Леонид Большов: Пострадавших людей от радиации на «Фукусиме» - чистый ноль

Уникальное слияние двух стихий стало причиной аварии на АЭС «Фукусима-1». О последствиях аварии и о том, что сейчас происходит в районе атомной станции, рассказал директор Института проблем безопасного развития атомной энергетики профессор Леонид Большов.

Вселенской катастрофы нет

- Леонид Александрович, в памяти людей те события уже подзабылись, а осадочек, как говорится, остался. Например, недавнее сообщение об очередной утечке радиационной воды в океан снова стало горячей темой в СМИ. Насколько тревожна ситуация в районе «Фукусимы-1»?

- Сразу после аварии мы провели анализ: даже если сильно загрязненную воду с большой активностью слить в океан, то благодаря его глубине и течению произойдет разбавление по большому объему, и концентрация в каждом кубическом сантиметре морской воды станет низкой и безопасной. Рядом со станцией с трудом, но отыскали одну донную рыбку, которая может быть загрязненной.

Поэтому вселенской катастрофы и в помине нет. Несмотря на такое землетрясение и огромное цунами, станция выстояла, не разрушилась, все реакторы были остановлены системой безопасности. К сожалению, при землетрясении было потеряно соединение с энергосистемой, а дизель-генераторы вышли из строя из-за цунами. Станция потеряла все источники электроэнергии, поэтому насосы перестали прокачивать воду через реактор. Топливо расплавилось, пострадали первый, второй, третий и четвертый блоки… Пятый и шестой блоки остались в целости и неприкосновенности (на них запустились дизель-генераторы).

- Но не зря же тысячи людей были эвакуированы из зоны аварии.

- Японцы наступили на те же грабли, что и мы в свое время: вывезли всех людей из 30-километровой зоны, потом еще и из зоны северо-западного следа. Хотя российские атомщики, в частности наш институт, в первые же дни проанализировали ситуацию, произвели расчеты с помощью разработанных после Чернобыля кодов и сделали прогноз, который подтвердился: в такой масштабной эвакуации не было необходимости. Доказанный факт: дозы меньше 100 миллизивертов безопасны. По­этому эвакуировать надо было из района, который ограничен в радиусе несколькими километрами, а не из 30-километровой зоны. С огромной территории, на порядок большей, чем нужно, были эвакуированы люди, хотя и измерения, и наблюдения, и статистика заболеваемости говорят о том, что нет ни одного пострадавшего от радиации после фукусимской аварии. Чистый ноль.

Главное - без паники!

- Может быть, выводы об отсутствии пострадавших преждевременны? Все-таки людей беспокоит то, что отложенный эффект от воздействия радиации проявится не сейчас, а, например, через два года…

- Про радиацию сегодня известно очень много. И медицинский факт состоит в том, что никаких наблюдаемых воздействий на здоровье не зафиксировано при дозах меньше 100 миллизивертов. В нормальных условиях атомные станции дают на порядок меньше 1 миллизиверта, то есть это очень чистое производство. А когда что-то происходит и уровень радиации поднимается до 2, 5, 50 миллизивертов, возникает масштабная тревога со всеми признаками радиофобии.

Повторюсь: на большей части 30-километровой зоны было меньше 100 миллизивертов. Но, несмотря на это, народ перепугали до полусмерти. Нам звонили российские сотрудники посольства, японских компаний, наших компаний и спрашивали: что делать, бросать все и убегать в Москву? На что мы им стандартно отвечали: если есть деньги, покупайте недвижимость - выиграете. Поскольку Токио, как и вся территория Японии, был чистым.

Кстати, нам удалось за неделю свести к нулю панику, которая начала возникать на Дальнем Востоке. Российская государственная система сработала очень хорошо. Более того, мы разобрали по косточкам, что случится в Японии, какое будет загрязнение, поскольку отслеживали метеорологию - и юго-западный, и северо-западный след. Предсказали, построили карты. Потом последующие измерения на земле и с вертолета полностью подтвердили полученные нами данные.

Поэтому нужно интенсивно вести пропагандистскую работу, рассказывать, что малые уровни радиации безвредны, и доносить реальную информацию до людей.

Кстати, через 10 лет после чернобыльской аварии меня пригласили в Генштаб, где я должен был прочитать лекцию. Когда я зашел в большую аудиторию, там, по-моему, даже ни одного генерал-майора не было - всё большие звезды на погонах. Я им рассказывал про реальную опасность радиации, показывая цифры, факты, медицинскую статистику, мировой опыт. В конце лекции ко мне подошли пять человек, пожали руку и сказали: профессор, спасибо вам большое, мы считали, что дни нашей жизни сочтены, а вы нам внушили уверенность в завтрашнем дне. И это было очень приятно.

Я сам провел после аварии все лето и осень на Чернобыльской станции - как видите, жив. У меня сыну исполнилось 14 лет, и он тоже вполне здоровый парень.

- Когда эвакуированные из района «Фукусимы» жители могут вернуться домой?

- Уже возвращаются: разрешено вернуться в 2 или 3 префектуры нескольким тысячам людей.

- Что сейчас происходит на станции?

- Ведутся очень большие работы. Мы помним, как быстро в первый год накрыли каждый блок металлическими колпаками, чтобы герметизировать. Каждый блок сейчас снимается, укрепляется, а облученное расплавленное топливо готовится к выгрузке. Это сложная работа, которую японцы рассчитывают сделать с помощью роботов. Роботов-разведчиков было создано много - благодаря им получены картины всех внутренностей каждого блока.

Но главная проблема на площадке «Фукусимы» - загрязненная вода. Поскольку надо было охлаждать активные зоны, лили пресную и морскую воду, которая вытекала наружу. Ее собирали в несколько сотен расставленных по берегу емкостей, но потом эти емкости тоже начали подтекать. Была и другая неприятность: землетрясение повредило гидроизоляцию зданий, и грунтовые воды, которые в этом месте стоят достаточно высоко, попадали внутрь зданий и выходили оттуда уже загрязненными. Их тоже нужно было собирать и очищать. Японцы кропотливо разбирались, какую выбрать технологию для очистки.

- Наши атомщики что-то предложили для этого?

- На «Фукусиме» проблема с очисткой связана с тем, что очень много трития в загрязненной воде. У нас есть технология очистки от трития. Достигнута договоренность, что очистка жидких радиоактивных отходов от трития на «Фукусиме-1» будет производится экспериментальным промышленным комплексом российского производства. В прошлом году правительство Японии выбрало росатомовские «РосРАО» и Радиевый институт имени В. Г. Хлопина партнерами в программе очистки радиоактивной воды, что говорит о большом авторитете российских атомщиков в мире.

Кстати

Японская атомная отрасль оживает

- Какие выводы сделали энергетики из фукусимской аварии и преодолен ли фукусимский синдром?

- И у нас, и за рубежом атомщики приобрели дополнительные дизель-генераторы, дизель-насосы, шланги, кабели, с помощью которых, если вдруг что случится, можно быстро организовать систему охлаждения. Совершенствуются системы безопасности, культура безопасности операторов, проектантов, строителей, тренажеры. В общем, реализуются большие дорогостоящие программы - для того чтобы закрыть все лазейки для аварий.

Для экономики Японии остановка АЭС - огромная нагрузка. Не говоря уже про экологию, ведь им пришлось переходить на органическое топливо. Поэтому довольно быстро в Японии заговорили о том, чтобы опять открывать атомные станции.

Два блока там уже запущены, и еще несколько будут запущены очень скоро. Также ведутся разговоры о том, чтобы строить новые станции взамен старых. То есть постепенно японская атомная промышленность оживает. Правда, с ограничениями: раньше японские АЭС производили 30% электроэнергии, а сейчас их долю снизят до 20%.

- Могут ли российские атомщики поделиться своими технологиями, системами безопасности при строительстве новых АЭС в мире?

- Это уже происходит. Именно на российские технологии сегодня самый большой заказ в мире. Сейчас строятся новые типы реакторов, которые исключают риск аварий. Например, реакторы на быстрых нейтронах, с тяжелым теплоносителем бассейнового типа. Грубо говоря, они представляют собой большую яму, в которую залит расплавленный свинец. В нем находится топливо. Даже при тяжелой аварии из такого реактора теплоноситель никуда не просочится, его попросту невозможно потерять. Есть целый ряд и других безопасных технологий, но они заслуживают отдельного разговора.

- Можно ли сказать, что в этом направлении наши атомщики в лидерах?

- Да. Больше скажу, на нас с завистью смотрят. Мы разрабатываем новые быстрые реакторы, уже эксплуатируем натриевые быстрые реакторы, а в той же Америке все это развитие затягивается по чисто политическим мотивам. Так что в этой области мне за державу не обидно.