Ещё раз про "а нас за що?"

На модерации Отложенный

Казалось бы, уже давно это не новость, но вот такие подробности всё равно удивляют...

Увы, и сейчас уже без шуток, "а нас за що?" как никогда актуально. В личные сообщения получил немало ненависти от тех, кто просидел всё это утро в туалетах и подвалах. Присылают какие-то фотографии, проклинают, желают смерти. В ответ отправлял им кадры попаданий в школы и детские сады, места ранений и гибели людей в Горловке и Ясиноватой за последние пару недель. Получал фразу: вы же сами себя обстреливаете, чтобы нас потом бомбить! На мой аналогичный вопрос, мол, зачем же тогда вы сами свой Киев бомбите, спросили, не дебил ли я часом?

Увы, это уже не заезженная формулировка, это их формат мышления. Они свято и искренне верят, что мы, действительно, сами бьём по своим городам, сами убиваем стариков и детей, и делали это все восемь лет. Почему началась война - они тоже не понимают. Не понимают, что протест Донбасса, мирный, как реакция на госпереворот, о котором Донбасс не спросили, был задавлен танками и авиацией, что никто до 2014 года в широких массах населения не поднимал вопроса необходимости завязывать с проектом "Украина", который не нравился. Но жили, что уж поделать.

И эти люди не просто верят, они мыслят этими категориями. И это из головы не выбить просто так. А потому, тут я уже сам себе отвечаю, на один из утренних постов. Подписчики правы: не осознают и не осознают. И пусть в критический момент ни на одном из роликов не слыхать "мовы", и матерятся все на русском, но эта болезнь поразила уже слишком многое в и без того хиленьком тельце украинца.

Это уже не раковая опухоль в отдельно взятой личности. Это эпидемия чумы, и угроза не одному организму, а угроза масштабного поражения. Нам ещё есть, кого спасать, кто не заражён, или его можно пролечить. Но от врачей требуется самая твёрдая решительность, и самые жёсткие меры.

UPD: вспомнилось...


Ведь в истории только добро практиковали открыто, а зло – под маской добра, под благовидным предлогом, грабя, громя и насилуя во имя высших идеалов. Ну а приватное зло даже и таких путеводных звезд не имело. Все-то оно по углам таилось, грубое, топорное, примитивное. Это видно по реакции публики; в заказах без конца повторяется одно и то же: налететь, задавить и скрыться. Такой уж выработался навык. А ведь людям мало просто творить зло – им подавай еще сознание своей правоты. Потому что, видите ли, не очень удобно, если ближний, на минуту опомнившись (а это всегда может случиться), начинает голосить «за что?!» или «как не стыдно?!». Неприятно, когда крыть нечем. Дубина – недостаточный контраргумент, это чувствует каждый. Задача в том, чтобы неуместные эти претензии презрительно отклонить – с единственно верных позиций. Каждый не прочь попакостничать, но так, чтобы этого не стыдиться. Лучше всего – под видом мести, но чем виновата перед тобою Жанна д’Арк? Тем, что она лучше, выше тебя? Тогда, значит, ты хуже, хотя и с дубиной. Но такого никто себе не желает! Каждому хочется совершать зло, побыть хоть немного мерзавцем и извергом, оставаясь, однако ж, великодушным и благородным – прямо-таки бесподобным. Вот чего требуют все. Все и всегда. Чем хуже ты, тем бесподобнее. Это почти невозможно и потому-то заманчиво. Мало клиенту навытворять невесть что со вдовами и сиротами – он желает проделать все это в ореоле незапятнанной добродетели. Преступников никто и пальцем не хочет тронуть, хотя где, как не тут, можно действовать с чистой совестью, во имя закона, – но это банально и скучно, и без того по ним плачет виселица. Подавай клиенту ангельскую невинность, беспримерную святость, но так обработанную, чтобы мог он разгуляться вовсю, в убеждении, что не только может, но прямо-таки должен.

"Футурологический конгресс" Станислав Лем