Новая квартира.

Игорь давно хотел переехать в собственную квартиру, но за 8 лет скитания по съемным квартирам так и не смог накопить достаточную сумму для того, чтобы обзавестись хотя бы однокомнатным кусочком собственной жилплощади. Ему уже было 27 лет, и пора бы обзаводиться семьей, но продолжать скитаться по чужим квартирам, да еще и жену с детьми за собой таскать, он считал невозможным.

А сегодня, пробегая мимо 5ти-этажки, которая находилась по соседству с конторой, где он работал, Игорь заметил на дверях одного из подъездов объявление. “Продается 2х-комнатная квартира в этом подъезде”, – было напечатано в объявлении, а далее указан телефон. “А вдруг это шанс”, – подумал Игорь, – “Дом неплохой, да и до работы рукой подать. Возьму ссуду в банке, обзаведусь наконец-то собственной квартирой”.

Вечером Игорь позвонил по указанному в объявлении номеру. Оказалось, что квартира была после пожара, большая часть ремонта в ней уже сделана, но она потребует еще много вложений. Он было хотел отказаться, но, услышав цену за квартиру, решил договориться с агентом о встрече и все-таки осмотреть ее.
От осмотра квартиры Игорь пришел в восторг: чистые беленые стены и потолок, свежевыстеленный пол под ногами. И все это за небольшую сумму, даже ссуду брать не придется, а вставить пластиковые окна и обзавестись мебелью можно и со временем. Буквально через неделю он уже въехал в новую квартиру. Из обстановки были пока что лишь старенький матрац, раскладушка, электрическая плитка, стол и одна табуретка с отваливающейся ножкой. Посуду, одежду и прочую утварь Игорь аккуратно разложил по коробкам.

Но радость от переезда в собственную квартиру испарилась буквально через несколько дней. У Игоря появилось ощущение, будто в квартире он не один. По ночам поскрипывал пол от чьих-то шагов, хлопала форточка на кухне, а утром он обнаруживал вещи не на своих местах. 

Сегодня Игорь задержался на работе допоздна, он мечтал поскорее придти домой и завалиться спать, но нечто остановило его: посередине кухни на полу валялась неизвестно откуда взявшаяся фотография, разорванная на две части. На фотографии была изображена красивая зеленоглазая девушка с копной рыжих кудряшек и веснушками, рассыпанными по белоснежной коже. Сон как рукой сняло. Игорь вышел из квартиры, присел на лавочку возле подъезда и закурил.

“Сынок”, – услышал он скрипучий голос, донесшийся из окна первого этажа, – “Ты сосед наш новый? Заходи-ка ко мне на чай. Я Клавдия Андреевна, давно тут живу, всех жителей дома знаю, а с тобой вот еще не познакомилась.” Игорь выбросил окурок в урну и, поздоровавшись с бабушкой, поднялся к ней в квартиру.

Клавдия Андреевна усадила его за стол, поставила перед ним вазочку с вареньем и чашку ароматного чая, а сама присела напротив. “Сынок, ты не в семнадцатой ли квартире живешь?” – поинтересовалась бабушка после того, как он представился.

- Да, в семнадцатой, два дня назад въехал только, – ответил парень.

- Ох, беда-то какая… – запричитала Клавдия Андреевна и схватилась за голову.

- Какая беда? О чем вы говорите? – удивился Игорь.

- Да ты разве не знаешь ничего? Не узнавал кто до тебя в квартире проживал?

- Нет. А кто в ней жил?

- Девушка там жила. Сирота она была. Ох, беда-то… Ах бедная Анечка…

- Простите, Клавдия Андреевна, а что с ней случилось? Я знаю, что в квартире пожар был, но подробностей не спрашивал.

- Ходил за Аней ухажер один, неприятный тип такой, на лицо – уголовник заядлый, в наколках весь. А Анечка наша приличная девушка была, она его на порог не пускала, все прогоняла его. Вот он ее и выживал со свету, ирод проклятый. То в синяках она ходила, то со ссадинами на лице, а потом и вовсе на полгода пропала куда-то. А незадолго до пожара машина ее сбила, так она лодыжку сломала, дома в гипсе лежала. Девка-то сирота, ни родни, ни друзей в городе нет и вступиться некому. Я участковому нашему нажаловалась на ухажера ее, рассказала, что бьет он Анечку. А она не призналась ему, говорит, что невнимательная, то ударится обо что, то упадет, а перелом якобы не от того, что ее машина сбила, а от того, что она подскользнулась в гололед на улице.

Не было, говорит, никакой аварии, хотя сама мне иначе рассказывала. Боялась она типа этого до смерти. А в тот день, когда пожар случился, ухажер этот опять к ней приходил, да только я не видела чтоб он выходил из ее квартиры. А ночью я запах дыма почувствовала и пожарных вызвала. Оказалось, у Анечки в квартире горело. Пожар быстро потушили, а она уже мертвая была. Самоубийство, говорят. Якобы повесилась она в комнате, а на кухне чайник на плите грелся, окно открыто было, ветром занавеску колыхнуло в сторону плиты, да и загорелась она, оттуда и пожар приключился.

Игорь сидел, сжимая в руках кружку с остывшим чаем, ком встал в горле, а перед глазами так и стоял образ той девушки с фотографии.

- Только знаешь что, сынок, – продолжила Клавдия Андреевна, – не могла Аня повеситься сама. Тут и мне старухе понятно: гипс у нее на ноге был, она по дому еле передвигалась на костылях, не могла бы она залезть на табуретку. Да и не такой она человек, чтобы с жизнью так просто расстаться. Тем более Анечка в Бога верила, в церковь ходила, не стала бы она такой грех совершать. Все уголовник тот натворил! – Клавдия Андреевна разрыдалась, – Ох, бедная Анечка… Даже расследовать не стали!

Игорь погладил женщину по плечу, успокаивая ее, и достал из кармана разорванную фотографию. “Клавдия Андреевна, это не она на фотографии изображена?” – он протянул ей карточку.

“Она, сынок, видишь, Анечка красавицей какой была…” Игорь решил рассказать ей о том, что происходит в его квартире.

Бабушка слушала его, качая головой.

“Сынок, не упокоилась душа Анечкина-то, не отпевают ведь самоубивцев-то в церкви, а может быть держит ее на этом свете что-то. Давай мы с тобой обряд проведем, попробуем душу ее вызвать, да поговорить. Ведь души умерших долго не покидают нас, особенно те, у кого дела важные незавершенные остались на этом свете.” Игорь не верил во всякий оккультизм и мистику, но на предложение бабушки согласился.

На следующий вечер Клавдия Андреевна пришла к Игорю в квартиру, облаченная в церковную рясу. Она тут же принялась занавешивать окна простынями и окроплять святой водой стены. Начертив мелом в центре кухни большой круг, женщина зажгла 2 свечи у опустилась на колени в центре круга, подзывая Игоря. Она отдала ему вторую свечу, велела опуститься на колени напротив нее и закрыть глаза, после чего начала шептать какую-то молитву.

По коже Игоря пробежал холодок, он отчетливо почувствовал, что в помещении они уже не одни. Женщина велела ему открыть глаза и осмотреться, а сама не переставала шептать молитву. Прямо за спиной Клавдии Андреевны стояла рыжеволосая девушка, ее полупрозрачная фигура подрагивала как будто вот вот исчезнет. Девушка протянула к Игорю руки и еле слышно сказала:  ”Пожалуйста, спасите мое дитя… Он не должен найти его…” Девушка подошла к окну, отдернула простыню, что-то начертила на стекле пальцем и растворилась в воздухе.

Парень помог Клавдии Андреевне подняться с колен и сдернул ткань с окна. На запотевшем стекле было пальцем написано “Садовая 9″. По указанному адресу находился церковный приют. Оказалось, что несколько месяцев назад в этот приют пришла еле живая беременная рыжеволосая девушка, настоятельница приюта узнала Анну по фотографии.

“Она была настолько слаба, мы боялись, что она умрет при родах, а, судя по сроку ее беременности, она должна была вот вот родить. Мы изо всех сил старались выходить ее. Она все время говорила о каком-то мужчине, который хочет причинить ей и ее ребенку зло.Через неделю она родила девочку, а на следующий день исчезла. С девочкой все в порядке, она жива и здорова. Мы назвали ее Верочкой”

В скором времени Игорь оформил документы об усыновлении Верочки. В квартире все еще чувствуется присутствие призрака, но Игорь уже не боится его.