Чего не скажет Путин...

Сегодня, мы так явно подошли к краю пропасти, что даже самые преданные сторонники власти, начинают задаваться рядом непростых вопросов.

Текст написан банкиром.
Написан очень простым, понятным языком и содержит ответы на многие из них.

Вопрос лишь в том, а хотим ли мы, знать эти ответы.

Каким должно быть президентское послание Федеральному собранию 4 декабря? Чуть более либеральным? Чуть более мобилизационным? Нет. Это послание может быть только реалистичным: оно должно основываться на том, в каком мировом контексте оказалась Россия.

Никто не поверит

Вопрос не в том, можно ли и нужно ли либерализовывать российскую экономику, – оглянитесь: вся страна вместе с экономикой уже практически выключена из мировой финансовой системы, отключается от торговли и от обмена технологиями. Весь окружающий мир живет по иным законам, которые мы просто игнорируем.

Какие это законы? Свободный капитализм основан на доверии между людьми и доверии между организациями – торговыми партнерами, финансовыми учреждениями. Степень этого доверия – торговые лимиты, в пределах которых можно совершать операции с контрагентами. Я и мои коллеги по финансовой индустрии работали над проблемой открытия лимитов для России последние 20 лет. Но за несколько месяцев Путин и его помощники по Совету безопасности перечеркнули всю эту работу и нанесли непоправимый урон, который будет чувствоваться не годами, а десятилетиями в отношении к России любых торговых, экономических, финансовых контрагентов во внешнем мире. Кроме того, нанесен непоправимый урон репутации нашей страны.

Исправить ситуацию, выступив с одним лишь обращением к нации, невозможно. Это невозможно сделать в принципе, когда общество наэлектризовано геббельсовской пропагандой государственных телеканалов, а остатки здравомыслия считаются чуть ли не предательством Родины. В этой кошмарной окружающей среде можно произнести любые лозунги – никто в них не поверит!

Почему не поверят? Я хорошо помню выступления Путина в промежутке между 2006 и 2012 годом: его речи на инвестиционных форумах Сбербанка и «Тройки Диалог», «ВТБ-Капитала». Хотелось встать и аплодировать ему (и вставали же!), потому что все говорилось правильно. Но этими выступлениями он всех обманул – и внешний мир, и многих внутри России. Потому что Россия шла по совершенно другому пути, нежели озвучивал президент. Мало того, еще год назад невозможно было даже в страшном сне себе представить, что в 2014-м Россия придет туда, где она оказалась сегодня. Поэтому сейчас любой лозунг, любое утверждение Путина дисконтируется участниками финансового рынка (и не только ими) даже не до 5% смысла сказанного, а до полного нуля.

«Тучные» нулевые

Россия после 2002 года двинулась в направлении, противоположном построению капитализма. С середины 90-х движение было очень нелинейным (хаотичная демократия Ельцина, нечестные и несправедливые приватизационные процессы), но вектор этого движения был абсолютно точен – интеграция России в международные рынки капитала, в мировую экономику. В 2002 году, когда Путин осмотрелся и начал активно привлекать во власть своих друзей, бывших соратников по КГБ, строительство капитализма прекратилось. И вот в течение последних 12 лет, где-то с момента принятия решения о разгроме ЮКОСа, началось построение неофеодализма.

В чем заключаются главные его черты? Абсолютный постулат и основополагающий камень капитализма – гарантия защиты и железобетонная неприкосновенность частной собственности. Без нее ни один предприниматель не будет рисковать своим капиталом. С началом «дела ЮКОСа» каждый собственник, начиная с Абрамовича с «Сибнефтью», продолжая Абрамовым и «ЕвразХолдингом» и заканчивая любой сетью бензоколонок, ресторанов или моек машин, должен был усвоить новое правило: вы больше не являетесь собственниками, вы являетесь временными держателями активов. В такой ситуации нет большого смысла прикладывать усилия по развитию бизнеса, потому что его могут отобрать в любой момент.

И с того времени произошел разгром великого множества бизнесов: на федеральном уровне громили крупные компании вроде ЮКОСа, чиновники средней руки громили бизнесы средние, а мелкие – лавочников. Это привело к тому, что в российских тюрьмах сейчас находятся десятки тысяч бизнесменов (а всего по экономическим статьям были осуждены более двухсот тысяч человек) – разрушены жизни, разрушены судьбы, семьи, бизнесы, разрушена ткань капитализма.

Этот процесс шел много лет. Поскольку он был не тотальным, как при большевистском перевороте 1917 года, какая-то часть бизнеса выкручивалась, выживала и оставалась собственниками. Они выполняли так называемые «домашние задания»: собирали наличные, упаковывали в чемоданы и отдавали гонцам из самых высших эшелонов власти. Это было возведено в культ совершенного умопомрачительного государственного рэкета, где бенефициаром выступало на самом деле не государство, а конкретные люди, которые узурпировали в нем власть. Многие нынешние чиновники являются теневыми акционерами крупных компаний.

При очень высоких ценах на нефть российская экономика двигалась и даже имела всплески роста в 2006–2007 годах. Но в 2008 году, когда мировая экономика (фактически впервые за 60 лет) попала в глобальную рецессию, Россия потерпела полнейший экономический крах. Если сравнить с любыми странами БРИКС или «большой двадцатки», Россия продемонстрировала самое большое падение своего ВВП. Обвал нефтяных цен со $147 в мае 2008 года до $39 в декабре добил российскую экономику, которая за все эти годы так называемой стабильности не научилась производить ничего с добавленной стоимостью. Почему она этого не сделала? Потому что в России прекратился капитализм и процветал неофеодализм.

Позитивная программа

Строительство неофеодализма в отдельно взятой стране привело ее к экономическому упадку в 2012–2013 годах. Посмотрите на индекс РТС: он имел на пике 2500 пунктов в мае 2008 года. Сейчас он в районе 1000. Это минус 60% за шесть лет. 2014 год не дал экономике ничего хорошего. Все, что произошло за последние месяцы, – это геополитические авантюры, призванные завуалировать экономическую несостоятельность выбранного курса. Чтобы вытащить страну, нужно менять политическую и экономическую модель с неофеодализма назад на капитализм. Для этого нужно несколько вещей.

Первое – это преобразование судебной системы таким образом, чтобы в ней были независимые, честные, справедливые суды.

Развитие независимой судебной системы, начатое при Ельцине, было заброшено – судебная система просто подстроилась под нужды неофеодализма. Вместе со всей экономикой она встроилась в пресловутую «вертикаль власти». Такая же вертикаль выстраивается и внутри государственных или квазигосударственных компаний. Все это должно быть демонтировано! На основании честных, справедливых и независимых судов нужно обеспечить абсолютную, свято соблюдаемую неприкосновенность частной собственности.

Чтобы построить независимую судебную систему честно и справедливо, нужна люстрация. Нужно провести суд над КПСС и КГБ – публично вскрыть все преступления, которые были совершены за всю историю их существования. После этого должно произойти то, что в свое время пытался показать знаменитый грузинский фильм «Покаяние»: российский народ должен признать факты массового террора и пройти через покаяние. Пока у власти находятся те люди, которые укатывали в асфальт и в тюрьмы тысячи бизнесменов, прямые наследники сталинских стукачей и палачей, ничего сделать невозможно.

Дальше нужно одновременно запускать множество других механизмов. Первый из них – переход к абсолютно свободным и честным выборам. Для этого нужны свободные и независимые СМИ. Заметьте, Путин за все 14 лет ни разу не участвовал в теледебатах. Это неслыханная ситуация не только для всего мира, но и для России, потому что даже у нас теледебаты проводились между другими кандидатами.

У нас в России нет самых главных социальных и политических лифтов, на которых в обществе и во власти могли бы подняться достойные люди. У нас фраза «если не Путин, то кто?» стала девизом всего российского народа или, вернее, 86% населения. На самом же деле система должна быть такой, что не важно кто. Потому что в нормальных обстоятельствах любой неэффективный, плохой президент стал бы политическим трупом через четыре года, за него никто не проголосовал бы снова. А у нас российская Конституция была изменена: четырехлетний президентский срок был увеличен до шести лет. Власть в России теперь стремится быть бесконечной. И Владимир Путин никуда не собирается уходить, даже в 2018 году.

Поэтому политических лифтов не существует, они невозможны. Наиболее яркие представители оппозиции сидят в тюрьме, под домашним арестом или вынуждены были покинуть страну. А если конкретно эта оппозиция не нравится, то нет возможности родиться какой-либо другой реальной оппозиции. Чтобы изменить ситуацию, Путину нужно фактически отказаться от монополии на власть. Тогда можно начинать запускать следующие механизмы.

Естественно, нужно преобразовывать всю банковскую сферу. Нужно разбить Сбербанк и ВТБ на несколько разных банков, дать свободу предпринимателям, которые хотят развивать свои собственные банки, как это делается в Америке, в Евросоюзе, в других странах. Как только заработает частная конкурентная банковская система, любой бизнесмен, который хочет открыть свою автомойку, свой ресторан или стать фермером, сможет взять кредиты.

Тогда произойдет лавинообразное увеличение стартапов в малых и средних бизнесах. Люди не будут бояться вкладывать свои деньги, время и свой труд в создание новых бизнесов. Они увеличат в геометрической прогрессии налогооблагаемую базу. Российская экономика начнет расти, причем в первые 10 лет этот сегмент экономики может расти на 20–40%, все больше и больше увеличивая свою удельную долю в общем ВВП страны и избавляя ее от фатальной нефтегазовой зависимости. Таким образом, общий ВВП России следующие 15 лет сможет расти на 5–14% каждый год.

Apocalypse now

Сейчас ситуация настолько грустная, что я даже не представляю себе, как можно было бы ее еще ухудшить. Внутренний раздрай накладывается на тот геополитический фон, который Россия устроила себе сама. Международные санкции фактически делают страну неинвестопригодной – как говорят на финансовом жаргоне, «токсичной». Инвесторы не вкладывают даже в те сектора, которые не затронуты санкциями, потому что эта токсичность распространяется практически на все, что находится в России. Но мало того, что это относится к международному капиталу, эта токсичность, неинвестируемость в Россию влияет и на российский капитал, который по определению не глупее. Он бежит из России с бешеной скоростью, и даже официальные оценки масштабов этого бегства бьют все рекорды, не говоря уже о неофициальных (которые, я думаю, в несколько раз больше). Это обескровит Россию в течение нескольких следующих месяцев.

Эта ситуация приведет к тотальному экономическому коллапсу страны в течение следующих 6–24 месяцев – в зависимости от других факторов, включая цены на нефть.

Я предполагаю, что запал бомбы начнет тлеть в регионах – в моногородах, на градообразующих предприятиях. Люди будут массово лишаться работы, потому что страна не умеет ничего производить сама – и промышленность, и сельское хозяйство, и сырьевые сектора зависят от импорта. При той глубокой и быстрой девальвации рубля, которая произошла, импорт становится недоступен, и составные части нашей экономики посыплются, как карточный домик.

Нужно понимать, что это абсолютно рукотворный кризис, самострел. В окружающем мире никакого кризиса нет. Западные индексы – Dow Jones и S&P – в этом году бьют все новые и новые максимумы: настолько выигрышной динамики индексов не было в течение 86 лет! Поведение российских активов, включая фондовый рынок и рубль, не имеет ничего общего со всей международной экономической, финансовой системой, оно определяется только геополитическими действиями Путина и его коллег.

Соответственно, что можно сказать Путину 4 декабря, чтобы эту ситуацию изменить к лучшему? Практически ничего. Ему никто не верит на Западе. И ему, наверное, будут верить все меньше и меньше людей в России.

Если президент предложит сделать все то, о чем говорил я и о чем он сам не раз убедительно рассуждал на форумах и конференциях, а затем докажет своим примером, что это действительно будет происходить в следующие месяцы после такой речи, мое отношение к нему вновь изменится. Но я опасаюсь, что этого не произойдет. Предполагаю, что в качестве его послания мы услышим примерно то же, что сказал Николай Патрушев в программном интервью «Российской газете» – испещренном ненавистью к США вперемежку с завистью. И все это в националистическом, псевдорелигиозном замесе, риторику и лексику которого, подозреваю, и будет использовать Путин 4 декабря.

Слава Рабинович, инвестиционный банкир, директор управляющей компании Diamond Age Capital Advisors