Что было, что будет и на чем сердце успокоится...

От этих дней у меня ощущение, будто я на краю времени, когда, кажется, можно развязать какие-то очень важные узелки в своей жизни. Вспоминается всякое, важное и забавное, вперемешку.

Была у меня в детстве огромная черная овчарка Веста. И больше всего на свете она любила… сушки. И они, эти сушки, ей, бывало, перепадали. И вот когда она догрызала последнюю, то всегда потом громко и зло лаяла, глядя на оставшиеся крошки. Тогда мне это казалось очередным чудачеством нашей и без того странной собаки. А теперь думаю, что она была невероятно по-звериному талантлива в проживании такой важной штуки как завершение.

Когда что-то заканчивается в моей жизни, я остаюсь всегда в двух очень разных переживаниях, в злости и благодарности. И парадокс в том, что не важно, хорошее заканчивается или трудное, плохое. Всегда два.

Если я расстаюсь с дорогим мне человеком, заканчиваю важную группу или проект — очень сложно заметить в себе злость к этому факту или к этим важным для меня людям. И тогда эта незамеченная энергия уходит вглубь, «в подполье» и находит выражение в аннигиляции всего — появляется желание убежать, избежать завершения любым доступным способом (обесценить, опоздать, не прийти, промолчать или начать обсуждать грядущие планы и новые встречи).

Или еще бывает, что сладкий сироп из нежности и благодарности заливает носоглотку, так что от ощущения общей фальши невозможно дышать. А ведь вроде все правда: люблю, буду скучать, было важно.

С тяжелыми и болезненными ситуациями сложнее, злость на них очевиднее благодарности им. Как сказать спасибо судьбе за потери, боль, собственные слезы… С годами я покрываюсь сетью морщин, трещин, царапин. Новенькая гладкая поверхность становится неровной, помятой, израненной — и неповторимой. Прожитая боль становится опытом, частью моей судьбы и силы, только если я признаю ее ценность, становлюсь благодарной.

Сидя под новогодней елочкой, буду рассматривать случившееся со мной за год, в одной руке злость, в другой благодарность. Если упустить что-то одно, то второго не хватит для того, чтобы случившееся стало моей историей, моим опытом и — ресурсом. А то, что останется вытесненным, не позволит пойти дальше, будет возвращать к незавершенности старого.

 

Ирина Свиридова