Академик Лекторский: «Если приходит бессмертие, жизнь теряет смысл»

Крупнейший философ, специалист в теории познания Владислав Лекторский — о грядущем постчеловеке, наступающем обществе знания и будущих путях спасения человечества

-------------

 «Я мыслю, значит, я существую» — основной признак человеческого вида. Сегодня мыслить может не только человек — как это изменяет существование?

— Да, речь об искусственном интеллекте идет все время. Но сказать, что машина мыслит вместо человека, пока нельзя. Раньше полагали, что машина скоро человека вытеснит. Но выяснилось, что дело обстоит гораздо сложнее. Недавно один из специалистов, работающих в этой области, констатировал: «Многие вещи, которые сложны для человека, легки для машины с искусственным интеллектом, и наоборот, — то, что легко для человека, невозможно для машины…»

Скажем, машина может быстро доказывать математические теоремы, играть в шахматы, планировать деятельность, но какие-то самые простые действия для нее очень сложны. Например, я лег спать, мне не спится, встал, подошел к холодильнику, взял бутылку пива, налил в стакан, взял булку, намазал маслом и съел. Попробуйте сделать робота, который бы это произвел. Не говоря уж о творческих состояниях: имитировать их, вообще создать алгоритм творчества не получается.

 И все же конфликт между создателями искусственного интеллекта и защитниками человеческого уже наметился?

— Тут все сложнее. Однажды в Древней Греции некий праздный наблюдатель спросил математиков: а какая польза от ваших занятий? Ему ответили: да как ты смеешь задавать такие вопросы? Это кощунство! Мы же пытаемся узнать, как устроен мир!

 То есть считалось, что знание сакрально?

— Конечно! Что оно само по себе — ценность. В науке не было частной собственности. Если человек сделал открытие, оно становилось всеобщим достоянием. Наука сегодня — дорогостоящая вещь, ей требуется новая аппаратура, которая стоит все больше. Просто давать деньги на удовлетворение любопытства мало кто может себе позволить. Знание все больше превращается в товар. Сегодня наука обслуживает экономику, производство и потребительское общество. Возникает острая конкуренция. Фирмы, обладающие знаниями, больше не заинтересованы в их распространении; публикуются только результаты, не методы. Особенность нашего времени в том, что наука, с одной стороны, все больше вступает в спор с создателями новых технологий, а с другой — все больше срастается с их производством.

И это колоссальным образом влияет на то, как делается наука, на тип людей, который ею занимается. Возникает немецкий термин «технонаука».

 Но то, что вы говорите о новых технологиях, бросает вызов и человеческой природе и высшему промыслу…

— Вот в этом вся штука! Новые вызовы революционны! Наука стала претендовать на то, что она может ответить на все загадки, касающиеся человека. Не только его телесности и физиологии, но и как работает мозг, что такое субъективность, что такое мышление, рациональность, свобода, все!

Выясняется, что человек — несовершенное существо, он медленно мыслит, плохо бегает, ему нужно спать по 8 часов в сутки.

Короче, слабое создание. А вот мы сейчас с помощью новых методов и технологий его трансформируем и улучшим! Идеей улучшения человека, его проектирования занимаются многие серьезные ученые и на Западе, и у нас. И сегодня главная идея западного научного сообщества, которую многие подхватили и у нас, — создание постчеловека...

......................

 И еще одна идея нуждается, похоже, в «реинкарнации» — идея просвещения.

— Это великая идея! Когда-то она вообще казалась важнейшей — ноосфера Вернадского, общество, основанное на разуме… И вдруг мы оказались в провале и школьного, и университетского образования. Сегодня студенты не знают каких-то вещей элементарных. Истории не знают совсем. История их обременяет. Они живут только сегодняшним днем. А любой из нас — часть истории: родился там-то, жил там-то, встречался с такими-то людьми. Прошлое — это опыт самого себя…

При этом считается, что самые развитые страны (Россия к ним, увы, не принадлежит) вступили в стадию, которую можно охарактеризовать как общество знания.

То есть получается, что знание сейчас определяет все процессы. Производство знания, использование знания. Наука прежде всего. Распространение новых технологий по всему миру. Но получилась такая вещь, которую не предполагали, когда об этом мечтали. Знание-то знание, оно дает пользу или прибыль потребительскому обществу. Но это такое знание, которое делает вас прежде всего продвинутым потребителем, а не то знание, которое расширяет ваш горизонт, делает вас просвещеннее и совершеннее.

 То есть развитие знания и потребности нового гуманизма приходят в противоречие? Наше время уже называют «новым средневековьем» — и в отношении нравов, и в отношении образования, и из-за ожесточения масс.

 — Да, это сегодняшнее знание узкое, направленное на сиюминутную пользу. Нужно философское, историческое знание. Во Франции в лицеях и сегодня преподают философию. А наш бывший министр образования сказал, что образование — это процесс воспитания квалифицированных потребителей.

Может, огромное количество квалифицированных потребителей для властей предержащих и хорошо. Но знание как товар точно не спасет человечество. И то, что называется сегодня «трансгуманизмом», — не спасение.

 Какие у нас есть «технологии» надежды?

— Люди, которые все это понимают, должны что-то делать! Ученые сегодня решают вопросы сиюминутные. А я считаю, что высокая стратегия должна состоять в том, что физиологов, генетиков, психологов надо объединять с гуманитариями, философами, филологами. Нужно не просто новый импульс этому придать — нужен вечевой колокол.

Если не справимся — перестанем быть человечеством. Нам на помощь должно прийти то, что многим сегодня кажется чем-то устаревшим, — гуманитарные знания, литература, философия, искусство.

Ведь большинство самых крупных вещей на свете не технологичны. Самопожертвование. Творческий акт. Любовь.

      Вся статья  >>