Матрица Цивилизации

                                  Матрица  Цивилизации

       Различия социумов и правящие «элиты» Приложеие 1.

                                ч.1. Общие положения

ч.2 Текущая цивилизационная матрица, просчитанная в диапазоне 1930-2012 годов формирования  (при равномерном рождении её образующих личностей )

   Данный материал  предлагает  не только некоторый способ описания происходящего, но является методом (при его усвоении) определения-отделения реальных тенденций мирового переустройства от попыток ввести в заблуждение или чрезмерных упрощений в описаниях этих тенденций.

   В силу объемности материала он будет представлен полностью в течение нескольких дней путем «наращивания» – дополнением новыми разделами.  

                                                  Введение

     Цивилизация  – это единый (по сути) процесс, который можно описывать определенной структурной моделью - цивилизационной матрицей, единой в своей целостности и разнородной в конкретном функционировании.

    В рамках социально-личностной парадигмы предлагается определенный набор понятий, используя который возможно целостное, однозначное описание такой матричной системы в её функционировании.

   В целом, говоря об описании (а наука – это, в первую очередь, то или иное описание) с помощью некоторых (формализуемых) моделей, можно выделить два наиболее «слаженных» подхода при описании чего-либо (как реально существующего, так и произвольно надуманного).  В первую очередь, они используются в естественно-научном способе изучения-описания происходящего и «просто» наблюдаемого (как отражения, в той или иной формализации, текущего состояния социально-личностного мировоззрения).

   (В «гуманитарных» способах описания, в основном, используются оценочные понятия, зачастую, не имеющие однозначного определения ни по сути, ни по форме, отражая относительность и ограниченность нашего индивидуально-личностного понимания и осмысления происходящего).

    В естественно-научном способе описания  (а именно, определяющем основы физики, как наиболее систематизированном и проверяемом на практике)  можно выделить два типа сущностно различающихся подхода

    Первый подход основывается на представлении окружающего мира (а точнее нашего его восприятия, изложенного рядом  признаваемых нами ярлыков-понятий) как некоторой совокупности (главным образом) вещественных объектов (форм-образующих, которые можно «пощупать», непосредственно или с использование имеющихся приборов-детекторов или иным доступным способом).

   Различие между рассматриваемыми объектами  определяется присваиваемыми им (наделяемыми  по нашему разумению) субъектными свойствами, в своей совокупности отличающими один объект от другого. Такие объекты-субъекты могут быть идентифицированы некоторой пространственной формой в её устойчивости, позволяющей провести их идентификацию, независимым от идентифицирующего субъекта образом. Параллельно с этим используются вымышленные формы, явным образом не доступные идентификации, но таковыми считаемые (по общей или некоторой, достаточно узкой, «профессиональной» договоренности).

   Понятно, что любая форма является таковой лишь относительно используемых для её идентификации детекторов (как свойство содержащих объектов и методик или договоренностей). Иными словами, в основе любого систематизирующего и систематизированного описания изначально «заложена» некоторая система координат, задающая рамки, в которых ведется описание. Кроме того, присутствует набор параметров, которыми оперирует собственно описание, также изначально заданными, как неизменные или имеющие некоторый (опять-таки, принятый по договоренности) диапазон изменчивости

   Эта ограниченность диапазона взаимодействий (детектирования), методик и договоренностей в их формализации, отражает способ нашего восприятия происходящего, ограниченного некоторыми (в своей доступности нам) рамками.

Так снимки «Неба», получаемые в различных диапазонах электромагнитного излучения весьма разнятся между собой, и чтобы свести их к «просто» видимому глазом - набору  «точеных форм» звезд, означает (некоторую очевидным образом обоснованную договоренность) именно этот диапазон излучения и считать «основным».

   Другими словами, вся информация, поступающая (так или иначе регистрируемая нами) из Космоса, привязывается (накладывается) на некоторый изначально выбранный нами «трафарет», как исходную систему координат, используемую при его описании.

    По своей сути, форм-объектное описание – это некоторая «рисуемая» сознанием (и в сознании) действительность, основываясь на которой, можно в той или иной мере осознавать происходящее и «заглянуть в будущее». Объекты могут различаться качественно (по набору, присущих им свойств, обусловленных типами их взаимодействия с окружающим) и количественно (в численно-математическом виде описания, как некоторого набора достаточно устойчивых для такого способа описания, обособленностей, во всем окружающем множестве имеющегося и происходящего).

    Второй подход заключается в приписывании окружающему миру некоторого набора (идентифицируемых) свойств, которые можно представить некоторой «полевой функцией» (обычно непрерывной, в своей конкретно-идентифицируемой изменчивости). С возможностью её представления некоторым рядом «простых» функций, которым можно приписать (и используя которые можно описывать) субъект-объектные свойства, т.е. опять-таки, свести к первому способу описания, но уже с большими ограничениями по существу. Это связано с тем, что, по-иному, договориться о каком-то количественном единообразно-тождественном описании при таком подходе, в принципе, весьма проблематично.  В силу того, что непосредственный контакт отдельного человека, с некоторым предметом (некоторым форм-объектом описания), оценивается каждым несколько по своему, а иногда и весьма различно. Тоже и в отношении разного рода используемых детекторов, различающихся чувствительностью к различным видам внешних (полевых) воздействий (даже при, порой весьма грубом, при таких измерениях, допущении, что они сами являются неизменными).

     Поэтому, использование деления окружающего мира на вещество и поле, вполне понятно, и социально-субъективно оправдано (как способ, посредством которого можно знаково-понятийным образом передавать социально-исторический опыт существования).

    Но такое разделение (является следствием) и имеет отношение лишь к нашему восприятию (в его ограниченности) окружающего, а не к проявлению его (окружающего мира) сути. Если не считать, что мы сами являемся  частью этой сути (её отражением, доступным  изучению известными нам способами, как раз и указывающими на  возможность такого отражения). Но, к, собственно, сути окружающего мира, проявлением которой мы являемся, это имеет весьма поверхностное отношение, подобно тому, как любое конкретное (как частное, в некоторой форме) не в состоянии охватить Общее.  

   Отсюда вытекает, что имеющаяся у нас реальная возможность познания происходящего, состоит в том, чтобы находить некоторую корреляцию между отдельными конкретными частностями, если таковые можно выделить, посредством нашего их восприятия. На основании чего можно выстраивать некоторые (численным образом описываемые) закономерности происходящих изменений (как функционирование некоторой формализованной матрицы описания, задаваемой принятой системой координат и набором параметров оценивания).

    В наиболее общей форме можно говорить, что человек и человеческая личность – это часть пространства, «живущая» по пространственным законам, а описание происходящего  – это лишь некоторый способ договориться между собой, чтобы иметь возможность найти какие-либо корреляции нашего представления с реально происходящим, в доступной нам (ощущаемой) форме (и с несколько разнящихся индивидуально-личностных позиций).

   Реальная наука начинается тогда, когда появляется возможность отделить «измеряемое» от «измерителя» в такой мере, что ошибки связанные с их параллельной общей изменчивостью (которые не регистрируются) становятся несущественными. Но такое, в настоящее время, скорее, принципиально возможно, чем обычно имеет место.

   Во всех остальных случаях, можно говорить лишь об изучении собственного восприятия, с той или иной позиции (в её «ограниченности обзора»). Т.е. восприятия, лишь в пределах его видимой (с тех или иных позиций) изменчивости, с неизвестной систематической ошибкой, вытекающей из собственной принадлежности (и восприятия, как её личностного отражения) к текущей реальности.

  (Подобно измерению скорости перемещения объекта, внутри свободно падающего или несущегося с неизменной скоростью, в пространстве, «лифта», по отношению к стенкам «лифта», хотя эта скорость никак не отражает реального перемещения в  пространстве, как проявления сущностных параметров мироустройства.

   Сущностная изменчивость пространственных параметров не рассматривается и при всех наблюдениях за «далеким Космосом», что проявилось, в частности, в неоднократных изменениях значения постоянной Хаббла. Поэтому все модели Вселенной – это модели нашего видения оной, как слепка с используемого детектора и метода детектирования «здесь и сейчас», а не суть процессов в ней протекающих. Детектор в данном случае выступает в роли «системы координат», в метод – в роли системы оценки, процессов приводящих к изменению состояния детектора, в рамках набора некоторых, наблюдаемым нами, параметров этого, его состояния.)

  Отсюда следует, что все науки, включая естественные, «изучают» (а по сути, описывают) в подавляющем числе случаев, лишь «собственное» (личностно заданное) модельно-формализованное представление (в пределах, «навешанных» на него ярлыков или придумывая новые) а не суть собственно реальности.

   Принципиальное отличие «точных» наук от «неточных» состоит в том, что первые ограничивают сферу своего описания изначально, тем, что поддается тому или иному способу формально-численного описания. Вторые же «не в состоянии», «очертить этот круг» изначально, и допускают множественное толкование одних и тех же знаков и понятий, создавая определенный сумбур, при практическом использовании имеющихся в них наработок.

  «Вынос за пределы рассмотрения» реально происходящего (в силу его сегодняшней непознанности, и непознаваемости до конца, в принципе) и ограниваясь только тем, что может быть зарегистрировано-описано уже известным способом, первые игнорируют реальность. Ограничиваясь, все более углубленным в своей определенности, способом описания собственных понятийно-знаковых наработок, в принципе, полностью отрываясь здесь от реальности, и ограничиваясь лишь её некоторой видимостью.

  Вторые же просто перескакивают «с кочки на кочку», подтверждая тем самым, что используемый ими способ описания, никак не соответствует реальности в её целостности.

   Имеющиеся наработки в различных областях знания, сущностно не имеют никакого отношения к реальности, иначе, как в нами наработанном понятийном оформлении, нашего (ограниченного по самой сути) её представления, в формах «рисуемой сознанием» (или ранее нарисованной чьим-то конкретным сознанием) действительности. Но могут быть полезными (или вредными) в нашем обыденном существовании.

  На вопрос – почему наше сознание «рисует» нами воспринимаемое, таким образом?..  Другими словами – почему «всё так, а не иначе»? - наше сознание не отвечает…

(И не ответит в той или иной формализации, в принципе, поскольку, часть целого,  не может описать целое, иначе как «покинув» его, и «посмотрев со стороны», сравнивая с чем-то ещё.)

   Таким образом, система координат (подобно карте широт и долгот) для того или иного описания, по существу – производная нашего сознания, в формах, видимого «на глаз» его проявления. Без обоснования того, что описывается именно сущностная реальность, а не её некоторая видимость, в проекции конкретного личностного сознания.

  Возможности того или иного, приемлемого для всех, описания вытекают из устройства и функционирования нашего сознания, как совокупности разнокачественных (сущностных) процессов.  Благодаря чему, функция «обоснования со стороны»  реализуется (в некоторой мере)  собственно сознанием при осознавании-понимании чего-либо. Разнокачественность процессов, «протекающих» в сознании, позволяет «организовать «взгляд с иных позиций» (на уровне корреляции этих «разделенных» процессов). Другими словами, в пределах некоторой заданности – способа описания (довлеющего на первом плане личностного устройства) с «позиции» иного процесса реализуется «способ оценивания» заданного другим процессом описания.  Способ оценивания так же, как и способ описания, предполагает в первую очередь определенное удобство, и не претендует на какую-либо априорную истинность в отношении  реальности.

 Что «справедливее» («правильнее») – описывать движение Солнца вокруг Земли или наоборот?

- Ни то, ни другое описание, не отражает реальность по существу, поскольку, при такой постановке вопроса - все вращается вокруг некоторой (выдуманной, именуемой центром масс) точки.

  Но, посмотрев «издалека»,  можно заметить, что и Солнце, и Земля «обращаются» вокруг «центра» Галактики. А не  вокруг друг друга, и их траектории – это некоторые спирали, заходящие одна на другую.

 Но, кроме того, имеют место и другие выделенные направленности их перемещения в Космосе, которые при используемых описаниях Солнца и Земли, друг относительно друга, по большей части вообще не рассматриваются.

    Тоже можно сказать и обо всех иных способах описания, как с помощью объектной, так и полевой интерпретации наблюдаемого воочию.

   (Поскольку, и частицы, как «материальные», так и «виртуальные», и кванты излучения,  появляются и исчезают из нашего поля зрения, уходя в никуда, и появляясь ниоткуда. А свойства Вакуума или Пространства, нам не известны иначе,  чем на уровне детектирования чего-то доступного нам в ощущениях или придумывании все новых и новых функциональных зависимостей, позволяющих с той или иной точностью ориентироваться в предстоящих изменениях.

   Даже сегодняшнее «предсказание погоды» - это предсказание, подобное «гаданию на кофейной гуще», где роль «гущи» выполняют проделанные измерения, с использованием  ряда детекторов, претерпевающих «видимые нам» изменения или сигнализирующие об оных, в принятой, ограниченной системе описания.)

  Бытующее восприятие-понимание окружающего в пределах личностно осознаваемого, или неосознаваемого, до уровня некоторой понятной (себе) его формализации, как адекватное отражение реальности – более чем условно. Также, как и утверждения ученых об их успехах, на пути все большего познания реального мира, в большинстве своем, не более чем фикция, с претендованием на функцию «творца-создателя», отличающего реальность (того, что им «замысливалось» и «создавалось») от её кажимости в чем-либо личностном видении или воображении. Хотя, и то и другое – это категории реальности, но, как раз, их изучению, и уделяется недостаточно внимания. А все попытки придумать непротиворечивую обобщающую теорию – это уловки, с помощью которых можно не замечать реально происходящего (подобно ребенку, закрывающему глазки и твердящему – «ничего не вижу и ничего не слышу», чтобы избежать попадания в дискомфортное состояние или как некоторая игра приносящая удовольствие).

   Чтобы придумывать что-то обобщающее, как теорию сути (а не только наблюдаемых) закономерностей, нужно быть их творцом-создателем, «работающим» по тому или иному собственному замыслу. Сидя же внутри «корзины», создавать теорию её движения, а тем более,  её «устремлений» – это не более чем лукавство, преследующее совсем иные личностные цели, чем заявляемые (также, как и оценивание результатов на предмет их истинности, полученных подобными действиями, изначально отбрасывающими все, что не укладывается в личностно желаемое).

   Поэтому вопрос личностного устройства, системы личностной и социально личностной мотивации (на уровне систематизации понимания происходящего) является весьма важным вообще, и тем более, насуще актуальным в сегодняшних кризисных условиях глобального характера.