Армия, как предчувствие, или «Шарик»-2

Когда отец Шарика познакомил нас впервые, то я был просто поражён худобой этого парнишки.

Если бы я не знал, со слов его родителей, что он один употребляет пищи больше, чем все остальные члены семьи, то решил бы, что его просто морят голодом. Вероятно, все потребляемые им калории уходили в злобу, которую он распространял в радиусе нескольких метров вокруг себя.

Первое, что бросилось мне в глаза, при нашем знакомстве, что на Шарика произвела впечатление моя стокилограммовая комплекция под метр девяносто ростом в военной форме. Он смотрел на меня с откровенной завистью, делая судорожные глотательные движения. Выражение его лица можно было выразить словами – и я хочу быть военным, красивым, здоровенным.

Конечно, в его глазах отец, стоявший рядом со мной, явно проигрывал внешне. А для таких шалопаев-сопляков, каким был Шарик, внешний блеск играет огромное значение. Уверен, что он стыдился своего отца, считая его каким-нибудь заморышем. А то, что отец его кормит, поит, одевает и обувает, не играло никакой роли, а было само собой разумеющееся.

Шарик, как и положено людям с подленькой душонкой, не сразу согласился с тем, что я ему понравился. Поэтому однажды подойдя к отцу, спросил:

- Па, а старшие пацаны во дворе говорят, что Тётьгалинмуж (так он называл меня в разговоре с третьими лицами в отместку за «Шарика») значок парашютиста купил на базаре. Это правда?

Услышав такое, отец расхохотался:

- Да у него больше двухсот прыжков с парашютом!

У Шарика перехватило дух - вот это да! С этого момента он сам на добровольной основе записал меня к себе в непререкаемые авторитеты. Теперь помимо зависти у него появилось, какое-то трепетное благоговение ко мне…

Родители отметили это сразу. Особенно мать Шарика, обессиленная в воспитательной борьбе с этим настоящим чертёнком. Она постоянно уговаривала меня поговорить иногда с её сыном. Причём, всё это делала в такой унизительной для себя форме, что мне было стыдно и за неё, и за балбеса Шарика, и за себя лично, что приходится выслушивать такие слова. Зная, как я хорошо отношусь к жене, она и через неё оказывала на меня давление.

Я супруге в популярной форме объяснил, что в данном случае, одних разговоров мало. Нужно парню пару раз дать хорошенько ремнём по заднице, и сразу всё станет на свои места. Но с другой стороны прекрасно и сам понимал, что в семье нЕкому этим заняться – мама и папа «паршивые» интеллигенты. А отец, по словам моего знакомого, был таким чистоплюем, который и в сортире собственный член доставал при помощи пинцета. Вот парень и растёт обыкновенным уёбком (прости меня, Господи, за такие слова в адрес ребёнка).

Тем не менее, периодически встречаясь во дворе с Шариком, я вступал с ним в непродолжительные беседы, если он сам ко мне подходил. Делал же он это только в редкие дни, когда у него было хорошее настроение. К тому же ему явно льстило здороваться со мной за руку на виду у своих дружков. Вероятно, это, каким-то образом, придавало ему вес в их глазах.

Вот и в тот раз он подскочил ко мне и протянул свою маленькую ладошку – набор прозрачных косточек.

В разговорах с ним я избрал нарочито иронично-уничижительную форму, пытаясь хоть таким образом заставить его шевелить своими извилинами в голове.

- Привет, Шарик!

– я слегка дотронулся до его плеча, имитируя похлопывание. – Какой ты уже вымахал здоровый! Скоро меня уже догонишь!

- Ага… Вас догонишь… Вон вы какой здоровенный! – прогундосил Шарик, глядя на меня снизу вверх.

- Не дрейфь, Шарик! Когда мне было двенадцать лет, я был ещё большим доходягой, чем ты! – безбожно соврал я.

На лице у парнишки выразилось недоумение – не может быть!

- Да, да. Были бы кости, а мясо нарастёт со временем. Скоро пойдёшь в армию, и там из тебя сделают настоящего мужчину.

- Как в армию?.. Какую армию?.. – искренне удивился Шарик.

Я как человек, имеющий большой опыт общения с десятками людей, моментально понял, что этот балбес ещё ни разу в жизни серьёзно не задумывался о том, что ему нужно будет служить в армии. Поэтому решил «забить ему гвоздик» для размышлений на эту тему.

- В нашу доблестную армию! Такие парни, как ты, нам очень нужны. В мирное время, конечно, тебе придётся весь год службы сортиры драить. Ну, а когда начнётся война с Америкой, то без таких орлов, как ты Шарик, нам просто не обойтись. Скажу тебе по большому секрету, как другу, подобных тебе бойцов в атаку будут посылать в первых рядах и без оружия…

- Как без оружия? – Шурик начал учащённо делать глотательные движения, как будто бы захлёбывался слюной.

- А зачем вам оружие? От одного вашего внешнего вида американцы разбегутся моментально в разные стороны! – продолжал я, уже не в силах остановиться.

Про себя же подумал: - «Ну, разбежаться, может быть, и не разбегутся, но заиками на всю жизнь от смеха, точно останутся!»

Вечером в семье Шарика наш разговор имел продолжение…

 Подойдя к отцу, парнишка спросил:

- Па, а Тётьгалинмуж, сказал, что мне нужно будет служить в армии. А я не хочу…

Отец искренне удивился:

- Что значит «не хочу»? Это наш святой долг перед Родиной. К тому же, после службы в армии, тебе будет значительно проще устроиться на работу. Я сам служил два года, а тебе нужно будет служить всего лишь один год.

Эта информация парня не утешила. Через некоторое время он подошёл к матери:

- Ма, а в армии все такие офицеры, как Тётьгалинмуж?

- К сожалению, сынок, нет! Много там нехороших людей попадается. Если бы я знала, что ты попадёшь к такому офицеру, как Тётьгалинмуж, я была бы за тебя спокойна на всё время твоей службы.

Шурик приуныл совсем…

Во время ужина, у него полностью отсутствовал его зверский аппетит. Поковырявшись немного в тарелке вилкой, он вдруг с силой бросил её на стол. Затем положив свои худенькие руки-косточки на стол, и упёршись в них головой, так горько заплакал, что родители были в шоке.

С большим трудом они успокоили сына. Начали интересоваться, в чём дело?

 Размазывая по своей раскрасневшейся крысиной мордочке сопли и слюни, Шурик буквально выплёвал в адрес родителей горькие слова:

- Нет!.. Как хотите!.. Нет… Делайте что хотите… но в армию я служить не пойду!.. Если там… все такие огромные… офицеры… Они же меня… убьют!..