Научные заблуждения: Что, эволюция не оставила следов?

Научные заблуждения: эволюция не оставила следов
Если такой сложный орган, как легкие, не мог возникнуть сразу, то как дышалось живому существу с «полулегкими»? Или смотрелось «полуглазом»?
«ПМ»
 
 

Этот довод можно слышать часто как от «профессиональных» адептов креационизма, так и от людей, любящих истории про то, что все не так, как объясняет «официальная» наука. Довод о том, что теория эволюции трещит по швам из-за отсутствия в палеонтологической летописи переходных форм, которые отражали бы постепенный переход от одной конструкции живого организма к другой, иногда принципиально иной.

Разумеется, современной палеонтологии ведомы далеко не все пути эволюционных преобразований. И дело тут в основном в скудости дошедших до нас следов древней жизни на Земле. Как известно, для того, чтобы останки живого существа превратились в окаменелость, которая переживет миллионы лет, а не сгнили или не были съедены, требовалось уникальное стечение обстоятельств: например, животное провалилось в озеро из природного асфальта или труп был быстро завален песком. Именно в силу редкости возникновения окаменелостей палеонтологическая летопись представлена весьма фрагментарно. И с гораздо большей вероятностью до нас могут дойти окаменевшие останки широко распространенного устоявшегося вида, нежели переходной формы между этим видом и каким-то другим. Но на пути от одного вида к другому могли находиться гораздо более малочисленные переходные популяции, которые не оставили по себе никаких следов.

В палеонтологии существует даже так называемая теория прерывистого равновесия. Суть ее в том, что эволюционный процесс не двигался постоянно с одинаковой скоростью, а состоял из достаточно длительных периодов устойчивого существования видов, прерывавшихся очень быстрыми по геологическим меркам периодами образования новых видов (кладогенеза). Это происходило, когда небольшая группа отделялась от основной популяции и мигрировала, оказываясь в изоляции. В этой вновь возникшей маленькой популяции какая-то мутация, связанная с серьезным преобразованием фенотипа, могла получить быстрое распространение из-за близкородственного скрещивания (эффект основателя). Если в итоге эта мутация оказывалась «полезной» и давала возможность популяции выжить, и произвести потомство, которое распространится на большой территории, возникал новый устойчивый вид. До следующего «скачка».

Эта теория встречает возражения, но в целом является одним из вариантов научного объяснения отсутствия в палеонтологической летописи большого количества переходных форм, хотя и они, конечно, встречаются.

Что касается вопроса о жизнеспособности переходных форм в ходе эволюционного развития сложных органов, необходимо сразу сказать: предки всех ныне живущих существ были прекрасно приспособлены к окружающей среде, раз сумели дать потомство, которое, в свою очередь также оказалось эволюционно успешным. Можно удивляться, каким непостижимым образом жабры, предназначенные для дыхания в воде, превратились в легкие для дыхания кислородом воздуха, если не знать, что ничего подобного никогда не происходило. И свидетельством тому даже не окаменелости, а живущие ныне двоякодышашие рыбы, которые обладают как развитыми жабрами, так и примитивными легкими в виде вырастающих из пищевода пузырьков. Жабры не превратились в легкие, а были постепенно утрачены при переходе к сухопутному образу жизни. Параллельно легкие развивались от пары пузырьков в более сложный орган. С другой стороны, жаберная дуга у круглоротых превратилась в челюсть у рыб, но рыбьи жабры при этом остались полностью функциональными. Какие бы эволюционные преобразования не случались с нашими непосредственными предками, выжить они им не мешали, а иногда помогали.