Несчастье слышать.

В переполненном кафе Дэну пришлось делить столик со странным мрачным типом, у которого на лице была такая цитрусовая усталость, что даже его горький кофе казался кислым.

Дэн отвернулся от него и, разглядывая часы над барной стойкой, начал нетерпеливо притоптывать ногой.

«Где её носит?» – подумал он в ярости. Штраф за очередное опоздание с перерыва был сейчас крайне некстати.

«Ольгаааааааа! Черепаха ты моя безответственная!» обречённо протянул он мысленно.

- Да перестаньте же Вы орать! - «лимон», сидящий напротив скривил губы до стояния зелёной незрелости и сердито звякнул чашкой о блюдце.

Дэн слегка вжал голову в плечи и стал оглядываться по сторонам, пытаясь обнаружить то, что он пропустил.

- Вы, Вы – перестаньте. Я к Вам обращаюсь!

Дэн нахмурился – неужели он произнёс что-то вслух?

- Без разницы, - тут же ответил «Лимон». – Вслух – не вслух, я имею несчастье всех Вас слышать и даже чувствовать. Вот Вы сейчас обзывались на девушку, а вместе с мыслями – нежность приторная так и лилась.

- Ох! Правда? Вот это да! Вот это повезло Вам! – Дэн не мог найти слов от восхищения. – Я бы тоже так хотел!

«Лимон» поперхнулся и закашлялся.

- Это Вы зря, молодой человек, - горько покачал головой он, - Это Вы напрасно.

И сказал загадочным полушёпотом, опасливо косясь по сторонам:

- Авось пронесёт, не заболеете…

В кафе, наконец-то, приковывая взгляды всех лиц мужского пола изяществом линий сногсшибательного тела, ворвалась опоздавшая Ольга.

Чмокнула Дэна, враждебно посмотрела на «Лимона». Тот отреагировал странно: брезгливо поджал губы и, не простившись, удалился восвояси.

 ****

Это случилось вечером, когда в долгожданную и привычную тишину его квартиры ворвались голоса.

Они гудели, кружились невидимым роем бестолковых мух, обрывочные и бессвязные, перебивающие друг друга. С непривычки его подташнивало и шатало.

Потом они слегка сбавили громкость и превратились в лёгкие паутинки сновидений, липнущих к его мозгу, мечтающем о покое.

Утром он уже не мог отличить – сам ли он пожелал кофе или это мысль соседа сверху.

У чужих мыслей не было гендерных и возрастных отличий, все они озвучивались его собственным внутренним голосом, который ещё вчера сражался сам собой во внутреннем диалоге – надеть новые джинсы или нуегонафик.

Теперь он одновременно выбирал тональный крем, повторял стихотворение Пушкина, собирался заехать на СТО, имитировал оргазм, подсчитывал остаток денег, читал утренние новости в клозете и даже намеревался обольстить сам себя мыслями девочки-подростка из квартиры на верхнем этаже.

 ****

Прошло немало дней, прежде чем Дэн научился считать чужие мысли – белым шумом.

Прошло ещё больше дней, в которых каждый становился каким-то открытием.

Он узнал, что мысль и речь – близнецы-сёстры. И в существе с лексиконом Эллочки-людоедки – ровно столько же разума.

Он узнал о том, что любящие могут говорить, но никогда не думают о любви. Они не думают – «Как я рад тебя видеть!», а застывают в ментальной тишине, всё пространство которой заполняет сверкающая и чистая нежность. Так дети мысленно произносят: «Мама!» и в этом единственном слове – всё, о чём можно говорить часами и писать многотомниками: обволакивающая безопасность, божественная мягкость и чистота.

Он был опечален тем, как суетливы, неинтересны и бессвязны мысли большинства - бесконечные диалоги с самими собой, в которых недосказанные фразы обрывались на полуслове и размазывались в пёстрые и некрасивые пятна.

 ***

Дэн безумно устал.

Он убегал отдыхать от назойливых стаек чужих мыслей подальше за город, но и этого хватало ненадолго.

***

И однажды он в каком-то подвальчике напился вусмерть и решил пожаловаться на свою печаль какому-то тихому очкарику, медитирующим над кружкой пива в тёмном углу.

- Ой, правда???- оживился очкарик, - Вот повезло Вам!

И прежде, чем Дэн смог его остановить, воскликнул:

- Вот бы и мне -  тоже!