ПОХОРОНЫ ТЕЩИ

...Теща умерла накануне Нового года. За день до своей смерти она распорядилась не доставать из чулана елку, словно чувствовала, что наряжать традиционное дерево ей уже не доведется.

Колюня был растерян и подавлен - такого поступка со стороны второй мамы он не ожидал, во всяком случае в ближайшие двадцать лет - Раиса Кирилловна была крепкая и статная, за ней хрупкий зять чувствовал себя уверенно - словно за надежной каменной крепостью.

В доме завесили зеркала и зажгли свечу. Трехлетняя внучка, названная в честь героини сериала, Бейжи, недоумевала - в квартире было непривычно тихо.

"Давайте елку наряжать!" - закричала девчонка и топнула маленькой ножкой. И родители покорно поплелись в чулан за искусственной сосной. Колюня с удивлением смотрел на золотистые шарики, стеклянных волков, разноцветную мишуру, мигающие огоньки электрической гирлянды, и думал о том, что прав был персонаж из старого анекдота, который вернул в магазин недавно купленные елочные игрушки со словами "Бракованные они... не радуют"

. "Давайте телевизор включим!" - капризным голосом затянула Бейжа. "Нельзя. У нас горе. Бабушка Рая умерла", - ответила мама Люся. "Как это - умерла?" - спросила малышка, накручивая на палец черный локон. "Умерла - и все. Не будет больше бабушки. Никогда".

"Будет", - твердо возразила девочка, и Колюня вздрогнул от странного стука, доносившегося с кухни.

"Хочу бабулины часы!" - Бейжа открыла дверцу серванта. "Мультики!" - кричала девочка, хватая пульт от телевизора, и больше ее никто не останавливал, так как тишина в опустевшем после ухода хозяйки доме стала невыносимой. Даже Люсе, которую больше всего на свете беспокоило мнение окружающих, теперь было все равно, что скажут соседи по поводу веселых возгласов мультяшной непоседы Маши.

...Колюня смотрел в окно на медленный хоровод ленивых снежинок и думал о том, что будет с Раисой Кирилловной дальше, и вообще, будет ли что-то после того, как перестало биться ее сердце и отключился мозг. В какие высшие миры попадет его любимая теща, и встретятся ли они еще - в следующей жизни?

И в каких воплощениях они оба будут, как узнают друг друга, ведь память-то не сохраняется, и лишь интуитивно мы узнаем "своих" людей, с которыми нас связывает что-то невидимое и к которым тянет с непреодолимой силой, людей, перед которыми у нас есть какой-то долг или с которыми нам суждено быть рядом...

Следующий день прошел в неприятных предпохоронных хлопотах. Колюня ездил в морг, прокуратуру, загс, собес, похоронное бюро, и в каждом учреждении попадал именно на обеденный перерыв, удивляясь тому, как люди заботятся о своем питании. А еще поражала деловитость, с которой работники оформляли документы, называя тещу не иначе как "умершая" с неизменным ударением на второй слог, жадные глаза,намекающие на взятку за срочность, "а то можете не успеть".

А в похоронном бюро девушка с блуждающим взглядом поинтересовалась: "Не хотите ли оформить резерв?" "Как это? " - спросили хором Колюня и Люся. "Рядом с могилкой умершей место зарезервировать". "Я хочу!" - вскрикнул Колюня, и все присутствующие оглянулись на него.

"Вообще-то я дочка... На меня давайте",- проскрипела Люся, и девушка с блуждающим взглядом заполнила купон на резерв. "Обращайтесь, когда придет время",- сказала она на прощание.

"Обращусь",- пообещала Люся, и по ее лицу все поняли, что она не шутит.

А потом был большой шоппинг, который впервые в жизни не доставил Людмиле удовольствия - она выбирала для своей матери гроб, погребальные наборы, покрывало, венки, траурные ленты...

На следующее утро Колюня отправился в морг, чтобы забрать тело покойной тещи, и снова у сотрудников был обеденный перерыв, который они сами себе назначали в любое удобное для них и не удобное для посетителей время. Странно, но мрачное помещение, стены которого были обложены белой холодной плиткой, почему-то очень напомнило Николаю родильный дом с той разницей, что там людей встречают, а отсюда забирают, чтобы проводить.

...Похоронная церемония прошла словно в тумане. День выдался морозный и ветреный, батюшка пел хрипло и поспешно, а свечи все время гасли в озябших ладонях родственников.

А потом был поминальный обед, за которым немногочисленные гости поочередно вспоминали связанные с покойной Раисой Кирилловной истории и рассматривали старые фотографии. Колюня удивился, когда узнал, что в молодости его теща была стюардессой...

Когда он женился на Людмиле, ее мама уже работала уборщицей.

"Тяжело, наверное, после того, как летал в небе и видел лично все его красоты, начать мыть полы... ",- думал Коля. Вот почему теща была такой ворчливой... с небес - на землю... А еще Колюня подумал о том, что зачастую люди обращают на ближнего свое внимание только два раза в жизни - в день его рождения и в день смерти...

"Мы совершенно не знаем того, кто рядом с нами... настолько погрязли в собственном эгоизме, что не замечаем чужую боль... и не протягиваем руку тому, кто в этой руке нуждается... Неужели человек должен умереть, чтобы его заметили?"

...Стемнело, и на таинственном зимнем небе яркие звезды нарисовали свою причудливую картину. Ветер успокоился, на землю спустилась благодатная тишина, и только серебристый, искрящийся снег жалобно поскрипывал под ногами, словно обижаясь за то, что на него наступают, оставляя грязные следы на чистом полотне. Колюне было совестно - топтать произведение, написанное самой Зимой.

"Папа, а можно мне бабушкин паспорт?" - спросила маленькая дочка, которая семенила рядом, доставая из своего блестящего пакетика пенсионное удостоверение Раисы Кирилловны. Коля вопросительно посмотрел на супругу.

"Можно",- махнула рукой Люся, и счастливый ребенок издал радостный визг,представляя, что будет как баба Рая показывать "паспорт" кондуктору троллейбуса. "Что у вас за проезд?"

"Удостовеление", - и веселый хохот.

Кондуктор одобрительно улыбается черноглазой малышке, пассажиры смеются, водитель с интересом наблюдает за происходящим в салоне троллейбуса в зеркало и, перехватив взгляд озорного ребенка, дружелюбно подмигивает в ответ.

"Водила, включи музыку погромче, Новый год ведь скоро!" - подвыпивший парень подхватывает всеобщее настроение. "Сейчас сделаю",- отвечает шофер в микрофон. И словно по чьему-то заказу заиграла давно забытая "Песенка стюардессы":

...И гул самолёта мне кажется песней,

И я напеваю её на лету

О том как работать легко в поднебесье

На самом высоком мосту...

Я хозяйка крылатой квартиры,

Приглашаю приветливо в дом.

Здесь гости мои пассажиры.

Всегда у меня под крылом.

"Я придумала, какой памятник маме поставить",- прошептала Люся на ухо Колюне.

"Крыло самолета",- ответил он, и оба улыбнулись друг другу - впервые за последние три дня.

"И надпись сделаем: Уходя, оставить свет... это лучше, чем остаться... Хотя нет, слишком помпезно".

Троллейбус медленно вез пассажиров к месту назначения, а за окном кружились в медленном хороводе ленивые снежинки...