Измена литовских частей в начале ВОВ.

Начало Великой отечествЕнной войны стало временем большой измены,я бы сказал триумфом пятой колонны над СССР,эта 5 колонна пронизала все от Кремля и вплоть до простых солдат РККА.
Я уже как-то писал о событиях в ПРИБОВО и о начале войны с войсками созданного СЗФ,где немцы выполнили поставленные задачи на 100%,а СЗФ просто развалился.

Отдельно стоит отметить измену главы ВВС СЗВ генерала Ионова расстрелянного за свои подрывные действия,ранее я писл статью об факте его измены.

В 70-80-х годах прошлого века среди интересующихся историей Великой Отечественной войны броди­ли упорные слухи о том, что в июне 41-го года литовцы отказа­лись защищать свою землю от германских войск, подняли мя­теж и, перебив советских офицеров, поставленных над ними, разбежались по домам.
В наши дни выяснилось, что слухи эти возникли совсем не на пустом месте.Несмотря на замену на всех ключевых должностях литовских офицеров советскими.
Очень важный вопрос--почему основной удар группы армий «Центр» наносила танковая группа Гота через Литву, а не танки Гудериана через Брест?

Это был успех спецоперии 5-й колонны которая обеспечило предательство литовских частей Красной Армии.
Части 29-го ТСК были ненадежными и небоеспособными, за исключением некоторых подразделений, укомплектованных выходцами из бедных рабочих и крестьянских семей.
Это имеет большое значение--так как от прихода советской власти более всего пострадали солдаты и офицеры из буржуазных семей,а также религиознонастроеные литовцы.

Одна из основных дивизий сыгравшая роль--179-я, находилась в лагере к северо-востоку от Виль­нюса. Первоначально 184-й дивизией командовал генерал-майор В. Карвялис, в мае 1941 г. его заменил полковник М. В. Виноградов.
Обе они были в составе 29-особого литовского корпуса.Им обоснованно недоверяли еще тогда.
Карвялиса уличили в связях с немцами и заменили на русского командира,но 5 колонна оказалась на редкость живучей.

Литовские солдаты и офицеры на службе в РККА

22 ИЮНЯ
Уже в первые часы войны в дивизиях 29-го ТСК началось массовое дезертирство и переход на сторону противника во­еннослужащих-литовцев со всеми сопутствующими такого рода событиям эксцессами: убийствами командиров и полит­работников, преднамеренным оставлением или выводом из строя матчасти, стрельбой "в спину" кадровым частям Крас­ной Армии.
Солдат вермахта Фриц Бельке писал:
"Литовцы, вооруженные рус­скими орудиями, с восторгом маршируют рядом с нашими колоннами. Население выносит в ведрах питьевую воду".
Это предательство носило массовый характер--тысячи лиовских солдат просто разбегались оставляя дороги и населенные пункты незащищенными.
Аре­стованный генерал армии Д. Г. Павлов показал на допросе:
"25-го числа противник в направлении Вильно, по сведениям бежавших из Литвы, разгромил 5-ю механизированную диви­зию, разбежалась национальная литовская дивизия, и меха­низированные части противника появились на правом флан­ге 21-го стрелкового корпуса".

Анализируя причины пораже­ния,надо обязательно пояснить что о том, что "на левый фланг Кузнецовым (Прибалтийский военный округ) были поставлены литовские части, которые воевать не хотели.
По­сле первого нажима на левое крыло прибалтов литовские час­ти перестреляли своих командиров и разбежались и это дало возможность немецким танковым частям нанести мне удар с Вильнюса.
Если бы литовцы только разбегались, это было бы еще полбеды.

Многие подразделения 184-й и 179-й ТСД, где не желавшие служить Советской власти составляли большин­ство, ни в плен сдаваться, ни разбегаться по домам не стали, а при первой же возможности радостно поворачивали оружие против "красных оккупантов"
Из донесения командующего войсками Северо-Западного фронта наркому обороны маршалу С. К. Тимошенко (на 09:35 22 июня):
"Крупные силы танков и моторизованных частей прорываются на Друскеники. 128-я стрелковая дивизия боль­шею частью окружена, точных сведений о ее состоянии нет. Ввиду того, что в Ораны стоит 184-я стрелковая дивизия, которая еще не укомплектована нашим составом полностью и является абсолютно ненадежной
179-я стрелковая дивизия в Венцяны также не укомплектована и ненадежна, также оце­ниваю 181-ю... поэтому на своем левом крыле и стыке с Пав­ловым создать группировку для ликвидации прорыва не могу...
5-я танковая дивизия на восточном берегу р. Неман в рай­оне Алитус будет обеспечивать отход 128-й стрелковой диви­зии и прикрывать тыл 11-й армии от литовцев , атакже не допускать переправы противника на восточный берег р. Неман севернее Друскеники".
В 22:20 22 июня штаб фронта докладывал наркому обороны С. К. Тимо­шенко уже так:
"Получился разрыве Западным фронтом, ко­торый закрыть не имею сил ввиду того, что бывшие пять тер­риториальных дивизий мало боеспособны и самое главное - ненадежны (ОПАСАЮСЬ ИЗМЕНЫ)".

В конечном итоге, когда измена литовского корпуса из разряда подозрений перешла в разряд фактов, драматическое развитие событий на юге Литвы привело к тому, что правый фланг Западного военного округа, а затем и Западного фронта оказался почти не прикрыт.
Нет сомнений, что бывшие военнослужащие литовской армии, насильно при­званные в РККА, не пытались оказать сопротивление нем­цам, когда те захватывали аэродром в Оранах. Скорее всего, они даже помогали им.
7-й зенитный дивизион 184-й ТСД во­обще не имел средств тяги, и вся матчасть досталась немцам. Захватить или вывести из строя самолеты им не удалось, ос­татки обоих базировавшихся там полков 57-й авиадивизии (строевого 42-го и формирующегося 237-го ИАП) перелетели в Двинск, ныне Даугавпилс.
Двинский аэродром Грива нахо­дился на реконструкции, как вспоминал бывший работник ГУАС НКВД СССР А. М. Киселев, но его все же можно было использовать.
Ситуация накалялась с каждым часом.
За правым флангомДействия войск 11-й армии. Взятие противником Каунаса и Вильно. Прорыв моторизованного корпуса Манштейна на стыке 11-й и 8-й армий.
Выход 57-го моторизованного корпуса противника на лидское направление. Выдвижение резервов Западного фронта в район г. Лиде.
В полосе 11-й армии Прибалтийского военного округа (Северо-Западного фронта) армейские корпуса 9-й и 16-й по­левых армий и части танковой группы Г. Гота продолжали раз­вивать успех. Дивизии 1 -и линии армии отходили к Неману и частично переправились на восточный берег: 5-я дивизия - западнее Каунаса, 126-я дивизия - в Приенай.

В Каунасе, не­смотря на перевод столицы в Вильнюс, продолжали оставать­ся Верховный Совет и ЦК компартии Литвы.
Коммунисты получили из ар­сенала старые немецкие винтовки, однако в 20 часов командарм В. И. Морозов сообщил 1-му секретарю ЦК Снечкусу: Каунас необходимо оставить. А. Ю. Снечкус предложил взо­рвать радиоцентр и военные склады, но представитель НКВД ответил, что нет ни взрывчатки, ни людей.
Вскоре после оставления города радиоцентр был захвачен повстанцами, с призывом к народу о восстании обратился известный политический и об­щественный деятель Ляонас Прапуоленис.

ОТКРЫТАЯ ИЗМЕНА
К исходу дня 22 июня 184-я ТСД занимала оборонитель­ный рубеж по восточному берегу реки Оранка, управление и корпусные части находились в лесу в районе м. Каменка.
В 19 часов командование дивизии получило секретный для литовцев приказ о выводе соединения на территорию СССР, в район Полоцка; затем было принято решение об отходе в сто­рону Вильнюса.
Бывший военнослужащий дивизии вспоминал, что утром 22 июня радисты из отдельного батальона связи поймали ра­диопередачу на литовском языке из Германии; это было обра­щение к жителям Литвы и воинам-литовцам. Обращение не­медленно было распространено между военнослужащими-литовцами.
Около 13 часов 22 июня рядовой 615-го артполка П. Пильвинис и другие литовцы услышали воззвание Клайпедской радиостанции к воинам 29-го корпуса, призывающее их направить оружие против русских комиссаров и советских активистов.
Около 20 часов лейтенанту Б. из 297-го стрелко­вого полка дежурный по полку приказал привезти со стрель­бища бойцов-снайперов и их снаряжение.
Грузовик недалеко от клалбища у Варены 1-й был обстрелян из немецкого пуле­мета, еще один пулемет вел огонь со стороны картонной фаб­рики, а от железнодорожной насыпи из тяжелого пулемета ве­ла огонь охрана из 2-го батальона 262-го стрелкового полка.
Когда грузовик вернулся, никого не привезя, политруки обоз­вали литовцев контрреволюционерами. Около 23 часов неиз­вестный майор сказал, что получено сообщение о занятии не­мецкими войсками Меркине и о том, что они находятся в 30 км от Варенского лагеря. В ночь на 23 июня в большинстве частей 184-й ТСД начался мятеж: литовцы обрезали линии связи к штабам, добывали боеприпасы, договаривались об ор­ганизации взаимодействия.
Штабы не могли дозвониться до частей, литовцы-связисты, посланные ремонтировать линии, не возвращались. В 6 утра 23 июня был отдан приказ отступать в направлении Валкининкай.

"1-й батальон 297-го полка без 1-й роты, которая не подчи­нилась приказу и осталась на старом месте, выступил из лаге­ря, однако в пути сержант К. из 616-го артполка застрелил со­ветских командиров, после чего батальон вернулся назад. 2-й батальон, отступая по маршруту Мал. Поручай, Яканчай, Пу-оджяй, достиг Валкининкай, где восстал и также уничтожил комсостав Красной Армии.
На марше из батальона начали разбегаться одиночные бойцы и командиры, в частности лей­тенант В. Чивас."

 
В окрестностях д. Юргеленис и других местах шли бои немецких войск с советскими. Батальон остановился в Дугняйском лесу; здесь литовцы окопались и решили даль­ше на восток не отступать. Инициаторами восстания были капитан П. Почебутас, лейтенанты П. Аушюра, А. Ляуба, К. Заронскис и другие.
В 23:20 23 июня по условному сигналу "Ша­гом марш" повстанцы начали обезоруживать политработни­ков, их заместителей, красноармейцев, комсомольцев и других лояльных Советской власти активистов.
Произошел короткий бой с оказавшими сопротивление красноармейца­ми. Были убиты командир батальона капитан Тяпкин, политруки Краснов и Захаров, замполитрука Гарьенис и Голштейн.
При встрече батальона с командиром 616-го артполка какой-то литовский солдат заколол его штыком и сбросил с коня, так как советский командир выхватил из ножен саблю.

Младший лейтенант Уогинтас из пистолета застрелил комиссара.
Убили и встреченных красноармейцев-связистов. По дороге повстречался политрук Волков из 8-й роты их полка, его тоже убили. В половине второго ночи 24 июня на большаке Рудишкес-Хазбиевичи в 2 км северо-восточнее Рудишкес 4-я и 5-я роты 297-го СП присоединились к немцам. 3-й батальон, уничтожив уполномоченного 3-го отделения, красноармей-
23 ИЮНЯ
Утром 23 июня в Каунасе, Шяуляе и других городах Литвы начались организо­ванные антисоветские акции вооруженных подпольных фор­мирований
Как вспоминал временный поверенный в делах СССР в Литве Н. Поздняков, утром 23 июня колонна ЦК КПЛ и Вер­ховного Совета была уже в Утенае. Как и в Укмерге, новый пункт остановки никак не охранялся.
Около восьми часов центр города, где был уездный комитет партии и находились прибывшие из Каунаса, был обстрелян вражеским истребите­лем.
Тогда колонна направилась в сторону Зарасая, последне­го литовского города перед литовско-латвийской границей; переправившись в Двинске через Западную Двину, руково­дство Литвы стало своего рода "правительством в изгнании".

23 июня в Каунасе самопровозглашенное Временное пра­вительство Литвы из захваченного радиоцентра объявило о восстановлении государственной независимости. 188-я стрел­ковая дивизия отходила северо-восточнее Каунаса в направ­лении на Ионаву
на улицах Каунаса завязались тяжелые бои частей 5-й и 33-й дивизий 16-го корпуса с войсками против­ника и отрядами литовских коллаборационистов.
С началом боевых действий находившиеся до этого в подполье военизи­рованные организации, которые не были раскрыты до войны органами госбезопасности республики, открыто выступили против частей Красной Армии
Вот как описывали свои "подвиги" руково­дители ФЛА в своем "Меморандуме о положении в Литве не­мецкой гражданской власти" от 15 сентября 1941 г.:
"После начала войны ФЛА совместно с остатками частей литовской армии начали восстание, совершили целый ряд заданий, согласованных с немецким военным командованием . В восстании участвовало около 100 тысяч пар­тизан. Число молодежи Литвы, погибшей в борьбе с больше­виками, превосходит 4000 человек"
В числе подписавшихся под "Меморандумом" значится диви­зионный генерал С. И. Пундзявичус, первый командир 179-й стрелковой дивизии 29-го корпуса, бывший начальник Гене­рального штаба армии Литвы.

ОТСТУПЛЕНИЕ РККА
Во время прохождения Вильнюса отходящие колонны об­стреливались командами литовских солдат, охранявших зим­ние квартиры 179-й дивизии и 615-го корпусного артполка. 615-й КАП в столкновениях с мятежниками потерял при про­хождении через город до 200 человек личного состава и прак­тически всю матчасть (31 орудие и 32 трактора).
Всего из со­става 29-го ТСК (18 000 человек) на территорию Белоруссии вышло не более 2000 литовцев, хотя в целом ушедших вместе с отступившей Красной Армией литовских граждан хватило на то, чтобы сформировать из них в 1942 г. полноценную стрел­ковую дивизию за номером 16.
После того как 184-я показала свою полную непригод­ность, командование 11-й армии просто начало саботировать приказы об обороне округа.
Командующий Кузнецов отказался (!) бросить в бой 179-литовскую дивизию,ту самую что не предала РККА и хорошо проявила себя в последующих боях.
не решилось бросить в бой 179-ю территориальную стрелковую дивизию (командир - полковник А. И. Устинов).
До весны 41-го ею также командо­вал литовец генерал-майор Альбинас Чепас, но и он был заме­нен. Как вспоминал бывший оперуполномоченный Особого отдела НКВД по 234-му стрелковому полку полковник Е. Я. Яцовскис, в ночь на 23 июня дивизия находилась в районе Пабраде, в 50 км северо-восточнее Вильнюса.
Ее 618-й легко-артиллерийский полк, личный состав которого сохранил ло­яльность, в ночь на 23 июня по приказу комдива Устинова за­нял оборону на высотах юго-западнее Пабраде.
На этом дей­ствия советских частей в полосе 11-й армии во второй день боевых действий закончились.

Но справедливости ради надо заметить--не все лиоовцы были предателями,были и те кто отважно сражался оставшись верным присяге.
Если какому-нибудь почитателю гитлеровцев и их пособников не подходят воспоминания сотрудника НКВД, можно обратиться к воспоминаниям командира 3 танковой группы Вермахта Г. Гота, в которых упомянут «литовский корпус», который 22 июня «упорно оборонялся». О 23 июня Г. Гот пишет:
«…литовский армейский корпус противника, мужественно оборонявшийся 22 июня, начал распадаться. Отдельные группы, загнанные немецкой авиацией в леса, в некоторых местах пытались нападать на наши походные колонны, но централизованного управления этими группами уже не было».
А значит герои все-таки были и не все изменили присяге.
Например, Е. Яцовскис, в то время работавший оперативным уполномоченным Особого отдела НКВД в 234 полке 179 дивизии, в своих воспоминаниях описывает эпизод из первых дней войны, когда с отступлением 179 дивизии в Белоруссию один из бывших буржуазных офицеров сагитировал группу солдат напасть на штаб дивизии.

Бунт подавили сами солдаты дивизии. Как отличившегося Е. Яцовскис называет командира 618 ЛАП майора Антанаса Раугайле, который, будучи раненым, продолжал руководить своими артиллеристами, пока предатели не были разгромлены.
«Младший лейтенант Винцас Римас получил боевое крещение в самом начале войны.
В первых числах июля 1941 года подразделение под его командованием уничтожило прорвавшуюся в районе Полоцка группу мотоциклистов противника. Римас связкой гранат подбил фашистский танк».
Такие примеры доказывали правоту того что сторонники срветской власти были среди крестьянски и раочих семей литовцев.
Они сами подавляли бунты предателей и совершали героические подвиги.

НАМЕРЕНИЯ НЕМЦЕВ
Примечательно, что этот доку­мент был составлен "фласовцами" (кажется, получилось не­плохое словечко) ввиду того, что немецкие власти не отнеслись к Литве как к союзнице в обшей борьбе, а посчитали ее всего лишь частью оккупированной территории СССР и во­все не собирались предоставить литовцам возможность восстановления государственности.
Рейхсляйтер А. Розенберг в своем письме рейхскомиссару Х. Лоозе от 11 июля писал:
"Не­допустимо создание прибалтийских государств - о чем, одна­ко, не следует заявлять публично... Что касается культурной жизни, то необходимо с порога пресекать попытки создания собственных эстонских, латышских, литовских университе­тов и вузов"
Более того, согласно т. н. "расовой теории" литовский народ не был арийским и, следо­вательно, не мог рассчитывать на благосклонность Берлина. Небезызвестный специалист по "расовым вопросам" доктор Эрхард Ветцель отмечал:

"Большая часть населения не годит­ся для онемечивания... Нежелательные в расовом отношении части населения должны быть высланы в Западную Сибирь. Проверка расового состава населения должна быть изображе­на не как расовый отбор, а замаскирована под гигиеническое обследование или нечто в этом роде, чтобы не вызвать беспо­койство среди населения"
Хорошо хоть в Си­бирь, а не в Треблинку.

5 августа 1941 г. оккупационные вла­сти распустили Временное правительство. По-человечески понятная обида литовцев была настолько велика, что начался саботаж.
Кончилось это тем, что немцы произвели массовые аресты литовской интеллигенции, в том числе католического духовенства, и все несогласные с политикой оккупационных властей (до 80 тыс. человек, в 5 раз больше, чем арестовали ор­ганы НКВД-НКГБ) были отправлены в концлагеря за преде­лами республики.
Литва была единственной из республик Со­ветской Прибалтики, в которой не было сформировано ни од­ной национальной части войск СС, чего нельзя сказать о Лат­вии и Эстонии.

Лейтенант Миколас Орбакас. На пуговицах мундира довоенный герб Литвы "Витис", а на воротнике советские петлицы
К ГЕНОЦИДУ ГОТОВИЛИСЬ
И было еще одно предположение, гипотеза, так сказать...
Теперь это доказанный факт, и он не подлежит обмусоливанию типа "было - не было". Сразу же после прихода немцев, "под шум винтов", на "освобождае­мой" территории Виленского края начались массовые этни­ческие чистки: резня и грабеж еврейского населения и "выбо­рочное прореживание" поляков.
При этом германский вер­махт, войска СС и карательные айнзатц-группы оказались почти совершенно "не у дел", так как литовцы сами "успешно выполнили задачу", не прибегая к помощи немцев.
Свиде­тельств более чем достаточно.
"К вечеру нам вручили белые повязки, сказали, что мы сейчас будем вести партизанскую борьбу против Советов, но дали задание совсем другого рода.
Нам велено было ходить по указанным адресам, собирать ев­реев и доставлять их в тюрьму, в семинарию иезуитов или в здания бывших отделений милиции, превращенных в штабы "партизан"... Я не сразу обратил внимание на то, что к нам присоединились уголовники, выпущенные из тюрьмы.
Они во время арестов евреев невероятно зверствовали, убивали прямо в квартирах всех, кого там находили. Вещи, понравив­шиеся им, уносили с собой, тут же делили деньги, драгоцен­ности...

Начались погромы в еврейских районах.
Помогали дворники и их близкие. Они показывали квартиры евреев или советских служащих, сами грабили своих бывших хозяев и со­седей... Религия запрещает убивать людей и грабить. Я - ве­рующий католик, поэтому избегал заходить в дома, старался оставаться на улице. Но это заметили и стали издеваться надо мной, говоря, что я трус и жалею евреев. Виршила также следил за мною, он решил, что пора меня "перевоспитать".
Он выта­щил из одного из домов девушку, поставил ее на край крыль­ца, сунул мне в руки свой пистолет и вынудил выстрелить в упор. Раненная, она упала с крыльца прямо к моим ногам. До­бил ее, как и других раненых, Виршила"

В местечке Бутрыманцы (Бутримонис), находившемся в 16 км северо-восточнее Алитуса, уже вечером 22 июня литов­цы начали взламывать и грабить еврейские магазины и лавки.

Немецкие войска прошли через Бутримонис 23 июня, при­мерно в 16 часов по местному времени.
В 20 часов появились военные мотоциклисты с белыми повязками на рукавах (т. н. "белоповязочники" - перешедшие на сторону противни­ка военнослужащие 29-го корпуса).
Заходя в дома к литовцам и полякам, они предупреждали хозяев: евреев к себе не пус­кать и не прятать. Их начали убивать сразу же, поодиночке. В конце августа - начале сентября расстрелы стали массовыми, причем своими силами, без участия немцев. Убивали те, кто раньше играл вместе с евреями в футбол. Из двух тысяч уцелело десять человек...
Начальник местной полиции Л. Касперунас, один из главных организаторов преступления, в 1944 г. ушел с немцами, после войны открыто проживал в Канаде.
Когда немцам было "нужно" расстрелять заложников за партизанские операции, расстреливали, как правило, поля­ков.
Самые жестокие зверства нацистов в Вильнюсе происходили именно в этом месте Холокоста. На протяжении нескольких лет с середины 1941 года и до конца августа 1944 года фашисты в Панеряйском лесу убили почти 70 000 евреев, несмотря на их пол и возраст.
Там же осталось лежать свыше 29 000 людей разных народов, в числе которых были русские, литовцы, поляки, цыгане и почти 500 католических священников. Приказы приводились в исполнение подразделениями нацистов и литовским отделением.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Измена частей 29-го литовского корпуса была несмотря на факт вполне предсказуемой.
Бывшие офицеры литовской армии,выходцы из буржуазных семей ставшие офицерами РККА,никак не могли быть лояльными советской власти,а новое поколение,выходцев из простого народа еще не подошло.
Но непонятно одно--почему советское командование знавшее о грозившей измене поставило самую ненадежную 184 дивизию на левый фланг обороны,на самый важный цчасток фронта?!
Поставило 184 сд,отказавшись исползовать 179 сд-которая хорошо проявила себя в борьбе с врагом,попортив ему немало крови.
Кто же сделал так что именно 184 сд встала на ключевой участок обороны?Командующий СЗФ Кузнецов или нарком обороны С.Тимошенко?
Учитывая то что Кузнецов писал о грозившей измене,вряд ли это было он,скорее всего это положение о 184 сд утвердил нарком обороны С.Тимошенко.
Все это привело к быстрому разгрому СЗФ.