30.11.14. Интервью с 16-летним ополченцем Ярославом.

"Ярослав Александрович Воскоенко, родился в городе Лисичанск, в 1998 году. Объявлен в розыск по статье 258 часть 3 УК Украины "Создание террористической группы или террористической организации" (лишение свободы на срок от 10 до 15 лет или пожизненным лишением свободы). По данным украинских СМИ, якобы был расстрелян 14 августа в Лисичанске.

— Похоронили меня 14 августа. Украинские СМИ писали о том, что в Лисичанске был расстрелян малолетний террорист Воскоенко Ярослав. Но это был вброс. Я жив, со мной всё хорошо. Объявлен в розыск я по 258 статье (часть 3) Украинского уголовного кодекса, обвиняют в терроризме.

Но мне всего 16 лет, я родился и вырос здесь, в Лисичанске. Какой же я террорист? В розыск я был объявлен после того, как в интернете появился первый материал о батальоне «Юная самооборона», этот материал содержал мою фотографию, а также было указано моё имя, как имя создателя и командира батальона.

«Юная Самооборона»: начало

— Расскажи, пожалуйста, о событиях в Лисичанске. Как сформировалась твоя гвардия, как она называлась, сколько человек в ней состояло? С самого начала.

— Вначале нас было немного, всего 11 человек. 22 мая украинские войска впервые напали на наш город. Нам было по 16 лет. Мы мечтали вступить в ряды Ополчения, нам хотелось защищать свой родной город. В Ополчение нас, конечно, не взяли, никто не мог принять на себя такую ответственность, потому что мы несовершеннолетние. И мы решили сформировать своё Ополчение, наш батальон назывался «Юная самооборона». Постепенно наши ряды увеличились, в батальон вступали новые люди, нас стало больше. Вооружения почти не было. Три пистолета ТТ, два двуствольных ружья.

Где вы взяли оружие?

— Это оружие было у нас в городе ещё до войны. И с этим оружием мы, тогда ещё в составе 11 человек, впервые приняли участие в бою в районе города Северск. Этот город был захвачен украинскими войсками, перед ним находился украинский блокпост, который контролировал трассу на Лисичанск. Мы провели разведку и затем отработали этот блокпост у украинских военных, их было не очень много, 4 человека.

Что значит отработали?

— Обезоружили. Забрали трофеи. Нам досталось 3 автомата АК, «муха» и РПГ. С этим оружием мы вернулись в Лисичанск. Вот так, таким образом всё и началось. Наш батальон разрастался, в городе о нас пошли слухи, подтянулись новые люди, такие же парни как и мы, 16–17 лет. Даже девчонки, которым тоже было по 16–17 лет. Мы не умели обращаться с оружием и учились всему сами, читали специальную литературу, смотрели обучающие видео.

Ну а как же учения? Вы тренировались самостоятельно или всё-таки вами кто-то руководил?

— Нам помогал дедушка, который прошёл Вторую Мировую Войну. Он учил нас теории, практику мы получали сами.

Расскажи подробнее о ваших контактах с войсками Мозгового. Вы пытались присоединиться к ним? Как это было?

— Мы пытались присоединиться к ополчению Мозгового, ещё 22 мая, когда украинцы впервые напали на Лисичанск. Но тогда нас, как батальона «Юная самооборона», ещё не существовало. Нам отказали, ссылаясь на наш возраст. Говорили, что мы ещё слишком молоды. После этого мы больше не предпринимали попыток присоединиться к бригаде «Призрак», действовали самостоятельно.

Получается, ополчение вам не помогало?

— Бригада «Призрак» даже не знала о нашем существовании. Мы не придавали нашу деятельность широкой огласке, не стремились к тому, чтобы о нас узнали. Скрывали лица. Так что ополченцы не знали, что есть такие вот ребята в Лисичанске.

22 мая украинские войска атаковали Лисичанск. И в это время «Призрак» удерживал район города. Вы тоже воевали в этот день?

— Нет, мы не смогли вступить в ряды ополчения и в тот день не принимали участие в боевых действиях. Нас было всего 11 человек.

Давай остановимся подробнее на том, каким образом новички присоединялись к вашему батальону. О вас узнавали через интернет? Или, может быть, по слухам?

— По слухам, через знакомых. Мы старались не распространять информацию о нашей деятельности в интернете. В батальон мы брали только людей проверенных, которые не подведут.

Уточню ещё раз, каким образом к вам поступало оружие и поступало ли вообще? Или вы использовали тот минимальный арсенал, о котором ты рассказал вначале?

— Минимальный арсенал. Никто не поставлял нам оружия.

А что было потом? Расскажи про ваш второй бой.

— Наш второй, и последний бой произошёл в день атаки украинских войск на Лисичанск. Мы не поняли ситуацию, не знали, что «Призрак» ушёл из города. И мы остались в городе. Потом пытались отступить и столкнулись с украинской армией. На нас шли украинские танки и мы вступили в бой. Погибло много парней. Погибла девушка с позывным «Красотка», ей было 16 лет. Она бросилась под танк с тремя гранатами.

Что же толкнуло её на такой поступок, как думаешь?

— Не могу сказать точно, я не знаю. Могу только сказать, что единственный родственник, который у неё был — это отец. И её отец участвовал в ополчении и погиб на передовой. После этого она вступила в наш батальон. Я не был знаком с ней лично, знаю только, что она пришла к нам за две недели до того самого боя. Позывной ей дали «Красотка». Она была очень симпатичной девушкой.

Как погибли остальные девушки? Почему не убежали?

— Они не пытались убежать. Мы отступали и параллельно отстреливались. Но с автоматами против танков и БТР… Нас накрывали градами и миномётами. Кому-то повезло, кому-то не повезло.

Можешь рассказать подробнее про ход боя, как развивались события?

— Он был неравным. И погибли почти все. Мне. . трудно говорить об этом сейчас. Я вспоминаю… И не могу. На моих глазах… погибали товарищи.

А как тебе удалось выжить?

— Я не знаю. Я получил осколочное ранение. Я не помню, как добрался до Алчевска, ехал на мотоцикле, потом он заглох. Дальше мы шли пешком. В Алчевске никто не знал о том, что произошло. Это не чужой для меня город, я здесь работал, учился. Я пришёл в общежитие, в котором жил до этого.
Нас накрывали «Грады». Много… Много ребят полегло. Очень много.

Нас было 58 человек, из них 9 девушек, выжили и добрались до Алчевска единицы. Оружия хватало не всем. Пистолеты ТТ, автоматы АК, две мухи, РПГ и снайперская СВД и гранаты Ф1, противопехотные гранаты… Бой происходил на блокпосту ГАИ, на выезде из Лисичанска, район Белой горы. Там идёт дорога в сторону Стаханова. У нас был мотоцикл с коляской и одна машина — «копейка». Против нас шло 10 танков, сзади БМП… Сколько их было, я не считал, но очень много…

Грады стояли немного дальше, машины — сорок стволов. Они видели, кто отступает… Что это подростки. Но они шли убивать. Они увидели нас и сразу стали безжалостно уничтожать, сдаться не предлагали. Насколько я знаю, это был батальон «Донбасс». Умирая, ребята кричали от боли. Мы не держали позицию, мы пытались просто отступить, уйти за Мозговым. Но мы сильно опоздали.

После этих событий наш батальон был расформирован. Кто-то уехал в Луганск, в Донецк, кто-то в Россию. Нужно было учиться. Я остался в «Призраке». Мне 16 лет, я несовершеннолетний, бригада «Призрак» не может взять за меня ответственность. Поэтому я не принимаю участие в боевых действиях на передовой и занимаюсь гуманитарной помощью. Те, кто уехал в Донецк, продолжают участвовать в боевых действиях. Правда, контакты я со всеми потерял.

Сколько конкретно человек осталось в живых?

— 18, включая меня. Из них четыре девушки.

Можешь вспомнить имена и позывные погибших товарищей, их подвиги?

— Вадим Власенко. Могу сказать, герой посмертно.

Ударил с РПГ прямой наводкой по танку. Был расстрелян украинской пехотой, получил пулю из автомата. Ещё ребята… Был у нас такой хороший парень, звали его Костя… Подожди… секунду. (тяжело дышит). Очень смелым был парнем. Пошёл против танков и БТРов с автоматом и гранатой. Получил пулю в голову. У нас не было бронежилетов… Ничего такого.

Есть ли у вас последователи?

— Да, я слышал, семнадцатилетние парни из батальона «Восток», в отряде Мотороллы сражается семнадцатилетняя девушка, в Донецке служит пятнадцатилетний командир учебной роты, Андрей.

Слышал, что ребят твоего батальона взяли в плен. Как это было?

— С момента боя под Лисичанском прошло две недели. И три моих товарища отправились на разведку. Это была диверсионно-разведывательная группа, их задачей было уничтожить склад с оружием. Они вышли на этот склад, дали наводку, но не смогли его уничтожить. Их взяли в плен. Через три часа я узнал, что их расстреляли.

Откуда ты это узнал?

— Мне позвонила мирная жительница, пожилая женщина. Она сообщила, что в посёлке Малорязанцево, под Лисичанском, расстреляли троих шестнадцатилетних парней.

Ночные кошмары

Тебя трясёт. Тебе холодно или нервы?

— Просто вы задаёте вопросы, которые заставляют меня вспоминать бой под Лисичанском. Как погибали мои товарищи, шестнадцатилетние девчонки и мальчишки. Так что это от нервов.

Тебе по ночам снятся кошмары

— Снились. Сейчас перестали.

Бывают нервные срывы? Депрессия? Не жалуешься? Психологически тяжело перенести такие события.

— Нет. С психикой всё хорошо. А депрессия да, была. После того боя. Двое суток я не мог спать, есть, постоянно думал о том, что случилось. Постепенно это прошло.

Если тебе тяжело, мы можем закончить интервью в другой день.

— Нет. Раз начали, давайте закончим.

«Я не могу назвать их мужчинами…»

А почему ты не уехал в Россию, остался, вступил в ряды ополчения Мозгового?

— Я не оставлю свой город, свою землю. И буду бороться до конца. Я не стану убегать в Россию. Я здесь родился, и останусь на этой земле до конца. Это мой дом. И мне очень стыдно и больно смотреть на тех мужчин, которые уехали в Россию как беженцы. Я не могу назвать их мужчинами.

Как относишься к политике Украины, к современной идеологии? К тому, о чём пишут украинские СМИ?

— Я смотрел новости ТСН, телеканал 1+1, и сам чуть было не поверил, что я жестокий убийца. Они много лгут. К примеру, они пишут, говорят, что на Референдуме нас заставляли голосовать под дулами автоматов. Но нет, это ложь. Все, кто наблюдал за референдумом, видел это движение… Очереди… Люди шли голосовать за независимость. Украинские СМИ хотят показать себя с лучшей стороны, но они ничего не выигрывают от того… Они транслируют враньё.

Расскажи, чем ты вообще занимаешься. Чем ты знаменит, кроме того, что являешься членом ополчения?

— До войны я занимался музыкой, такой как rnb и реп, я писал песни и исполнял их, выступал, давал концерты, я занимал места в музыкальных конкурсах и фестивалях, которые проходили в Луганске. Например, «Золотая номинация». Сейчас я почти не занимаюсь музыкой. Я больше занимаюсь военной тематикой.

А кроме музыки, какие увлечения, хобби у тебя есть?

— Спорт, лёгкая атлетика. Стрельба.

А сейчас ты чем занимаешься?

— Я состою в бригаде «Призрак», в гуманитарном отделе. Занимаюсь гуманитарной работой. А ещё я учусь. Успеваю учиться. Специальность «сварщик».

Сколько лет тебе осталось учиться?

— Два года вместе с этим. Потом я могу отучиться ещё два года и получить специальность «младший специалист».

И как ты себе представляешь свою карьеру, будущую трудовую деятельность?

— Пока никак. Обстановка не позволяет. Непонятно, что будет дальше.

И если бы не было войны, в каком городе ты бы хотел жить и работать? На каком предприятии?

— В своём родном городе Лисичанске, на нефтеперерабатывающем заводе, который, кстати, был обстрелян со стороны украинских войск и сейчас не работает.

Музыкой сейчас не занимаешься, может быть, пишешь стихи? О чём было твоё творчество и о чём ты хочешь писать сейчас?

— Да, я собираю материал про военные действия, но здесь у меня нет студии, чтобы записывать треки. Я писал лирические песни, это была лирика, песни о жизни, сейчас я пишу стихи о Лисичанске, о военных действиях. Клипы я не снимал, есть один полуклип. Песня называется Луганская Республика. Клип смонтирован из видеоматериалов о событиях, которые сейчас здесь у нас происходят. Музыкального образования у меня нет, но я с детства думал о жизни, писал стихи. Первую песню записал в 14 лет, она называлась «Друзья».

О чём будешь писать дальше?

— Точно также, о жизни, о любви.

В интернете можно познакомиться с твоим творчеством?

— Можно, даже в яндексе или гугле. Мой творческий псевдоним «Brash Rapper».

Не думал о том, чтобы уехать в Россию и заняться творчеством? Там была бы возможность работать в хорошей студии.

— Я не хочу. Здесь мой дом, моя Родина. Студия звукозаписи… — это всё не может стоить моей чести и чести моей Родины.

Когда станешь совершеннолетним, если война не закончится, отправишься на передовую?

— Конечно.

А что ты умеешь, что будешь делать на передовой?

— Много чего умею. Но готов даже просто рыть окопы. Могу стрелять, умею бросать гранаты.

В школе как учился?

— С 1 по 5 класс был отличником, до 8 класса хорошистом, 9 класс закончил троечником. Так вот получилось. Наверное, подростковый возраст был… Хотелось всё и сразу.

Водительское удостоверение есть?

— Нет.

Но водить умеешь?

— Умею.

Почему именно к Мозговому ты пришёл?

— Я ему доверяю. Я знаю, что он из этих мест. Он местный. Родился здесь. Это личная симпатия.

«Не такие люди как у нас»

Было желание съездить куда-нибудь, уехать в отпуск?

— Да, я ездил в Москву на неделю. Посмотреть город, отдохнуть.

И как тебе город?

— Ну как люди… Люди разные. Я увидел парня с девушкой, и эта девушка была похожа на парня… И это был парень.

Вообще как я понял москвичи не помогают друг другу, помогают только если у тебя есть деньги. У нас на Донбассе такого нет. Я был в Ростове, в Воронеже, Воронежское водохранилище очень красивое… Ростов — город-побратим Луганска. В Ростове и Воронеже люди попроще, чем в Москве. Сложно объяснить, в чём это проявляется. Могу сказать так: не такие люди как у нас. Непростые.

Original: http://36on.ru/uploads/ckeditor/pictures/1813/content..