ДИВИЗИЯ ИМЕНИ КАСТУСЯ КАЛИНОВСКОГО (НЕСОСТОЯВШАЯСЯ «БЕЛОРУСКАЯ СОВЕТСКАЯ АРМИЯ»)

Как считают историки, трагическое лето 1942 года было страшнее лета 1941-го. Красная армия потерпела сокрушительные поражения под Харьковом и в Крыму, на Дону и Северном Кавказе… Сталин тогда метался, словно зверь, загнанный в угол. Пытаясь добиться перелома в ходе войны, он использовал любые средства. Именно тогда появились заградительные отряды, стрелявшие в своих солдат, не устоявших под натиском немцев, именно тогда он издал неимоверно жестокий приказ № 227, получивший известность в войсках под названием «Ни шагу назад!». Фронту катастрофически не хватало людей. В этой связи возникла идея создания в составе РККА национальных воинских формирований.

И действительно, создали польские вооруженные силы. Причем дважды – сначала армию Владислава Андерса, затем армию Зигмунда Берлинга. Сформировали чехословацкий корпус генерала Людвика Свободы. Появилась на свет грузинская дивизия, французская авиационная часть «Нормандия».

Но планы в указанном направлении были гораздо шире. Историки обнаружили в архиве папку документов с интригующим названием: «Материалы по вопросу создания Белорусской Армии. Начато: август 1942. Окончено: октябрь 1942».

Тут возникает крамольная мысль. Неужели первый секретарь ЦК компартии БССР Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко за 13 месяцев войны стал таким «национал-коммунистом», что по собственной инициативе взялся разрабатывать для Сталина и Молотова план формировании беларуских воинских частей?.. Ведь из документов однозначно следует вывод, что понятие «Белорусская Армия» означало национальные вооруженные силы БССР*. /* Вадим Деружинский в своей книге «Тайны беларуской истории» (стр. 517—522) ошибочно относит проект создания Белорусской Армии к 1944 году./

В проекте, подписанном Пономаренко в августе 1942 года, численность Белорусской Армии (встречаются также другие варианты названий Белорусская Национальная Армия, Белорусская Особая Армия) определялась в 169 тысяч человек. Пономаренко сообщал в своем докладе высшему руководству СССР:

«Нет сомнения в том, что как только будут организованы эти армии, к ним устремится большое количество добровольцев-белорусов и уроженцев Белоруссии.

Вопрос о младшем, среднем и старшем начсоставе и политсоставе решается хорошо. Этих кадров хватило бы и на 5 белорусских армий.

В высшем командном составе РККА имеется 66 генералов-белорусов. Из них командуют армиями 6: генерал-лейтенант Лопатин, генерал-лейтенант Корзун, генерал-майор Марцинкевич, генерал-майор Гастилович, генерал-майор Свиридов, генерал-майор Юшкевич. Начальников штабов армий — 8, зам. начальника штафронта — 2, командиров корпусов и дивизий — 12»…

Как известно, Пономаренко всегда был чужд идеям беларуского национального движения. Образно выражаясь, он «не страдал» ни национал-коммунизмом, ни – тем более – национал-демократизмом. Этого уроженца Кубанской области, этнического украинца, Сталин назначил в Минск в июне 1938 года, чтобы «окончательно навел порядок»*. Известно его предвоенное письмо Сталину «О белорусском языке, литературе и писателях», в котором секретарь ЦК КПБ откровенно издевался над всем беларуским… Тогда же он предложил Сталину «ликвидировать» классиков беларуской литературы Янку Купалу и Якуба Колоса. /* Вообще, национальная принадлежность многих руководителей «белорусского отряда большевиков» говорит сама за себя. Мицкевич-Капсукас (1919) – летувис, Вацлав Богуцкий (1922—24) – поляк, Янкель Гамарник (1928—29) – еврей, Константин Гей (1930—31) – эстонец, Пантелеймон Пономаренко (1938—47) – украинец, Николай Гусаров (1947—50) и Николай Патоличев (1950—56) – русские./

Несомненно, что еще одной причиной появления данного проекта послужило умение большевиков перехватывать инициативу противника, копировать его приемы. Достаточно вспомнить, что в 1919 году БССР была создана именно как альтернатива «буржуазной» Беларуской Народной Республике. Не было бы БНР — не появилась бы БССР! Это сегодня признают все наши историки.

В 1942 году не только Пономаренко разрабатывал планы создания беларуских воинских формирований. На полтора месяца раньше его — 29 июня 1942 года — в оккупированном Минске руководитель курсов подготовки полиции Франц Кушель представил немцам план создания Корпуса Беларуской Самообороны в составе трех дивизий (50 тысяч человек). Штаб корпуса должен был находиться в Минске, штабы дивизий — в крупных центрах Генерального округа «Weissruthenia» (Беларусь) — в Минске, Барановичах и Вилейке.

Так что нет сомнений: команда о формировании национальной армии поступила из Кремля. Пусть беларуские товарищи «проработают вопрос», составят проект, а мы его рассмотрим. «Товарищи» поработали на славу!

Огромные усилия приложили сотрудники секретаря ЦК КП(б)Б по кадрам Николая Ефремовича Авхимовича. Уже 7-го августа 1942 года Авхимович представил Пономаренко развернутые сведения об армейских командирах-беларусах, имевших звание от майора и выше! Например, об уроженце Заславльского района майоре П.П. Внуке в перечне было сказано, что в данный момент он командует 25-й воздушно-десантной бригадой в подмосковном Внуково.

Подробно были расписаны перспективные кадры политработников — вся эвакуированная номенклатура ЦК, начиная с уровня председателей райисполкомов. Так, о секретаре Щучинского райкома С.П. Шупене сообщалось, что ныне он является начальником политотдела Федоровского совхоза в Каменском районе Пензенской области…

Одновременно был подготовлен доклад Совнаркома БССР «О возможностях мобилизации белорусского населения, эвакуированного в тыловые области СССР»:

«По учету значится 780 000 чел. эвакуированного населения из Белоруссии. На 127 000 имеется списочный учет. Из этого количества можно отобрать для армий 10 000 чел. белорусов и 4 000 белорусок-женщин»…

Пономаренко внимательно работал с проектом, сделанные им дополнения и исправления имеются на многих страницах черновиков этого дела. Так, он предлагал включить в Белорусскую Армию добровольческую дивизию, сформированную Новосибирским обкомом ВКП(б), в которой служило много сибирских беларусов. Он также решил «реабилитировать» военнообязанных, успевших летом 1941 года уйти из Западной Беларуси. В эвакуации беларусов-западников поначалу отправили в рабочие колонны, а не в регулярную армию, но теперь Пономаренко «вдруг» вспомнил «важные обстоятельства»:

«…в числе этих людей имеется ушедший от немцев низовой советский актив, колхозники, милиционеры и б.

члены КПЗБ и КПП, из которых можно отобрать и призвать в Белорусские армии 10 000 человек, а кроме того, можно отобрать не менее 5 000 белорусов из военно-строительных организаций».

Как видим, Пономаренко получил необходимые сведения в масштабе всего Союза ССР, поэтому он мог учесть, сколько беларусов на всей свободной от немцев территории служит во внутренних и пограничных войск НКВД, в милиции, сколько учится в военных училищах, сколько работает на железной дороге и в дорожно-мостовых отрядах… В результате Пономаренко «учел» всех, кроме контингента заключенных.

Рассмотрев поступившее предложение, Москва дала «добро» на подготовку проекта постановления Государственного комитета обороны «О формировании Белорусских армий». И вот какой документ лег на стол Верховного главнокомандующего Сталина:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

Постановление № … ГОКО

О ФОРМИРОВАНИИ БЕЛОРУССКИХ АРМИЙ

« » августа 1942 г.                           Москва, Кремль

Государственный Комитет Обороны ПОСТАНОВЛЯЕТ:

1. Сформировать 1 и 2 Белорусские армии каждую в составе:
2. Полевого Управления Армии по штату 02/158…
3. Шести стрелковых дивизий по штатам №№ 04/300–04/314 по 10.374человека каждая…
4. Пяти артиллерийских полков РГК…
5. Двух танковых бригад…
6. Части связи…
7. Инженерные части…

Общей численностью каждой армии — 84.560 человек, а всего двух армий численностью — 169.120 человек.

1. Армии дислоцировать:

1-ю Белорусскую армию на территории Московского Военного Округа.

2-ю Белорусскую армию на территории Уральского Военного Округа.

III. Формирование и укомплектование армий закончить к 10 сентября с. г. и немедленно приступить к боевой подготовке.

Срок готовности армий — к 10 ноября 1942 г.

Вопросы идеологического обеспечения в проекте не упоминались. Но в деле есть весьма любопытный документ без подписи, с грифом «Отпечатано в 1 экземпляре. Строго секретно». Он озаглавлен: «Вопросы политического воспитания и дисциплины». Фактически это манифест тотальной войны против немцев и наставление по ее ведению силами отдельно взятой нации — беларусов.

В документе содержатся высокопарные слова об исторических традициях, о том, что дивизиям, бригадам и полкам присваиваются сугубо национальные наименования. Например, вот как должны были называться 36 стрелковых полков (по три в каждой дивизии):

Антопольский, Белостокский, Березинский, Беловежский, Борисовский, Бобруйский, Быховский, Витебский, Волковысский, Гомельский, Гродненский, Дубровенский, Дукорский, Заславльский, Кобринский, Кричевский, Лепельский, Логойский, Лунинецкий, Минский, Могилевский, Мозырский, Мстиславский, Несвижский, Ново-Белицкий, Новогрудский, Оршанский, Пинский, Полесский, Полоцкий, Пружанский, Речицкий, Слонимский, Слуцкий, Суражский, Туровский.

Дивизии предполагалось назвать в основном именами героев-беларусов. Одного «старого» (Кастуся Калиновского) и девяти «советских» – Тихона Бумажкова, Владимира Ванеева, Николая Гастелло, Николая Грицевца, Льва Доватора, Викентия Наркевича, Михаила Сильницкого, Феодосия Смолячкова, Анатолия Талалихина. Еще для двух дивизий тоже были предусмотрены названия с национальным колоритом – имени Верховного Совета БССР и имени Фрунзе (сей молдаванин с марта по декабрь 1917 года был начальником милиции города Минска, одновременно занимал другие важные посты в новых органах власти).

Но главная «изюминка» скрывалась не в этом. Уже во втором абзаце документа дано определение: «армия мстителей-белорусов». Рекомендован своеобразный «семейный подряд» на формирование войск: «При комплектовании армии поощряется прием родственников: 2–3 брата, отец и сын, друзья с одного завода, колхоза в отделении и взводе».

И далее: «Армия воспитывается в духе абсолютного презрения к смерти…» Смысл тезиса достаточно прозрачен: «Раз уж край свой вы потеряли, братки-беларусы, так и жизнь ваша мало чего стоит…»

И еще. Вместо уставного приветствия РККА «здравия желаю» бойцы и командиры Белорусской Армии должны обращаться друг к другу следующим образом: «Приветствующий провозглашает: «Смерть фашистам!», отвечающий — «Смерть!». Вместо приветствия-вопроса (типа «как поживаешь?») предлагалось ввести фразу: «ты сколько фашистов убил?».

Используя современный жаргон, можно сказать, что партийные вожди готовились к созданию армии фанатиков. Если бы немцы овладели Сталинградом, перешли Волгу, то в заволжских и уральских степях их встретили бы национальные беларуские части. Недаром 2-ю Белорусскую армию планировали дислоцировать на Урале. Такая уж ваша судьба, бульбаши — сражаться насмерть за товарища Сталина и отступать вместе с ним хоть до Омска, хоть до Байкала.

Как видим, патриотический марш на стихи Макара Кравцова «Мы выйдзем шчыльнымi радамi» вполне мог зазвучать с обеих сторон фронта. Вот что писал об этом беларуский историк Илья Курков:

«Нет сомнения, что если бы Белорусская армия была создана и вступила бы в 1943 году в Белоруссию, то ее личный состав начал бы стремительно увеличиваться. К августу 1944 года это могло бы быть уже несколько армий количеством до миллиона штыков. И вот представим: в мае 1945 года существует огромная Белорусская армия, которая добивает фашистов, конечно, под лозунгами «За Родину!», «За Сталина!», но при этом ясно сознает, что своим существованием она всецело обязана белорусскому ЦК. В послевоенной политической жизни такая армия — очень сильный фактор. А как на это дело посмотрели бы, допустим, братья-украинцы?»…

Итак, все было готово для создания «Белорусской армии». Оставалось получить подпись Сталина под текстом постановления Государственного комитета обороны. Но после того, как в ноябре 1942 года под Сталинградом обозначился перелом в войне, идею тихо закрыли. И тем более не вспоминали о проекте создания беларуского национального войска летом 1944 года, когда пришла пора освобождать Беларусь от нацистов.

 Автор: Максим Петров, альманах «Деды», выпуск 7.