Они уезжаютЮ а мы остаемся

Они улетают, мы остаемся Петр ВЛАСОВ, Главный редактор газеты "Культура", писатель 29.09.2022 Материал опубликован в №9 газеты «Культура» за 2022 год Западные СМИ заполнены в эти дни радостным улюлюканьем по поводу «исхода» из России после объявления частичной мобилизации. Они так и пишут — exodus, «исход». Напомню, в оригинале слово использовалось прежде всего для описания бегства из Египта на историческую родину целого еврейского народа. Идет ли в нашем случае речь об «исходе», даже если уедут сотни тысяч? Очевидно, что нет. Являются ли эти люди трудновосполнимой культурной, интеллектуальной, научной элитой, как это было после революции 1917 года, когда уехали 2–3 млн человек? Тоже нет. В бегстве этих людей, помимо понятной горечи, многие вполне справедливо находят также позитив. Избавляемся от пресловутой «пятой колонны», на которую нельзя положиться в трудный момент. Избавляемся от людей недалеких и эгоистичных, не понимающих, что нынешняя ситуация общемировая, развивалась долго и истоки ее надо искать не в Москве, а вообще за пределами Евразии, что хорошо и беззаботно, скорее всего, в обозримом будущем не будет уже нигде. Возможно, избавляемся навсегда, так как непонятно, когда и на каких условиях эти люди смогут вернуться в Россию. Большинство оставлявших Россию в 1918 году дворян тоже верили, что уезжают на несколько месяцев, пока «не наведут порядок», — в итоге пришлось до конца жизни работать шоферами и швеями. Вот, например, военкор и поэтесса Анна Долгарева уже предложила закрыть беглецам въезд обратно и заодно конфисковать их имущество. Думаю, чем дальше, тем чаще мы будем слышать подобные инициативы. Я же хотел бы взглянуть на это совсем под другим углом. Начну с цитаты крайне симпатичного мне боевого командира и заодно философа Александра Ходаковского, который в последнее время в своем телеграм-канале много рассуждает о мотивации бойцов — видимо, тема эта как никогда актуальна. «За последние годы мы освоили все известные приемы манипуляции массовым сознанием, но совсем разучились вдохновлять. Политтехнологии стали главным инструментом «по работе с личным составом», и последствия очень хорошо заметны там, где риски выходят далеко за рамки безопасных страданий». Далее командир пытается по процентной шкале оценить источники мотивации своих бойцов и приходит к неутешительному выводу: мотив «За Родину» находится на самом последнем месте, уступая и приказу, и желанию выжить, и стремлению переиграть врага. «Я не знаю ни Петрова, ни Сидорова (в оригинале идут фамилии руководителей крупных нефтегазовых компаний, которые я заменил. — П.В.) — и подозреваю, что это очень приличные люди, но молва сделала их фамилии нарицательными, и не раз и не два я слышал выражение: за кого умирать, за Петрова с Сидоровым?». Не думаю, что президент Владимир Путин читает канал Ходаковского и вообще заходит в Телеграм, но буквально через три дня в одном из своих выступлений он словно поддержал эту самую тему: «Жить стоит только ради того, за что можно умереть». Другими словами, прежде чем требовать от кого-то умереть, важно дать ему понимание, ради чего он живет. Ситуация 1941 года, конечно же, была на порядок тяжелее и трагичнее сегодняшней — но в ней присутствовала четкая определенность, позволяющая быстро сделать выбор, даже если ты ненавидел Сталина и большевиков. Немец пришел истреблять все русское, все славянское, уничтожать физически — тебя и твоих близких людей. Родителей, жену, детей. Мотивация дать отпор, согласитесь, такая, что сильнее не бывает.

Сегодня ничего похожего нет, по крайней мере на поверхности, и пока — и скорее всего — это неплохо. Но, с другой стороны, где найти в сегодняшней ситуации единую, общую для всех или почти всех мотивацию воевать и быть готовым расстаться с жизнью? На самом деле ответ кроется в той самой реплике, которую привел Александр Ходаковский. Она, как мне кажется, только об одном — о справедливости. Где-то там, в далекой Москве, зарабатывающие на нефти, аренде недвижимости, чиновничьих должностях и так далее счастливые обитатели Рублевки сейчас заказывают себе оливье — 1750 рублей за порцию и утку по-пекински — 3500 рублей (цены взяты из меню первого попавшегося мне в интернете, скорее всего далеко не самого дорогого, рублевского ресторана), а здесь, на Донбассе, некие Саша и Вася через полчаса должны идти в атаку на украинские окопы. Родственники же Саши и Васи, их друзья и знакомые зачастую вынуждены жить целый месяц на ту самую сумму, которую потратит сегодня «рублевец» на обед, «догнавшись» десертом и парой бокалов вина. Многим в самом деле не нравится та Россия, которую мы соорудили за тридцать лет капиталистических исканий. Соорудили, кстати, благодаря во многом усилиям тех персонажей, что торопятся сегодня пересечь границу в направлении Тбилиси и Хельсинки. Именно они занимались все эти годы тем, что прилежно переводили через кальку на родную почву пресловутые «лучшие западные практики». Пытались перекроить наши мозги и сердце на западный лад. Теперь же происходящее «ужасает» их, не укладываясь в рамки внушенного им куцего мировоззрения, где Запад до конца времен великодушно будет исполнять роль мирового центра. Сейчас они уезжают, чтобы, скорее всего, сгинуть навсегда, раствориться в чужой истории, как это случилось с миллионами их предшественников-эмигрантов. Стать уже во втором поколении людьми с фамилиями Макарофф и Смирнофф. Их поспешное, почти воровское отступление с нашей территории — хороший повод переделать, перестроить все так, чтобы окружающая нас жизнь вдохновляла безусловное большинство населения, а не только небожителей с Рублевки. Тогда и ответ на вопрос, за что умирать, станет не таким неуловимым и мучительным. На недавней телепередаче «Вечер с Владимиром Соловьевым» один из участников разговора как раз тщетно вопрошал остальных: «Что мы можем предложить тем людям, которые воюют сегодня на Донбассе? Предложить помимо того денежного довольствия, которое они там получают? Какое особое право, которое бы смогло компенсировать их риск и самоотверженность? Ведь не за деньги же они там в самом деле сражаются?» Ответ напрашивается между тем сам собой. Право изменить страну согласно их представлениям о том, какой она должна быть. Сделать ее такой, чтобы умереть за нее можно было без вышеупомянутых вопросов про Петрова и Сидорова. Как именно это сделать — через новую политическую партию, общественное движение или приоритетное выдвижение боевых ветеранов СВО на государственные посты — уже вопрос чисто технический. Многокилометровые очереди на границе — вовсе не какой-то «национальный провал», как изображает это западная пресса. Мы наблюдаем естественный процесс очищения, как болезненно и неприятно очищается от шлаков чем-то отравившийся организм. Иначе просто нельзя выздороветь, прийти в норму. Уезжая, эти люди на самом деле дают нам гораздо больше возможностей изменить нашу страну так, как мы того давно хотели. Петр Власов -- главный редактор газеты "Культура", писатель