Дочь примака (быль).

(из "Жизнь примака")

Жили-были в восьмидесятые в одной большой квартире муж, жена, теща и двое маленьких мальчиков-сыновей.

Муж был «примак» и теща его страшно ненавидела по причине худородства. Работал он в медицинском училище на полторы ставки преподавателем общественных дисциплин. Платили немного, но больше, чем жене. Правда, работать приходилось за троих – обязательная общественная нагрузка еще полагалась.

Жена работала в музыкальной школе преподавателем фортепиано, считала себя творческим работником и пропадала в школе с утра до вечера.

Теща была преподаватель английского на пенсии, подрабатывала уборщицей и очень гордилась своим умершим мужем – директором института и его живым братом – секретарем обкома. Поэтому от мужа дочери всеми правдами и неправдами старалась избавиться. Даже звала его не иначе как «Эй!». А когда приватизировали квартиру, то не включила его, несмотря на прописку, в список жильцов. Мол, "не получишь долю в моей квартире." "А если не будешь судиться, то внуков впишу."  Муж согласился - хоть дети будут угол иметь.

Муж с женой, как с женщиной, не жил к моменту рассказа почти пять лет, по причине того, что она опротивела ему, когда исподтишка пыталась вытравить плод, будучи беременной вторым сыном. Не хотела идти в декретный отпуск, да и первый ребенок родился тяжело, с разрывами. Вот и то водкой опивалась, то в бане до одури парилась, то ноги в горчице варила, но только без толку. Кое-как уговорила её теща рожать, мол, я на пенсии – помогу, если что. Да и, если второй раз замуж пойдёт дочь, то может детей не быть по причине послеабортовых осложнений.

Праздники отмечали порознь, каждый на своей работе. Только Новый год и ноябрьские ещё и дома по причине приличий и дня рождения в ноябре тестя, который ко времени рассказа уже четыре года как умер. Кроме обычных праздников в музыкальной школе ещё отмечались окончания академических концертов – в конце каждой учебной четверти четыре раза в год (обычно в двадцатых числах октября, декабря, марта и мая).

Так вот, пришло время 7 ноября. Отметили как обычно. А потом теща отправилась с детьми в гости к родственнице на другой конец города доотмечать с родными умершего супруга. Муж только отвез, а теща и дети с ночевкой поехали.

Возвращается муж домой и видит. Жена столик у кровати как никогда накрыла – шампанское, икра, балык и всё такое.

Не отказываться же мужу - выпили, закусили. И стала жена на себя мужа затаскивать – мол, давай помиримся, соскучилась... А у мужа спина разболелась – сил нет. Но и обижать её не хочется. Кое-как взгромоздился на жену, работает, стонет от боли. А жена всё: «Ну, как, кончил? Кончил?». Не выдержал муж, застонал, слез и соврал. Говорит: «Кончил!». Жена ничего не почувствовала, но обрадовалась. Ещё выпить за это предложила.

Прошел месяц, и жена мужу говорит: «Залетели мы с тобой, краски не идут. Что делать будем?».

«Пошли к теще»,- говорит муж.

А теща: «Рожай, а то осложнения будут, срок поздний. А с ребенком я сама буду возиться. Будет бабушкина дочка!». На том и решили.

В двадцатых числах июля родилась у них дочка. Без осложнений, порывов и в полном весе. Назвали в честь свекрови. Сыновьям раньше всё родственник по линии обкома имена давал, а тут что-то не стал. И с дочкой никого не поздравил.

А что скажешь? Примак - есть примак, ни куда не денется. Дети не виноваты, опять же. Да и вдруг, какая капля всё же попала – генетической экспертизы тогда не было.

P.S.

Как только дети подросли, примак развелся. Он завел новую семью, детей. Уехал в другой город. Со старшими детьми отношения поддерживал, старался помочь, помимо алиментов, чем мог(сыну оплатил учебу, дочери купил зимнее пальто, дал 20000 на летний отдых и т.д.). Потом он узнал, что дочка живет на Филиппинах. У нее больна поджелудочная железа, и она мечтает о пересадке.

Когда вторая жена умерла, он взял на себя все хлопоты по дому, оформил пенсию, купил в кредит машину, собрал деньги на памятник жене... Жизнь продолжалась, очень насыщенная жизнь.

Прошлое напомнило неожиданно.

Дочь примака потребовала в письме отдать ей на воспитание сына от второго брака. Она собиралась увезти его на Филиппины и там дать образование на английском, заодно и просветив, каким негодяем был его отец.

Бывший примак, прочитав это, вежливо отказался от такой услуги. И получил в ответ другое письмо, которое нельзя воспроизводить ни прямо, ни в пересказе по этическим соображениям.

С тех пор контакты с дочерью прервались.