Гречка и сахар. Коричневый

На модерации Отложенный

Хотя, вроде бы, предпосылок нет: и прилавки полны, и цены на эти продукты не выросли. Во всяком случае, пока. Дело в другом — в слухах. И еще — в горьком опыте: помните, как в фильме «Старый Новый год» бабка говорит: «И соли, соли купи!» Ну, на случай войны.

В Пензе раскупили двухмесячный запас гречки. Давали не более десяти кило в руки. Десять кило — это как же надо любить гречку! Все старые запасы раскупили мигом. А гречку новую поставщики придержали — на случай подорожания. Вот тебе и пустые прилавки. И страшный крик потребителя: нам грозит голод! Та же история с солью.

Откуда-то появилась в интернете информация, что соль раскупили, и ее запасы тают. Значит, надо быстрее закупаться, мешками. На случай ядерной катастрофы. Не иначе. Потому что — сколько нужно соли для семьи? Представьте себе соляные запасы нашей страны. Даже в страшном сне не могу представить, что соль исчезнет. Но паника создается, исподволь, мы создаем ее сами. Когда идем в магазин и вместо одной пачки соли берем, на всякий случай, пять.

А рядом стоит соседка. Она не дура, тоже пережила голодные 90-е, как минимум четыре финансовых кризиса, пустые прилавки эпохи развитого социализма, а может, и Голодомор. И она видит в моей тележке пять пачек с «белым ядом». Понимает: надо действовать! Уверенно идет со своей тележкой и берет, с вызовом и чувством собственного достоинства, десять пачек! И дальше — как у Хармса: старушки все падали и падали. В смысле — набирали и набирали соли. И гречки. Я сама такая же. И меня это бесит. Когда-то, в тот самый кризис, кажется, 1998 года, мы размели все крупы и вообще все, что можно было бы съесть. Я лично купила посеченную гречку, или ячку, что это было, установить не удалось: лет через пять после хранения на дальней полке крупу подчистую сожрала моль.

Откормившись на здоровой продукции, моль потом радовала соседством мою семью лет десять. Сытая и наглая, она восставала, как Феникс из пепла, после самых отчаянных уборок с последующим выбрасыванием всего съестного. А та крупа мне так и не пригодилась. И я зареклась покупать впрок! Но вспоминаются слова бесподобной песни из «Собачьего сердца».

Суровые годы уходят

Борьбы за свободу страны,

За ними другие приходят —

Они будут тоже трудны.

Мы все стоим с горестными и мужественными лицами перед магазинными полками. И мысленно хором поем: «Они будут тоже трудны».

Мы пережили кризисы. И знаем: будет дорожать.

Будут санкции, и потом будут ответные санкции, и инфляция, и исчезнут, а потом вновь появятся сыр с плесенью и коричневый сахар. Кстати, я давно хотела сказать о нем отдельно. Это своего рода примета сытого времени. Чем он отличается от обычного рафинада? Только ценой. Уже сто раз провели исследования и доказали: коричневый, якобы тростниковый, сахар — это обыкновенный сахар, покрашенный тростниковым сиропом в темный цвет. Ни витаминов, ни микроэлементов. Одни понты.

Почему в кафе рука сама тянется к сахару коричневому? Модно. Понтово… Никуда он не денется. Ну, будет дороже, скорее всего. Ну, перейдем на белый. Или, еще лучше, будем пить чай без сахара: из каждых двух кусочков сахара один «откладывается» на боках. К слову, лимон у меня на подоконнике, словно откликнувшись на потенциальные проблемы с импортом, вдруг обильно заплодоносил и радует ярко-желтыми лимонами на фоне заоконного пейзажа… Переживем. Мы сильные. И не такое переживали.

Екатерина Рощина