Безобразное образование

Что нужно сделать, если мы на самом деле хотим оздоровить образование?

От одного своего знакомого москвича не столь давно узнал такую историю. Настолько потрясающую, что решил ею начать эту статью.

В элитной московской гимназии (номер не называем) умер один из учителей. Буквально «сгорел на работе»: несколько дней чувствовал себя плохо, однако работать не прекращал, а как-то утром только успел припарковаться, и всё – оторвался тромб.

22 октября его похоронили. А новая, назначенная незадолго до этого, директриса повела себя очень по-менеджерски. Никому не разрешила отлучаться на погребение («нельзя нарушать учебный процесс!») и не позволила даже установить при входе траурную табличку, чтобы «не травмировать детей».

Вот именно. Дети должны с младых ногтей привыкать к тому, что батрак представляет ценность, только пока работает. Когда он прекращает работать (умирает) – его нужно убрать с глаз долой, и желательно – без лишнего шума и суеты…

Хотелось бы поглядеть в глаза директрисе и спросить: тебе кто сказал, что память об умершем может травмировать ребенка? Скорей его травмирует беспамятство. Тебе кто сказал, что в жизни детей главное – учебный процесс? Можно быть вообще неграмотным, а душу иметь. А можно быть, как ты… цивилизованных слов нет.

Но давайте отвлечемся от эмоций. И спокойно спросим себя: кому-то всерьез верится, что в этой школе будут нормально учить ребенка?

…В настоящее время существует печальная и интересная тенденция путаницы с понятиями, которые являются основополагающими для школы как таковой. Нет, чего власть хочет от школы – мы уже поняли, и это было открыто сказано: формирования квалифицированного потребителя. И нет никакой разницы, что тот, кто это сказал, давно «не у дел». Ничего, по сути, не изменилось.

Каждый из вас, наверное, встречался, впрочем, с потугами – иначе и не скажешь – нынешней школы играть в некий «центр формирования личности». Тут и возвращенные стенды с пионерами-героями, и уроки мужества, и уже чуть ли не официально возвращенная пионерская организация. Но знаете, это напоминает мне более масштабные игры наших властей в СССР, только размахом поменьше. Власти играют в этакий «СССР – вариант-лайт», «СССР для бедных», пытаются на голом месте, без промышленности, без науки, без – да! – образования, лозунгами и странными телодвижениями напугать кого-то. А школа им подыгрывает – в точности «в струю» и с тем же эффектом…

Дорогие мои. Хорошие. На протяжении всех 90-х гг. ХХ века власти просто не обращали внимания на школу. На протяжении первого десятилетия ХХI века ее реформировали. Как результат – в начале 2010-х гг. выяснилось, что у нас нет школы.

Поговорите с детьми. Только не на камеру, а так – с теми, кто вам доверяет. Вам расскажут массу интересного. Расскажут о классах, поголовно начинающих свой день со спайса. Расскажут о том, как в школе торгуют наркотиками. Расскажут уйму интересного. Но никто – подчеркиваю, никто из них! – не скажет вам, что школа – это место, где он получил некие моральные принципы. В лучшем случае вспомнят всё те же «уроки мужества», во время которых удалось пройти третий уровень GТА на айфоне. И более того – значительная часть скажет вам, что они и знаний в школе не получают. Редко кто из детей, чьи родители на самом деле озабочены получением образования, не ходит к одному-двум репетиторам…

И я не удивляюсь. Авторитет школы как некоей моральной кузницы был старательно уничтожен – потребителю мораль не нужна, не обманывайте себя рассказами о «честном бизнесе». Суть капитализма состоит в том, что производитель старается «впарить» потребителю побольше товара – неважно какого! – а потребитель рвется к халяве и старается хотя бы в мелочах обмануть производителя. РЫНОК. Он выглядит именно так… Далее. Знания, кадры, наработанная методическая база школы – растеряны на путях «реформ». Престиж профессии упал до нуля – кому интересны полунищие женщины, «не сумевшие устроиться получше»? Попытки школы – да еще по приказу сверху! – играть в проигранные ею игры с воспитанием морали, достоинства, распространения знаний – обречены в глазах детей на провал. А учитывая то, что школа стала местом ювенальной агитации, постоянного и неясно зачем проводимого сбора разноплановой информации о детях и доносительства и на детей и на родителей, – не стоит удивляться и тому, что и у родителей авторитет этого заведения стоит на нуле. Очень многие родители откровенно признаются, что только нехватка времени мешает им перевести детей на домашнее обучение. Если в 2010 г. таких родителей было 3%, то в 2014-м (летом) – 17%! Такой всплеск желания убрать ребенка из школы связан с тотальным недоверием к ней.

И что тут возразишь?

* * *

Давайте посмотрим, на чем, собственно, базировался авторитет Школы, Учителя – на протяжении долгих веков.

Учитель в первую очередь обладал Знанием. Знанием такого рода, которое не могли дать детям родители. Причем никакие. Ни горожанин, ни крестьянин, ни феодал в массе своей не были способны преподать своим чадам познания, которыми владел Учитель. Посему – к знанию стремились. Отец одного из предков знаменитого Вильгельма Завоевателя говорил своему сыну (деду Вильгельма): «Почему ты не хочешь учиться? Вот послушай: я был при дворе короля. Мы подписывали клятву Его Величеству. И я был в числе тех, кто не сумел написать свое имя; как было мне стыдно!» За этими наивными словами грубого воина – дошедшее до нас через века глубокое почтение сильного, бесстрашного, даже умного, но неграмотного – перед Знанием. Знание такого рода гарантировало возможность самому разобраться в законах, не дать себя обмануть в суде, правильно вести финансовые дела – давало еще много преимуществ перед неграмотным.

Позже ореол сакральности Учителя померк. Но на смену ему пришел иной. Учитель стал Государственным Человеком. Он доносил до детей то, чего хотел от них Государь (в разных странах называемый по-разному). Школы недаром считались «кузницами кадров» для взрослой жизни, а слово учителя звучало как бы от имени Власти и было непререкаемым. «Прусский учитель», а не прусский офицер или солдат одолел датчан, австрийцев, французов – это признали и громко сказали сами же прусские военные. А посмотрите на учительский корпус Российской империи – эти люди очень и очень жестко, буквально жестоко «вгоняли» учеников в рамки «подданного Государя». Это можно осуждать – или приветствовать. Нельзя отрицать лишь то, что учительский авторитет, причем авторитет учителей любого ранга и положения, был очень высок. Да и заслуженно, если правду сказать. Не столь давно я посмотрел темы гимназических сочинений, которые давали в начале ХХ века в России. Вчитайтесь.

Для младших классов:

-О том, что видела птичка в дальних землях.

-История постройки дома и разведения при нем сада

-Великаны и пигмеи лесного царства.

Для детей 12–13 лет:

-Замирание нашего сада осенью.

-Река в лунную ночь.

-Встреча войска, возвратившегося из похода.

-Лес в лучшую свою пору.

-Дедушкин садик.

Для старших гимназистов:

-Слово как источник счастья.

-Почему жизнь сравнивают с путешествием?

-Родина и чужая сторона.

-О скоротечности жизни.

-Какие предметы составляют богатство России и почему?

-О высоком достоинстве человеческого слова и письма.

-О непрочности счастья, основанного исключительно на материальном богатстве.

-О проявлении нравственного начала в истории.

-На чем основывается духовная связь между предками и потомством?

Сравнили с нынешними? Отчетливо видно, что и кого старались воспитать тогда и сейчас?

При советской власти очень долгое время мы наблюдаем ту же ситуацию. Учитель был авторитетом. В том числе и моральным. На селе – так, пожалуй, и конечной инстанцией многих споров и конфликтов.

Сейчас ситуация совсем иная. И дело не только в том, что профессия учителя была сознательно низведена до самого подвала социальной лестницы. Ситуация усугубляется еще и иллюзией – подчеркиваю это слово – доступности знаний. И в самом деле, логически подходя – первоклассник ничуть не глупей учителя со стажем. Он может легко найти в интернете любую информацию, да еще и «с верхом». И внятно ее прочитать. А учить… зачем, если есть 16 Гб памяти на планшетке? Таким образом, возникает у ученика ощущение того, что «я не меньше знаю, чем учитель, вы что, не верите – вот, смотрите!»

И – нажатие сенсорных кнопочек…

Это то, что один мой приятель назвал «выносом мозга на аутсорсинг». Я ведь недаром сказал об «иллюзии». Значимо лишь то знание, которое загружено в биокомпьютер – мозг человека. Прочее знанием считаться не может. Это как патроны. В бою имеют цену лишь те, которые в магазинах. Твой «законный» боекомплект, хранящийся в обозе, тебя не спасет. Можешь считать, что его у тебя нет, хотя он на тебя записан…

Потому мне жутковато читать и слушать, как в учебных заведениях открыто рекламируют те же детские планшетные компьютеры, как требуют от родителей обеспечить ими детей. Требуют от родителей, чтобы они отключили ребенку мозг и заменили его симуляцией. Чего стоит разрекламированная аж для дошколят компьютерная программа, учащая различать листья разных пород деревьев…

Вам не страшно? Мне – очень страшно. Я вот сейчас поглядел за окно – береза, дикий виноград, рябина, клен… Вон они. За окном. Иди, посмотри.

Многие говорят: ну зачем мучиться, зачем мучить детей, зачем эти корявые строки с ошибками, всё равно «она не в писатели готовится». И правда, если так подумать – зачем? Но вот что интересно… Я много раз убеждался, что у людей моего возраста – даже у тех, кто был двоечником, – багаж знаний и кругозор шире, чем даже у 30-летних. Они плохо учились в школе. Они криво писали сочинения. Они сатанели от дат на уроках истории и не помнят ни черта из тригонометрии. Они с полным основанием могут сказать, что в школе ежедневно насиловали их мозг.

Но кругозор никуда не делся. Волшебным образом. И мозг работает в более широком диапазоне.

Выходит, даже у позднесоветской, подрастерявшей уже и авторитет, и умения, школы – что-то получилось заложить даже в самых бездарных и ленивых?..

…Нет, развал образования характерен не только – даже все-таки, пожалуй, не столько – для РФ. Это происходит во всем мире. Я как-то писал, что не столь давно в американских колледжах пытались сделать задания, которые практиковались в обычных школах штатовской глубинки в 1903 г., – и не смогли справиться почти ни с одним! Но мы-то все-таки живем не в США. Нам надо думать о нашей стране…

Думать не на словах. Думать не о «компьютеризации», будь она неладна. Не об «инновациях в образовании», чтоб они провалились. Не о «модернизации учебного процесса», гори она синим пламенем. А о том, как вернуть в школу Учителей и Учеников, а не педагогических работников и обучающихся (тошнит от этой страсти к идиотскому словотворчеству)! Вернуть процесс передачи знаний в мозг, а не на карту памяти. Выкорчевать «педагогику сотрудничества», которая оборачивается такими мерзкими и жуткими историями, как приведенная мною в начале статьи. Перестать готовить помесь менеджеров с маленькими старичками, рассчитывающими на уроках экономики свои пенсии. Вновь сделать школу частью реальной жизни, а не «методических разработок», списанных с полностью дискредитированной «болоньи».

Нет. Я совершенно не надеюсь, что власть меня услышит или тем паче прислушается. Я просто хочу обратить внимание тех, кто читает эти строки, на то, что спасти школу – можно. Это – реально. И если это не делается, то иных объяснений, нежели чья-то злая воля, нечего и искать! Прошу моих читателей запомнить это.

* * *

Что нужно сделать, если мы на самом деле хотим оздоровить образование?

1. Декомпьютеризация школы. Дети в школе на компьютерах работать не должны. Собственно, школу вообще следует объявить зоной, свободной от электроники в детских руках, – телефоны, планшеты и т.д. сдаются на входе и возвращаются, когда ребенок уходит с уроков (о том, что детей следует в принципе полностью, по жизни отлучить от компьютера и его производных за исключением простенького телефона с функцией звонков, и не более, я в данном случае не говорю). Учителю электронную доску и проектор с компьютером можно оставить в помощь – но именно учителю, для демонстрации детям карт, схем, диаграмм и прочего.

2. Отказ от ЕГЭ. Эта тема навязла в зубах. Пора браться за щетку, зубочистку и обеззараживающую жидкость для полоскания рта. Хочу напомнить, что ЕГЭ требовали не вводить, причем требовали педагоги. Тогда им было в открытую заявлено, что они привыкли брать взятки и проводить экзамены кое-как, а ЕГЭ эти проблемы-де устранит. В реальности уровень знаний школьников после введения ЕГЭ упал до минусовых отметок, а коррупция выросла на десятки процентов, просто поменяла свою «прописку», уйдя из школ в вузы, министерства и интернет. Экзамены вообще желательно проводить в конце каждого года начиная с 5-го класса. А в 9-х и 11-х классах вернуться к старой доброй схеме, делавшей упор на заучивание информации и выработку умения рассуждать устно и письменно на базе полученных знаний. К принципам ЕГЭ это имеет очень отдаленное отношение.

3. Введение раздельного образования – любой ценой, не считаясь ни с какими финансовыми и организационными трудностями. Мальчики и девочки должны учиться раздельно и только раздельно. В связи с этим также – неуклонное снижение до, желательно, нулевой отметки количества учителей-женщин, работающих с мальчиками. Я не буду распространяться – почему и зачем это надо. Я только подчеркну жирной чертой: феминизация общества в России перешла ту грань, за которой начинается маразм. Мальчишек надо спасать от женщин, проникших во все сферы работы с ними.

4. Поднятие заработной платы учителя. Не средняя температура по больнице, а реальное поднятие заработной платы конкретного учителя. До цифр, при которых учитель-мужчина не будет стыдиться этой самой зарплаты и сможет на нее содержать семью. Для моего Кирсанова это не менее 20 000 за ставку (без перегруза) на момент написания этих строк.

5. Вывод из школы ВСЕХ функций, не имеющих отношения к учебе. Кружки, секции, центры творчества, детские организации – всё это должно быть вне школы и не на ее базе. Если учитель хочет заниматься с детьми и этим, то он занимается не как учитель и без оглядки на школу и ее начальство.

6. Введение в школе строжайшей дисциплины. Должны быть четко прописаны правила поведения ученика и учителя. Без расплывчатых формулировок, без учительской вседозволенности и детской распущенности, выдаваемой за «саморазвитие личности». За нарушение дисциплины следует наказывать виновника. То есть за пощечину ученику наказывают не директора школы, где «произошло ЧП», а штрафуют на весомую, в четверть зарплаты, сумму ударившего. За попытку покуролесить на уроке не родителей вызывают и прорабатывают, а ученика ставят на работы по школе. Родителей же только извещают через электронный дневник: «Ваш сын за то-то и то-то наказан четырьмя часами работ по благоустройству школьной территории такого-то числа, в воскресенье». Да, учитель может дружить с учениками. И хорошо, если он с ними дружит. Но надо твердо помнить, что там, где мы говорим о педагогике сотрудничества, – почти все дети видят всего лишь законную возможность вести себя панибратски, а то и откровенно хамски. Идеализировать ребенка, его «сознательность», его «возможность научить учиться» – опасная глупость!

7. Уничтожение «священной коровы» в виде пресловутой «успеваемости». Учитель учит и проверяет результаты учебы. Ученик учится и показывает, как он усвоил знания. Если ученик получает «2», то ему ставят «2», потому что он эту отметку получил. На этом вопрос считается закрытым, ученик старается исправить двойку, а не плачется в жилетку школьному психологу о своей невиданной моральной травме. Если он считает, что его оценили несправедливо, – собирается группа родителей, завуч, кто-то из учителей, и он показывает, в чем именно несправедливость. Всякая подрывная деятельность со стороны школьной администрации с выставлением отметок «с закрытыми глазами», чтобы «не портить картину», должна быть объявлена преступлением. Как и давление со стороны отделов образования на школы по этому вопросу. Если не хочешь получать двойки – учи! Если не хочешь учить (именно в это упирается в 90 случаях из 100 неуспеваемость!) – будь готов к тому, что тебя оставят на второй год, а в случае повторения истории – отчислят со справкой.

8. Кардинальный, тщательный пересмотр программы с удалением из нее всех непонятно откуда возникших «развлекательных» предметов. Базой должны стать следующие группы: 1. математика (алгебра и геометрия), физика, химия; 2. русский язык, русская литература, мировая литература, иностранный язык (не более 2 ч. в неделю); 3. история, обществознание; 4. география, биология, астрономия; 5. рисование, пение; 6. физическая культура, военное дело, практический труд. Эти предметы и их производные. Всё остальное – в том числе уже набившие оскомину «национальные языки», являющиеся средством фактически «подколодной дерусификации», – должно идти ТОЛЬКО факультативом. При наличии желающих этим заниматься.

9. Четкое понимание того, что массовые проблемы со здоровьем, в том числе психическим, у школьников вызваны вовсе не школой с ее учебными перегрузками, а в целом неправильными ритмом и принципами жизни. Еда, которую есть нельзя, обувь и одежда, которые нельзя носить, жидкости, которые нельзя пить, условия, в которых нельзя заниматься, передачи, которые нельзя смотреть, – вот что калечит детей. С этим надо бороться. Бороться жестко и бескомпромиссно. Вплоть до введения школьной мебели с приборами для принудительной правильной посадки – такие есть, они не позволяют елозить грудью по парте, гнуть спину и т.д. Выглядит это сурово, но скажите, положа руку на сердце: массовые сколиоз и проблемы со зрением не слишком дорогая плата за возможность принять за партой вольную позу? Сама школьная мебель тоже должна быть переделана: например, высмеянные «новаторами» парты с наклонными крышками были выдуманы предками не зря. Если ребенок на перемене хочет носиться, орать, пускать самолетики и стоять на голове, – этому не просто не следует мешать, этому надо предоставить все необходимые условия. Но со звонком все вольности кончаются.

10. Отход от опаснейшей концепции «полной безопасности ребенка». Безопасность в школе – это уверенность в том, что ребенка не похитят, не развратят, не напоят, не продадут ему наркоту. Не более того. Если же он набил себе шишку, бежал и упал, даже сломал себе руку, выкидывая какой-нибудь номер, – это никоим образом не причина для тревоги и стонов с испуганными глазами. Шишка пройдет, ушиб поболит и перестанет. Даже перелом заживет. А вот постоянное нудение и висение на руках и ногах мальчишки со стонами «расшибешься… не бегайте, ведите себя спокойно… перестаньте шуметь… не скачите…» следует, простите, заткнуть раз и навсегда. Путь бегают, скачут, расшибаются и орут. Еще успеют находиться медленным шагом, думая о сердце и коленках, поверьте.

* * *

Не следует поддаваться на первое обвинение, которое вы непременно услышите, если станете пропагандировать эти принципы: «Это средневековье! Первобытность! Это отсталость! Так давно никто не учит!» Это обвинение – просто слова, которые произносят с расчетом на то, что оппонент испугается своего «ретроградства». Реального смысла за ними нет. Больше скажу – именно так учат в очень и очень многих школах «не для быдла». Именно так учат своих детей в закрытой школе… сотрудники Силиконовой долины США. Информация об этом недавно попала в СМИ и поразила общественность, как удар грома.

А еще следует помнить, что такое образование. Это придание образа. Не самотек, не игра в модные технологии, не насыщение школы говорящими столами и поющими досками – нет!

Придание человеческого образа детям будущим людям. Не потому ли так настойчиво разрушаются традиционные модели в массовом сознании – чтобы у ребенка было как можно меньше шансов стать человеком?

Олег ВЕРЕЩАГИН
[25/12/2014]