные организации и т.д.), но число их участников не достигало тысячи человек. В сложное для население время «дефолта» 1998 года наблюдался не подъем, а спад активности общественности. Подобное положение подтверждает тезис о том, что численность некоммерческих организаций, плотность общественных организаций не являются показателем уровня развития гражданского общества.
В политической жизни страны и региона в это время наметились тенденции, которые затем привели к приходу к руководству политических партий профессионалов. Сами политические партии претерпевают существенные изменеия. Относительная неудача на выборах 1995 года в Государственную Думу политического блока «Наш дом – Россия» показала, что партийная работа требует кропотливой планомерной работы по партийному строительству. На выборах относительную победу одержали коммунисты, для которых это была последняя победа на выборах. Политическая неопределенность сказывалась на процессах стабилизации экономики. Колебания в правительстве, необоснованное реформирование, строительство государственных «финансовых пирамид», поощрение центробежных местных суверенитетов, разрушение властной вертикали и многие другие действия федерального центра расшатывали единство государства, его управляемость, ослабляли поддержку власти населением. Особенно ярко это проявилось на выборах Президента Российской Федерации в 1996 году. Время требовало консолидации тех сил общества, которые выступали с государственнических, патриотических позиций. Финансовый кризис 1998 года окончательно подорвал веру населения в то, что стоящие у власти лица смогут стабилизировать положение.
Политическая нестабильность привела к появлению новых течений в политической жизни, которые проявились в период подготовки к выборам в Государственную Думу в 1999 году. Государственная элита регионов выступила инициатором создания движения «Отечество – вся Россия» (ОВР), государственники центра при поддержке властных структур создали движение «Единство». Оба движения стояли на сходных позициях, что в дальнейшем определило их объединение. Одним из основателей ОВР являлся губернатор Иркутской области Б.А.Говорин. В ходе предвыборной кампании в Иркутской области выяснилось, что государственнические идеи находят поддержку широких слоев населения. В конечном итоге эти движения стали определяющей силой во вновь избранной Государственной Думе. Усиление государственников сопровождалось ослаблением коммунистов. Ожидаемого ими революционного подъема масс не произошло, а внутренние противоречия в крупнейшей партии коммунистов КП РФ привели к быстрому падению популярности этого идеологического направления в целом. Последнее проявление КП РФ как консолидирующей общество силы в Иркутской области произошло в период губернаторских выборов в 2001 году. Но тогда лидер КП РФ Иркутской области стал объединяющей оппозицию фигурой не в силу согласия общества с коммунистической идеологией, а благодаря провозглашенному отказу от нее. Фактически к 2000 году КП РФ стала быстро терять массовую поддержку населения.
В тоже время, в качестве идеологической основы для возрождения России стала выдвигаться Русская Православная Церковь (РПЦ). Церковь не стремилась к политической активности, не проявляла массовой миссионерской работы. Основной особенностью деятельности РПЦ в этот период для аналитиков представляется кропотливая деятельность по духовно-нравственному воспитанию россиян, прежде всего молодежи. В этом происходило укрепление того коренного национального самосознания, которое, в конечном итоге, предопределяло сохранение самого Российского государства. В Иркутской области важнейшее место в этих процессах занимал епископ (затем архиепископ)Вадим (в миру Лазебный Владимир Анатольевич), стараниями которого во многом была не только сохранена стабильность межконфессиональных отношений в Иркутской области, но и восстановлено представление об Иркутске как оплоте духовных традиций Сибири, о всероссийской ценности ее истории и самобытности. Не случайно поэтому в 2000 году за большой вклад в укрепление гражданского мира духовно- нравственных традиций архиепископ Вадим был награжден Орденом Дружбы.
4. Усиление роли государства (2000-2004 годы).
На 1 января 2001 г. управлением юстиции администрации области зарегистрировано 1706 общественных объединений и 9403 некоммерческих организации. В тоже время реального влияния на разрешение социальных проблем со стороны «третьего сектора» не ощущалось. Проводилось множество учеб, семинаров, конференций за счет грантов различных фондов, а конкретные дела по обустройству социальной среды в основном сводились к отдельным показательным акциям. Отдельные примеры самоотверженного гражданского служения воспринимались как исключение, а иногда и как чудачество. В связи со сложным социально-экономическим положением фактически прекратилась поддержка социальных инициатив населения из большинства районных бюджетов области.
В первой пятилетке XXI века изменились и подходы международных фондов, которые более десяти лет финансировали различные проекты по развитию демократических процессов в России. Основная проблема, которая была озвучена в 2003 году на собрании грантополучателей Фонда Сороса заключалась в том, что сформировавшийся в России слой некоммерческих структур, созданных при поддержке фонда, не развился в массовое движение и не пользуется поддержкой широкой общественности. Известна фраза самого Сороса: «Я не могу подпирать все, что падает». Но неустойчивость, получавших поддержку структур, во многом как раз и определялась отношением к деятельности общественных организаций как к деятельности производственных структур от общественности, когда заказчик платит за видимость общественной активности, за внешние проявления нужных ему общественных отношений, «за порывы души» профессиональных исполнителей этих порывов.
Огромный потенциал общественной активности конца восьмидесятых годов не был реализован в системе самообеспечения общественной деятельности, воспроизводства общественных инициатив. Этому в первую очередь способствовало то, что прежде существовавшая в общественном движении система государственного патернализма, не была заменена самоорганизацией населения, а была замещена системой патернализма международных организаций. Базовое положение общественной деятельности – работа на свой страх и риск и за свои средства практически повсеместно не реализовывалась, заменяясь полным финансированием (в том числе и заработной платой) любого социально значимого проекта грантодателем. Активно использовавшийся в советские времена термин «на общественных началах» потерял первоначальный смысл «безвозмездного труда».
Сложности финансового, кадрового, организационного насыщения проблемной социальной сферы, требовавшие от властей колоссальных усилий без видимой отдачи, неизбежно приводили к пониманию необходимости пересмотра базовых представлений об особенностях реформирования этого направления жизни государства. С начала двухтысячных все чаще в государственных структурах начинают рассматриваться вопросы привлечения потенциала общественности к решению социальных вопросов. В первую очередь отрабатывались различные подходы по использованию самоорганизующихся объединений населения в обустройстве жилья и быта (ТОС), охраны общественного порядка (народные дружины, казачество), здорового образа жизни (движение против наркотиков и другие), образования и воспитания (борьба с безнадзорностью и беспризорностью), культуры (национально-культурные автономии и т.д. Однако общественность широкая общественность относилась к этим попыткам настороженно (на памяти были еще советские общественные кампании), а «организованная» общественность усматривала в этом попытку возрождения тоталитаризма. В субъектах Российской Федерации взаимодействие с общественностью достигалось легче, чем на федеральном уровне, но этот опыт часто был настолько специфичен, что не находил отклика даже в соседних регионах.
В ноябре 2002 года в Москве состоялся Гражданский форум – съезд представителей общественных и некоммерческих организаций со всей страны. Формально было достигнуто согласие по развитию сотрудничества органов власти и общественного актива по целому ряду направлений (14 круглых столов). Не все из рекомендаций этих направлений привели к конкретным проектам. Тем не менее, государство значительно активизировалось в попытках установить устойчивое взаимодействие с различными институтами гражданского общества. В первую очередь я выделяю следующие причины этой активности:
- мобилизация общественного потенциала для решения социальных проблем;
- общественная поддержка реформ;
- координация действий, выработка общей позиции во внешних сношениях;
- политическая стабилизация.
В Иркутской области, начиная с 2000 года выстраивается система взаимодействия государственных и общественных структур. Общая схема здесь такова:
- губернское собрание общественности (первичные инициативы);
- тематические грантовые конкурсы по отдельным направлениям деятельности органов власти, - конкурс социального заказа (конкурс краткосрочных крупных грантов, начинает работать с первого квартала 2005);
- социальные программы (долгосрочное финансирование совместной деятельности по актуальным общественным проблемам).
На очереди разработка областного закона о фондах местных сообществ Иркутской области, создание общественной палаты Иркутской области. Существуют молодежный и школьный парламенты, общественники участвуют в работе постоянных комиссий и советов при структурных подразделениях администрации Иркутской области и Законодательного собрания.
Как автор проекта Конкурс общественно значимых инициатив «Губернское собрание общественности Иркутской области» хочу обратить внимание на одну его особенность. В этом конкурсе конкурсной комиссией администрации решаются вопросы поддержки социальных проектов, исходя из приоритетов администрации области. Конкурс изначально назван собранием, исходя из того, что в нем происходит собирание первичных, еще не поддерживавшихся инициатив общественников. В этом собирании активную роль играют уже сложившиеся общественные структуры. То есть, существует схема привлечения некоммерческих структур для формирования гражданской инициативы и ответственности у населения области.
Активное сближение властных и общественных структур во многом определялось реалиями дня, заставлявшими стороны искать пути сотрудничества. Со стороны органов власти процесс движения в этом направлении был связан с определенными трудностями по многим причинам. Эти причины неоднократно озвучивались. Приведем некоторые из них:
- представители властных структур неоднократно сталкивались с тем, что предложение бескорыстной поддержки оборачивалось требованием содержания самих общественников и созданных ими структур, финансированием их мероприятий;
- общественность многими чиновниками воспринималась если не как причина разрушения существовавшей до 1985 года системы государственного управления, то, во многом, орудием, с помощью которого были разрушены, социальные и экономические связи, обеспечивавшие благосостояние государства;
- общественность достаточно часто проявляла себя как ненадежная, некомпетентная, конфликтная и неорганизованная масса, склонная к митинговости, а не работе;
- в отдельных случаях, общественников, занимавшихся работой по соблюдению прав заключенных, обоснованно обвиняли в тесной связи с криминальными структурами, в том числе и финансировании от них;
- у многих общественных объединений наблюдалась определенная клановость, непрозрачность деятельности, особенно финансовой и т.д.
В качестве примера несоответствия значимости поставленных задач и качества их решения можно вспомнить случай, когда одна из крупных экологических организаций Иркутска организовывала акции против прокладки нефтепровода по территории знаменитой уникальностью своей природной среды Тункинской долины. Организаторы акций представили публике фильм, который подготовили и комментировали общественные эксперты. В ходе презентации фильма об общественном обсуждении проекта прозвучала фраза одного из экспертов на экране о том, что авария на нефтепроводе в Тункинской долине может привести к тому, что весь Байкал будет залит нефтью. После показа фильма я обратился по этому поводу с вопросом к одному из приезжих экспертов-авторов фильма, надеясь на то, что ослышался. Диалог выглядел примерно так:
- В фильме говорится прозвучала фраза о том, что авария на нефтепроводе приведет к тому, что весь Байкал будет залит нефтью,
- Да, это так!
- Но ведь Тункинская долина отделена от Байкала довольно широким и высоким скальником.
- Там ведь есть река?
- Да, Иркут.
- Вот по ней и пойдет нефть.
- Но ведь Иркут не впадает в Байкал.
- А куда он впадает?
- В Ангару.
- Ну так через Ангару нефть и попадет в Байкал.
На этом разговор закончился. Я не решился объяснять ЭКСПЕРТУ, почему Ангара физически не может загрязнить Байкал.
Естественно, что подобного рода высказывания общественных экспертов порождали в органах власти резкое отторжение. Были и у общественников причины не доверять деятельности чиновников. Движение навстречу сопровождалось признанием значительной роли общественных организаций в вопросах социальной защиты, воспитании подрастающего поколения, распространения здорового образа жизни, развития народного творчества и в выполнении других социально значимых функций.
Кроме того, в этот период осуществлялось активное реформирование социальной сферы, которое сопровождалось значительными изменениями в структурах финансовых отношений страны. Практически каждое новшество ложилось на плечи местных бюджетов, доходные возможности которых систематически урезались федеральным центром. В этих условиях губернатор и администрация области находились в непрестанном поиске дополнительных ресурсов, новых источников пополнения бюджета. Естественно, что региональная власть стремилась максимально мобилизовать на решение стоящих перед областью задач весь имеющийся потенциал.
Губернатор Иркутской области Б.А.Говорин, например, неоднократно повторял, что власть поддержит любое начинание, направленное на борьбу с наркоманией, беспризорностью, независимо от того, кто является его инициатором – общественник или государственный служащий, предприниматель или рабочий.
Следует отметить, что смена направления от противостояния к сотрудничеству выявила еще одну проблему. Суть ее сводится к тому , что откликнулось на предложение властей о сотрудничестве небольшое количество общественных объединений, а активно включиться в реализацию социальных проектов смогло еще меньше. Так, представляемые на конкурсы проекты часто не отвечали элементарным требованиям по вопросам их организационного, материального, финансового обеспечения. Например, в конкурсе Губернского собрания общественности в 2003 году не было распределено около 200 тысяч рублей отпущенных на конкурс средств (поддержано около 100 проектов из 350 прошедших предварительный общественный отбор), так как качество подготовки проектов было крайне низким. Попытка осуществлять предварительную планомерную подготовку возможных проектантов через предоставление на эти цели финансовых средств (создание методических кабинетов, пунктов поддержки, проведение выездных учеб и семинаров) дало меньший эффект, чем ожидалось. Стало очевидным то, что общественное социальное проектирование не носит планомерного характера. Встали вопросы о стимулировании работы проектантов в приоритетных для областного сообщества направлениях и «приближении» конкурсов социальных проектов к местным сообществам.
В политической сфере общественные объединения в этот период проявляли себя в качестве инициаторов отдельных акций по конкретным событиям (например вопросы организации работы Законодательного собрания Иркутской области в 2000-2001 году и в 2004 году). Особенно активны были различные официально не зарегистрированные группы, которые выступали часто, но не агрессивно. Обычное число участников акций составляло не более 10-15 человек. Систематически проявлялись такие группы как «Земляне», «Рабочий клуб».
Практически единственный пример длительного (1,5 года) публичного выступления неорганизованной общественности продемонстрировали лица, протестовавшие против нарушений закона представителями милиции, прокуратуры и судов. Эта группа, несмотря на хорошую координацию действий, демонстративно подчеркивала, что каждый ее член действует сам по себе, независимо друг от друга.
В тоже время отмечалась активизация экстремистски настроенных политических объединений. К началу 2005 года наибольшую известность получили группировки «лимоновцев» (НБП), и неформализованные группы «скинхедов», которые являлись приверженцами различных националистических доктрин. Последние в Иркутской области активно не проявлялись. «Лимоновцы» принимали участие во всех мероприятиях «левых сил», проводили собственные мероприятия (в основном пикеты), провели ряд конфликтных акций публичного характера (например, условное избиение цветами на сцене во время проведения собрания СПС И.Хакамады и др.).
Выборы в Законодательное собрание Иркутской области в 2004 году проводились по смешанной схеме: примерно половина депутатов избиралась по одномандатным округам и половина по партийным спискам. Как и на выборах в Государственную Думу в 2003 году победу при выборах по партийным спискам одержала партия «Единая Россия». Характерно для выборов было то, что программные установки практически всех партий – участников существенно не отличались друг от друга.
Инициативы Президента Российской Федерации В.В.Путина по созданию Общественной палаты привели к активизации разработки положения о подобной структуре в Иркутской области. На начало 2005 года в Иркутской области зарегистрировано в общей сложности более 12000 некоммерческих организаций.
3.Перспективы развития гражданского общества в Иркутской области.
В течение двадцати лет (1985 по 2005 годы) гражданское общество в Иркутске области претерпело серьезные изменения. Очень условно этот путь можно представить как последовательное освобождение личности человека-гражданина России. Нельзя сказать, что предшествующая история не демонстрировала нам образцы гражданского служения россиян. Гражданское общество в нашей стране существовало издревле, хотя не все хотят это замечать. И не случайно как один из праздников России в 2004 установлен день, который является напоминанием об образце гражданского подвига народа.
Образно, эти двадцать лет представляются в виде следующих этапов:
- Сначала (до 1985 года) практически все сферы публичной инициативы населения жестко контролировались государством. Это относится и к сфере экономики, и к сфере культуры, социальной, общественной и политической активности. Хотя внешне соблюдались определенные представительские нормы, благодаря которым государство могло продемонстрировать наличие соответствующего общемировым стандартам уровня цивилизационного развития. Фактически же это была система сотовых ячеек, накладывавших на личностное развитие клановые, профессиональные, идеологические и прочие ограничения, во многом соответствующая описаниям сходным с феодальным, рабовладельческим и даже первобытным обществом. Попытки отдельных личностей покинуть отведенную ячейку жестко подавлялись. Кроме того, существовала прочная, ограничивающая конструкция («стена»?), отделяющая государственную элиту (номенклатура и верхушка ячеек) от остальной массы населения.
- Перестройка привела к разрушению ячеек (1985-1990 годы), но «стена» сохранилась. Общественность пыталась силовыми методами разрушить основы бюрократической машины, но в результате только умножала число бюрократов на низовом уровне (так как происходила замена профессионалов на дилетантов). Управляющие государственной машиной кланы сохранили свои базовые позиции. (В этот период была очень популярна песни группы «Наутилус Помпилиус» о гороховых зернах, которая соответствовала представлениям населения об отчаянных попытках одиночек вырваться из тисков Системы). Фактически, усилия активистов ускоренной перестройки базовых структур государства ставили его на грань разрушения. Разрушение основ существования государства не было завершено, но последствия оказались потрясающими. По многим показателям социально-экономическое состояние общества значительно ухудшилось.
- Окончательное изменение государственно- политического ландшафта произошло на следующем этапе (1991- 1995), когда активная часть общества попыталась перейти от разрушительной к созидательной деятельности. Прагматики пытались построить общество «перед стеной», путем самоорганизации, самообеспечения и т.д. Однако этот процесс развивался стихийно и не имел поддержки ни со стороны властных структур (властная элита в это время занималась разделом собственности разрушенного Государства), ни со стороны населения, которое в это время пыталось приспособиться к катастрофическим последствиям либерализации цен и склонно было скорее разрушать, чем строить. Попытки разрушить «стену», отделяющую власть от народа только укрепили ее.
- В следующий период (1995-2000 годы) российское общество перестало пытаться пробить «стену», «достучаться» до власти. В общественное движение приходят «профессионалы строительства основ гражданского общества». Появляется множество законов, определяющих (ставящих границы, пределы) их деятельность. Осуществлялись шлифовка и лакировка стены, из-за которой время от времени вылетали очередные законодательные указания-ограничители. Профессионалы уверенно увёртывались, а обычные активисты разочаровывались и покидали общественное поприще.
- Первые годы второго тысячелетия ознаменовались появлением амбициозных планы государства. Для их осуществления было решено мобилизовать все внутренние ресурсы, устранить все внутренние преграды для ускоренного роста общественного продукта, помочь всему, что может снять с государства часть нагрузки. Проведенный в 2002 году смотр общественных ресурсов не предоставил особых поводов для оптимизма властей, но стена стала ниже, стороны стали присматриваться друг к другу и появилась возможность диалога, перспективы сотрудничества.
В настоящее время существенно изменился идеологический ракурс общественной активности. Радикально деструктивный характер выступлений общественности в конце 80-х годов сменился в начале 90-х попытками формирования новых форм общественной активности, основанных на конструктивности, созидательности содержания деятельности институтов гражданского общества. Однако тогда эти попытки не находили широкой поддержки, так как не было ясности в ракурсе этого созидания. В течение всего десятилетия на повестке дня стоял вопрос идеологического обоснования происходящего властью.
После 2000 года такое обоснование постепенно стало выстраиваться. Прежде всего возникло представление об идейных основах создаваемого государства. Кратко определить эти взгляды можно следующим образом: « Россия – великое государство, с великим прошлым и великим будущим!». Дальнейшее развитие идеологической доктрины осуществляется исходя из нескольких критериев:
- Россия должна быть цивилизованной страной.
- Россия должна иметь внутреннее единство.
- Россия должна занимать достойное место в мире.
Цивилизованность общества определяется, прежде всего, тем, насколько оно отдалилось от дикости, степенью развития его гуманистических представлений, развитием общественно признаваемых прав и обязанностей его членов.
Необходимость в изменениях по этому критерию хорошо ощущается населением. Показательны в этом плане итоги опроса жителей Иркутской области осенью 2004 года, где были выделены те направления развития общественной активности, которые само население считает приоритетными.
Респондентам было предложено выбрать из 20 предложенных направлений социального проектирования наиболее важные для поддержки со стороны губернатора. Результаты были получены следующие:
1. Защита прав человека и правовое просвещение — 11,32%;
2.Здоровый образ жизни — 9,99%;
3.Поддержка семьи, инициатив женских организаций — 8,93%;
4. Профилактика беспризорности и безнадзорности — 8,20%;
5. Поддержка «старшего поколения» — 6,71%;
6. Охрана природы и экологическое просвещение — 6,28%;
7. Социальная защита и реабилитация инвалидов — 5,59%;
8.Устойчивое развитие территорий Иркутской области — 5,33%
9.Молодежные инициативы — 5,25%;
10.Культура и искусство — 5,07%;
11.Коммуникационное обеспечение решения социальных проблем — 4,03%;
12.Инновационные проекты в школьном и дополнительном образовании — 3,37%;
13.Физкультура и спорт — 3,21%.
14.Социализация ребенка в деятельности детских общественных организаций -3,02%;
15.Развитие человеческого потенциала — 2,78%;
16.Поддержка предпринимательства — 2,57%;
17.Развитие межнациональных отношений — 1,88%;
18.Развитие экологического туризма — 1,53%;
19.Гендерные проблемы (равноправие и учет различия полов) — 1,49%;
20.Социальная журналистика — 0,66%;
Другие направления предложило 0,43% участников опроса.
Потребность во внутреннем единстве российского общества проявляется практически повсеместно. Такие слова как патриот, патриотизм, использовавшиеся в период разрушения общества как ругательные, не просто вернулись в политический обиход, а «начертаны на знаменах» почти всех крупных политических партий. Косвенным подтверждением этому служит и поддержка на выборах населением партии «Единая Россия», которая многими воспринимается как основа будущего обустройства страны. Энтузиазм, с которым общественность откликнулась на предложения Президента о проведении Общественного форума, создании общественной палаты, естественен и очень широк. В то же время в нем нет и показного единомыслия. Однако, очевидно присутствует и желание заменить постепенное, эволюционное вызревание новых отношений очередным «Большим скачком». Так, например, широкая общественность признает, что необходимо создание инструмента для влияния общества на законодательные процессы. Для этого Президент предложил создать Общественную палату, что и было закреплено Законом. Работа общественной палаты поможет и самой общественности определиться с направлениями дальнейшего развития институтов гражданского общества. Поэтому пошаговое, осознанное движение в строительстве российского общества является гарантией его будущей устойчивости и возможности решения грандиозных задач, которые ставит перед Россией время.
Постепенно складывается представление о гражданском обществе в России. Стало очевидно, что оно приобретает черты сложной конструкции, имеющей следующие составные части:
- гражданин, имеющий возможности для реализации гражданских инициатив и влияния на деятельность государства и гражданского сообщества, обладающий широким спектром общественно признанных прав о обязанностей;
- гражданское сообщество, включающее в себя как коммерческие, так и некоммерческие объединения граждан, действующих на основании существующий законов и имеющих возможность влияния на их создание и реализацию;
- государство, существующее благодаря институализации общественных потребностей и имеющее широкие полномочия по мобилизации общественного потенциала для решения насущных для общества задач.
Тезисы о гражданском обществе.
Зарождение гражданского общества начинается в период преодоления стадности, а затем и общинности, ограниченности личности в родовой организации, как отрицание личностью общинных ограничений. В дальнейшем, в результате развития межродовых отношений, общество становится прародителем предгосударства, как носителя организационного начала над хаосом бытовых отношений, так же, как до него появились религия, власть, собственность и т.д. По аналогии с «предгосударственными» племенными объединениями, отношения в родовом обществе можно назвать «предгражданскими». Принадлежность к общине давала право на жизнь. Развитие общины, связанное с разделением труда и появлением торговли, породило такие, например, права, как:
- право покидать собственную страну и свободно в нее возвращаться;
- право собственности и право на судебную защиту и правосудие. (Причем судебная защита появляется раньше, чем государство.)
Государство возникает как следствие упорядочения «силовых», связанных с вынужденным для поддержания организации насилием, отношений. Ополчение перерастает в армию, страховой общинный фонд в налоги и т.д. Даже в тех государствах, при создание которых трудно говорить о каком-то волеизъявлении населения, правители (бандиты) вынуждены были упорядочивать свои действия, исходя из общепринятого жизненного уклада. (Вспомним князя Игоря). Как писал Маркс : «…Гражданская жизнь скрепляет государство».
В дальнейшем были религиозные войны и великие географические открытия, французские просветители и английские утилитаристы… Человечество, проливая море крови, постигало значение личности, ее права, неизбежность ее освобождения и опасности этого освобождения.
Можно проследить и обосновать следующую цепочку развития отношений, позволивших определить права личность – субъекта формирования собственной жизни. Эти права исторически складывались в следующей последовательности: родовая община (право на жизнь) – предгосударства и рабовладельческие государства (право на долю в общественном достоянии, право на управление общиной) – феодальные города (право на собственность, право на распоряжение имуществом и доходами, свобода мысли, совести и религии) – буржуазные государства 19 века (право на образование, право не подвергаться пыткам или жестокому, унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию; на информацию) - право на защиту чести и доброго имени; - право на свободу, физическую целостность и личную неприкосновенность) и т.д.
Гражданское общество не отделимо от общества в целом. Гражданское общество есть ни что иное, как часть общества, актуализированная осознанием необходимости осуществления гражданских действий, поступков, направленных на решение проблем цивилизационного характера, то есть, связанного с освобождением личности и общественных структур от сдерживающих гуманитарное развитие факторов (как внешних по отношению к обществу, так и внутренних). В связи с этим, гражданское общество не является какой-то обособленной частью общества, так как актуализация осуществляется с изменяющейся активностью, по различным направлениям и в различных условиях.
С точки зрения сопоставления факторов, влияющих на развитие общества, можно рассматривать (кроме антиобщественных форм) три основных формы влияния:
- политическое принуждение (государство),
- экономическое принуждение (предпринимательство),
- гуманитарное принуждение (гражданское общество).
Васильев А.И., 2005
Комментарии