Поэт Ручкин Владимир Иванович.

На модерации Отложенный

                      .Многие из тех, кто давно живёт в нашем районе, знали Владимира Ивановича Ручкина. Родился он 22 апреля в д. Бавыкино Масальского района Калужской области. Стихи начал писать с 11 лет. Когда он впервые сдал домашнее сочинение в стихах, учительница ему не поверила. Потом это всё повторилось и на уроке. В наш район он попал по распределению после культпросвет училища до армии. После армии вернулся, и вся трудовая деятельность его была на глазах всех жителей района. Здесь он женился, работал в РК комсомола, секретарём парткома совхоза, директором хлебокомбината, председателем ПосПО. Когда перестойка это всё уничтожила, трудился частным охранником. Доволен был этой должностью поскольку много времени мог посвящать стихосложению.

Могу сказать одно: мало внимания мы (все кто его знал) уделяли этому талантливому человеку.  А поэту  внимание необходимо. Очень часто у нас в России водится говорить много хороших слов после смерти. Знаете сами такие примеры. При жизни привыкли видеть только его недостатки. Владимир Ручкин был грешным человеком, как и мы все. Разница только в том, что не все из нас признают свои грехи, а то и вовсе себя считают особенными. Я при жизни поэта с удовольствием читала его стихии, вот и теперь опять попавшаяся мне на глаза его книга «Журавлиные дали» позвала вернуться к творчеству поэта – земляка.  В мае 2009 года он мне подарил её на добрую память.

  Читая повторно знакомые стихи, вижу всю биографии Ручкина В.И.  То что написано не может быть придумкой. Я поняла, при каких обстоятельствах он познакомился со своей женой, как звали его бабушку, как любил ловить он рыбу. Как любил жену.

Что-то вновь защемило в груди,     

Но давай просто так посидим,         

Мы по жизни устали с тобой,           

Управляя одною судьбой.

        А давай посидим при свечах,           

         Пусть они в потускневших очах      

        Свет зажгут  нашей первой любви,  

         Мрачных мыслей поток перебив.      

Всем понятно, что эти слова написаны для Лидии Игнатьевны.

Как любил  родителей. Вот два отрывка об этом:

Разве можно их обидеть,

Беззащитных стариков?

Мне б всю жизнь любить и видеть

Простодушных добряков.

 

Когда по родине тоскуя,

В душе мне трудно боль унять,

То в руки вновь тогда беру я

Рушник, что вышивала мать.

Каялся в том, что употреблял алкоголь. Каялся не наедине со священником, а всему честному народу в книге «Журавлиные дали», которую издал на свои средства. Она была в продаже в магазине посёлка за 150 р. Сто страниц с обложкой, а стихи-то в ней бесценные. И в альманахе «Бумажные слова», изданной издательством «Гриф» на средства районного отдела культуры

Посижу у изгородки,

На распутьи постою,

Помяну с бутылкой водки

Жизнь несчастную свою

Или вот ещё: 

Кто же вы, с кем я дружбы искал?

 И друзья на друзей не похожи.

 Правду скажешь - звериный оскал,

 Этих спросишь- пропитые рожи.

Или вот такое раскаяние:

Больно мне, конечно, больно

От проделок и измен.

Я считал себя довольным,

Ничего не дав в замен.

Молодые люди во все времена не ценили годы молодые, так считаю не я одна, а все люди пожилые. Теперь же мои сверстники мечтают, как это писал наш поэт Ручкин:     

 Хорошо б на склоне лет

 Мне найти такое средство,

  Чтобы, как в черёмух цвет,

  С головой зарыться в детство.

Любовь к деревне , к Родине-России проходит красной линией через всё творчество Владимира Ивановича.

    Спроси меня, что всех дороже,

    И я отвечу не тая:

    Та, что на маму так похожа,

    И это Родина моя.

А вот эти строчки будто он написал про меня.

   Я пойду на заре поклониться болоту и полю

   Как же я без родимой земли эти годы жила?!

    И над долей своей, не стесняясь, наплачусь я вволю.

    И признаюсь России, что лучше земли не нашла…

Владимир Иванович понимал, что не сберёг здоровье, от чего родились эти строчки.                                           

Скоро жизнь моя солнцем закатится

В мир иной, наконец, доберусь,

Где девчушкой в сиреневом платьице

Встретит радостно новая Русь.

                        Скоро, скоро, очень, скоро

                        Загрустит собачий лай.

                          Не смотря на уговоры

                          Я покину этот рай.

Покинул поэт Ручкин нас в августе 2013 года. Произошло на центральной улице посёлка, на глазах у прохожих. Скорая приехала к остывающему телу поэта.

Помять о нём останется, даже когда не будет нас, знавших его при жизни. Память эта в его стихах, которые есть в книгах «Журавлиные дали» и  «Бумажные слова».

Почитайте стихи В.И. Ручкина, они не оставят вас равнодушными. В электронном виде их нет. Т.к. Владимир Иванович просил людей перепечатать и занести на диск. Диск испортился. Стихи только в книгах.                     

Осень. Нивы оскудели,

Потемнел небес проём,
Ивы рыжие кудели

Опускают в водоём,

 

Ветки тонкие нагнули,

На волне смывая хну.

Закружил октябрь в загуле

И на всё рукой махнул

 

Пусть восход разводит краски

Позолотой - всё обман,

Он и сам не верит в сказки

И заоблачный туман.

 

Я любовь однажды встретил

В бело-розовом цвету,

Но в порыве не заметил

 Мимолётную, не ту.

 

 Осень выплеснула краски,

Наведя багряный цвет.

Для её любви и ласки

Бело-розового нет

 

Ей хватает колорита

Для любовного огня,

Разноцветную палитру

Осень прячет от меня.

  И ещё про осень. Или не про осень….

                         Ой, вы клёны!То не клёны-

                         Стадо рыжее коров,
                         Жаль одну пастух влюблённый

                         Позабыл среди дворов.

                         Ну а сосны, словно гости

                          Загуляли у крыльца.

                          Жаль одну, что на погосте

                          Приютилась к мертвецам.

                          Ой, ты осень! То не осень,

                          То судьбы моей печаль

                           Жаль тебя, кого не бросил,

                           И покинутую жаль.

Вычужанина Полина

 Уходят люди рано в мир иной,

 Мало их мы при жизни любили.

Посмотри же, земляк дорогой

Кого пожалеть мы забыли.