Памяти Игоря Абрамовича Шадхана...

Мы познакомились, когда мне было 70, ему — 50. Я был для него, безвестным человеком, на профессиональном языке редакторов и мнящих о себе режиссеров — «человеком с улицы». Зашел по праву, которое дают лета. Кроме этого довольно сомнительного права у меня была идея сценария и сформировавшееся представление о фильме — как цепь драматически-острых эпизодов, и, конечно, опыт войны. Мы проговорили боле двух часов. Пришел я незнакомым, а вышел, обретя друга и надежду.

— Дорогой Петр Захарович, — сказал Игорь Абрамович, — идея захватила и меня. Материал не только задевает чувства, близкие нам обоим, я вижу, что в нем скрыты большие возможности для кинодраматургии. Мне бы хотелось создать такой фильм. Я вижу его, хотя то, что вы написали, еще не сценарий. Но основа есть. Я сознаю почти непреодолимые трудности реализации замысла, цензурные и финансовые… Кризис!.. Идею надо застолбить до лучших времен.

Он расспрашивал меня, и я почувствовал не только теплоту и живой интерес, но и подлинное мастерство интервьюера. Он докапывался до самой сути. Прошло время, наши отношения крепли. Он стал бывать у нас, один и с Наташей. Каждый их визит был для меня и моих близких праздником. Прошло совсем немного времени, когда Игорь Абрамович сказал мне:

— Петр Захарович! Пока будет готов сценарий и дело дойдет до реализации замысла, утечет много воды. У меня есть предложение. Давайте снимем фильм о вас. Вы расскажете о себе, о своей войне, о своих друзьях-поэтах, обо всем, о чем сочтете нужным. И по ходу перескажете сценарий так, как вы рассказали его мне. Снимать будем в вашей комнате. Портреты ваших друзей — Слуцкого, Самойлова, Володина, Ржевской, Коржавина — будут вам в помощь. Мы с оператором ни в чем не будем вас стеснять, накладки исправит монтаж. Главное — оставайтесь собой.

Я был счастлив. От радости мысленно прокручивал свой рассказ. Думал меньше о себе и больше о сценарии. Я не смел отказаться, не подозревая ожидавших меня мук и переживаний в дни, остававшиеся до съемки.

Еще не началась работа, а сомнения овладели мной. Появился страх перед камерой. Начал писать и заучивать то, что собирался сказать. Готовил шпаргалку и заучивал, как роль, бросал в корзину и готовил новую.

Настал день съемки. Оператор готовил аппаратуру, экран, свет. Через несколько часов все было позади. Я ощутил пустоту, как после тяжелой работы. Потом пришло понимание неудавшегося эксперимента. Неудача, слава богу, не поколебала нашей дружбы, не изменила его отношения к задуманному мною сюжету.

Со вниманием и глубоким пониманием отнесся Игорь Абрамович и к моей новой работе. Его советы были не только по делу, но теплы и деликатны. Пришлось перелопатить главную часть книги. Он был доволен и отозвался радостно.

Яркий след оставил режиссер Шадхан на поле советской и российской кинодокументалистики. Его документально-игровая лента «Контрольная для взрослых» обошла экраны многих стран. Зрители и специалисты высоко оценили оригинальный замысел и блестящее воплощение. Картина принесла известность не только автору, но и знаменовала собой выдающееся достижение советского искусства. Уверен, в кинофотоархиве Шадхана отыщется немало обрезков усеченных цензурой и чиновниками лент. Знавшие Игоря Абрамовича всегда видели его в поиске.

Смерть остановила Шадхана, когда его творческий колодец далеко не иссяк. В последние годы он был одержим созданием документальной ленты об одной из героических и трагических эпопей Великой Отечественной войны. Он нашел эту тему, глубоко годами ее обдумывал, мысленно она уже в нем сложилась. Казалось, он уже закатал рукава, чтобы стать у камеры и дать команду «Мотор!». Не случилось…

Игорю Шадхану довелось пройти трудный путь отношений с сильными мира сего. Борис Слуцкий описал подобный путь, который прошел сам в отношениях к «Хозяину» и «Богу», — ценил, уважал, признавал значение… с годами понимал его поступки все меньше и, наконец, разочаровался. Не только болезнь, но и пришедшее разочарование, сгущавшаяся тяжелая общественная атмосфера надломили его. Трудно было дышать в прямом и переносном смысле.

Но несмотря на все, Игорь Абрамович был счастливый человек. Он был счастлив семьей — Наташей, детьми, счастлив творчеством, результатом воплощенных замыслов, товарищами, жизнью.

В нем счастливо сочеталась верность идеалам товарищества и дружбы, интерес к человеку, совестливость и принципиальность гражданина, талант и мастеровитость специалиста, мудрость педагога и советчика. Мы будем помнить его…

Петр ГОРЕЛИК, полковник в отставке