Мифы о ВЧК и имидж чекиста

Мифы о ВЧК и имидж чекиста Вчера в 18:49Смешинка 1105214543 Теги: история, спецслужбы, революции, владимир ленин, публицистика Новость на Newsland: Мифы о ВЧК и имидж чекиста Всероссийская чрезвычайная комиссия (ВЧК). О ней созданы мифы как светлые, так и черные.

Остановим своё внимание на последних. Если прислушиваться к нынешним «демократам», то не было в Советской России органа более страшного, жестокого и беспощадного, чем ВЧК. На совести ВЧК, по их мнению, сотни тысяч и даже миллионы замученных, расстрелянных, безвинно пострадавших людей, наших с вами соотечественников. Следовательно, ВЧК и являлось главным «палачом» своих сограждан. А Ленин как глава государства, создавший такую «свирепую» спецслужбу, несет за все ее «зверства» прямую ответственность и, следовательно, тоже является «палачом». Миф известный и широко распространённый. Попробуем его развенчать. ВЧК была создана 7 декабря 1917 года и существовала до 1922 года, прежде всего, как орган борьбы с саботажем в связи с готовящейся всеобщей забастовкой служащих правительственных учреждений. Первыми ее акциями стали препятствие «пьяным погромам» (грабежам винных складов в Петрограде) и арест в Москве 600 бандитов, орудующих «под флагом анархизма». Другая задача ВЧК заключалась в борьбе со спекуляцией. О какой спекуляции идёт речь? Известно, что Брестский мир обязывал Советскую Россию погасить все ценные бумаги, предъявленные Германией. В связи с этим и началась массовая спекуляция акциями промышленных предприятий (в том числе и национализированных). Акции продавались немецким подданным, от них поступали в посольство Германии, предъявлявшее их правительству России к оплате. На борьбу с этим были брошены большие силы ВЧК.

Любая власть погибнет неизбежно, если не будет себя защищать. Об этом не уставал говорить Ленин. Именно для защиты Советской власти, для защиты завоеваний революции от внутренних врагов и была создана эта организация во главе с рыцарем революции — Ф. Э. Дзержинским. И хотя «демократы» его тоже называют «палачом», но это был человек с горячим сердцем, холодной головой и, главное, чистыми руками. Усилиями Дзержинского ВЧК, действительно, превратилась в грозное оружие, в карающий меч революции. Но не жестокость, а неотвратимость наказания стояла во главе угла этой организации. Да и могла ли ВЧК стать таким мощным репрессивным аппаратом, способным уничтожать миллионы людей в своих застенках, как утверждают антикоммунисты всех мастей? Судите сами. Число сотрудников ВЧК в конце февраля 1918 года (по данным С. Кара-Мурзы) не превышало 120 человек, а в 1920 г. — 4500 по всей стране. Проводить широкие репрессии ВЧК не могла просто физически. В ноябре 1920 года на ВЧК была возложена задача охраны границ. Только после этого численность персонала ВЧК достигла к 1921 году своего максимума — 31 000 человек. А если мы посмотрим на одно только здание современного ФСБ в Москве, то поймете, насколько ничтожной по масштабам была эта «страшная» ВЧК, о которой антисоветчики создали миф как о «палаче» России.

Конечно, на местах постепенно тоже создавались губернские и уездные ЧК, но они сформировались окончательно уже в ходе Гражданской войны. Спору нет, со стороны органов ЧК были и эксцессы, и расстрелы, и жестокость. Но ведь и правовая система только зарождалась. И на местах органы власти, в том числе и ревтрибуналы чаще всего, ориентировались на «здравый смысл» и «классовое чутье», поскольку других законов еще не было. Да и противники молодой РСФСР действовали отнюдь не гуманно, вынуждая новую власть к агрессивному ответу. Да и многое зависело от кадров. Не все же чекисты были «рыцарями революции». Во время любого общественного потрясения со дна жизни поднимается на поверхность множество всякой грязи. А обиженные и злобные люди почему-то всегда тянутся к власти, особенно к карательным органам, где они отводят душу (все это особенно отчётливо просматривается и в наши дни). Неверно было бы отрицать, что, порой, под карающий меч ВЧК попадали и невинные. Дзержинский по этому поводу писал: «ЧК — не суд. ЧК — защита революции… ЧК должна защищать революцию и побеждать врага, даже если меч ее при этом попадет случайно на головы невинных». Иначе говоря, Дзержинский допускал, что в ходе борьбы с террористами и прочими врагами революции, возможны были и случайные жертвы невинных. Но случайности и ошибки не есть система. И ни Ленин, ни Дзержинский не давали указаний и инструкций чекистам на местах подвергать репрессиям всех граждан без разбора. Напротив, когда Владимиру Ильичу поступали жалобы на неправомерные действия чекистов, он всегда их выслушивал очень внимательно и чаще всего решал вопрос в пользу пострадавших. И когда надо было кого-нибудь помиловать, избавить от ареста или наказания, то люди обращались лично к Ленину.

Очень часто приходил к Ленину с такими просьбами М. Горький. В мае 1919 года ЧК арестовала ряд экспертов-искусствоведов. В защиту их выступил Горький. В письме, отправленном Зиновьеву, он писал: «Сегодня арестована целиком, составленная мною по поручению Луначарского коллегия по экспертизе вещей датского подданного Блюма… Я покорно прошу освободить арестованных экспертов, ибо их арест — глупость или нечто худшее». Ответ Зиновьева: «… Арестов производится, действительно, очень много. Но что делать? Против нас оперируют граф Пален, Бенкендорф, ген. Родзянко, имеющие массу агентов и шпионов в Питере. А кормит и холит их, конечно, Антанта, которая тоже имеет немало здесь агентов. … Я сам в такие дни испытываю самые тяжелые чувства. Но бороться надо, во что бы то ни стало». Но Горький не успокаивается и пишет письмо В. И. Ленину, в котором настаивает на освобождении арестованных интеллигентов, связанных с партией кадетов.

«Дорогой Алексей Максимович, — пишет В. И. Ленин, — и до Вашего письма мы решили назначить Каменева и Бухарина для проверки ареста буржуазных интеллигентов околокадетского типа и для освобождения кого можно». И это при том, как писал далее Ленин, что «околокадетские профессора дают сплошь да рядом заговорщикам помощь. Это факт». Не ограничиваясь ответом Горькому, Ленин собирает специальное заседание Политбюро ЦК РКП(б) в сентябре 1919 года. Политбюро принимает постановление: «Предложить тт. Дзержинскому, Бухарину и Каменеву пересмотреть совместно списки и дела арестованных во время последних массовых арестов. Разногласия по вопросу освобождения тех или других арестованных вносить в ЦК». После этого постановления дела арестованных начали пересматриваться. Уже спустя несколько дней были освобождены профессор С. Сазонов, левая эсерка Шкловская-Дворецкая и много других интеллигентов. В том же году Советское правительство и Верховный революционный трибунал при ВЦИК освободили от суда и наказания всех членов тех политических партий, которые объявили об отказе от вооруженной борьбы с Советской властью. Неугомонный М. Горький не раз обращался к Ленину по разным вопросам, и всегда Владимир Ильич внимательно рассматривал даже самые незначительные просьбы, если необходимо, ставил вопрос в ЦК или решал сам. И решение, как правило, было положительным. Как писал сам Горький в очерке «В. И. Ленин»: «Я не помню случая, чтобы Ильич отказал в моей просьбе». В этом же очерке Горький отмечает еще одну особенность характера Ильича: «Нередко меня поражала готовность Ленина помочь людям, которых он считал своими врагами, и не только готовность, а и забота об их будущем. Так, например, одному генералу, ученому, химику, угрожала смерть. — Гм-гм, — сказал Ленин, внимательно выслушав мой рассказ. — Так, по-вашему, он не знал, что сыновья спрятали оружие в его лаборатории? Тут есть какая-то романтика. Надо-надо, чтобы это разобрал Дзержинский, у него очень тонкое чутье на правду. Через несколько дней он говорил мне по телефону в Петроград: — А генерала вашего — выпустим, — кажется, уже выпустили. Он что хочет делать? — Гомоэмульсию… — Да, да, карболку какую-то! Ну вот, пусть варит карболку. Вы скажите мне, что ему для этого надо …»

По поводу революционной жестокости В. И. Ленин говорил Горькому: — Чего вы хотите? Возможна ли гуманность в такой небывало свирепой драке? Где тут место мягкосердечию и великодушию? Нас блокирует Европа, мы лишены ожидавшейся помощи европейского пролетариата, на нас, со всех сторон, медведем лезет контрреволюция, а мы — что же? Не должны, не вправе бороться, сопротивляться? Ну, извините, мы не дурачки. Мы знаем: то, чего мы хотим, никто не может сделать, кроме нас. Неужели вы допускаете, что, если бы я был убежден в противном, я сидел бы здесь?». И, тем не менее, это не мешало Ильичу очень чутко реагировать не только на просьбы Горького, но и рядовых граждан. В январе 1921 года прихожане церкви при Военно-медицинской Академии Петрограда просят отменить распоряжение о ликвидации церкви. «Т. Красиков! — пишет Ленин члену коллегии Наркомюста. — Удобно ли, даже при особых условиях, превращать церковь в клуб? Есть ли налицо какие-либо особые условия? Не лучше ли отменить и вернуть церковь?». Что касается политических заключенных, то по данным, опубликованным за рубежом антисоветскими эмигрантами в 1924 году, в СССР было около 1500 политических правонарушителей, из которых 500 находилось в заключении, а остальные были лишены права проживания в Москве и Ленинграде. После тяжелейшей Гражданской войны при наличии политического терроризма и оппозиционного подполья — 500 человек политических заключенных. И это называется тоталитарным репрессивным государством, во главе которого стоял «палач» Ленин.

Но в связи с этим возникает вопрос: почему же граждане так охотно доверяются черным мифам? А дело в том, что мифотворцы очень умело играют на чувствах людей. В литературе, в том числе и мемуарной, уделяется очень пристальное внимание страданиям людей, попавших в застенки ЧК. Эти описания, если они сделаны талантливой рукой мастера, оказывают очень сильное впечатление на доверчивых читателей. Они заставляют человека сострадать жертве. В этом и заключается великая сила литературы и искусства. Особенно это относится к кинофильмам, сделанным талантливыми режиссерами. На примере личной трагедии отдельной личности делается вывод о масштабном социальном явлении, о свирепости и беспощадности ВЧК. И при этом никогда в мемуарной литературе или кинофильмах не показываются страдания людей в других лагерях. О том, например, как в другой точке России деятели белого движения и интервенция запихивали живьем людей в топки паровозов или зарывали их живыми в землю вниз головой, чтобы казнь была более мучительной. И, тем не менее, как бы ни злобствовали правые и либеральные пропагандисты, какие бы страсти ни рассказывали они о ВЧК, в коллективном сознании нашего народа облик чекиста сохранил положительную окраску. И, несмотря на все черные мифы последних лет, большинство современных спецслужб мечтают о том, чтобы их называли уважительным словом «чекист». Это значит, что в глазах обывателей «страшная» ВЧК спасла гораздо больше жизней невинных людей, чем погубила врагов Советской власти. Коллективный разум людей очень чутко улавливает такие вещи на уровне подсознания. Успешная эксплуатация имиджа чекиста помогла господину Путину занять кресло президента России в 2000 году и укрепить свою власть. Наивные граждане в глубине души надеялись, что бывший «чекист» наведет в стране порядок и прищучит хвост олигархам, но ошиблись. Надежды эти развеялись очень быстро… Михаил Кечинов Источник: comstol.info