Почему низкие цены на нефть не продержатся долго

Мало что в последнее время вызывало в России такой ажиотаж, как начавшееся в середине лета снижение цен на нефть. После достижения 11 июня маркой Brent локального максимума в $115 за баррель котировки уверенно падали вплоть до прошлой недели, когда они на несколько часов опустились ниже психологически важного уровня в $80 за баррель. Цена на нефть влекла за собой вниз российский рубль и фондовые индексы, а эксперты стали искать все более экзотические объяснения происходящему.

Следует ли ждать долгосрочного понижения цен и вытекающих из него катастрофических последствий для нефтедобывающих стран (как известно, президент В. Путин даже попытался испугать мир, заявив, что «если мировые цены удержатся на уровне $80[за баррель], то все производство [нефти] рухнет»? На мой взгляд, нет, по крайней мере пока — и по ряду причин.

Прежде всего, обратим внимание на сам «фон» процесса. После длительного подъема в 2000-2008 гг. и недолгого спада в 2009-2010 гг. цены на нефть вышли на своеобразное «плато» с очень незначительными колебаниями. Среднегодовые цены на нефть марки Brent оставались поразительно устойчивыми: $111,3 за баррель — в 2011 г., $111,7 — в 2012-м, $108,0 — в 2013-м и $104,9 — в первой половине 2014 г. Колебания в пределах 3-5% по ежегодной средней — рекорд стабильности, невиданный с рубежа 1960-х и 1970-х годов. При этом глобальная экономика оставалась не в лучшей «форме», а доллар, в котором котируется нефть на мировых рынках, был достаточно сильным (если посчитать цены нефти в 2008 и 2014 г. в евро, то окажется, что на пике [при $140 за баррель и курсе в $1,59 за €] нефть в евро стоила всего на… 4% дороже, чем летом этого года. Иначе говоря, вниз цена на нефть в последние годы не так чтобы «продавливается».

Разумеется, нефть — товар «политический» и спекулятивный. В политике могут возникать цели, требующие дешевеющей нефти. И такие цели есть — сегодня твердят о «заговоре» США и Саудовской Аравии с задачей нанести урон России. Я не верю в подобный заговор — более вероятно, что Саудовская Аравия играет в одиночку. Как крупнейший экспортер, она понимает, что в условиях неустойчивого спроса следует снизить цены — это позволяет решить сразу несколько проблем: во-первых, подтолкнуть экономический рост в Китае, на который ориентируется сегодня весь мир; во-вторых, приостановить рост добычи сланцевого газа в США и нефти из битуминозных песков в Канаде; в-третьих, через снижение цен на нефть де-факто повысить курс доллара, что ослабит евро и ускорит хозяйственное оживление в Европе. Все это приведет к ускорению хозяйственного роста в глобальном масштабе и повысит спрос на энергоносители. Есть и политические моменты: саудиты хотят усилить давление на своих противников в регионе (напрямую на Иран и через Россию на Сирию). Такое снижение цен сегодня выгодно американским потребителям, но зато оно подрывает планы президента Обамы по достижению энергетической самостоятельности и, таким образом, может быть воспринято в Вашингтоне неоднозначно. Да и все перечисленные выше экономические следствия дешевой нефти Америку не слишком порадуют. Выгоды Саудовской Аравии от происходящего понятны, а вот выгоды США отнюдь не так очевидны, и потому их «заговор» маловероятен.

Насколько далеко может зайти снижение цен, если оно инициировано саудитами? Средняя себестоимость добычи нефти на саудовских месторождениях составляет около $6 за баррель, бюджет королевства сверстан из расчета цены в $82 за баррель, но валютные резервы ($738 млрд) достаточны для покрытия госрасходов на протяжении 3,5 лет при полном прекращении поступления средств в бюджет.

Это означает, что возможности достаточно велики. В других странах Залива ситуация выглядит схожей. Но я бы обратил больше внимания на контртренды.

Первый из них — финансовый. В последнее время главная экономика мира, Соединенные Штаты, живет в долг. Суммарный дефицит федерального бюджета за 2009-2014 гг. составил более $6,2 трлн. Балансовый счет ФРС вырос с $925 млрд в начале 2008 г. до почти $4,5 трлн сегодня. Мы постоянно слышим о том, что финансовая политика вот-вот ужесточится, а ФРС отойдет от «нулевой ставки», но этого не происходит. Дефицит на 2015 г. запланирован на уровне в $564 млрд. США сейчас крайне невыгодно повышать цену заимствований в долларах: рост стоимости обслуживания долга не скомпенсирует никакое падение цен на нефть. При увеличении средней процентной ставки по госдолгу на 3,5% годовых нефть должна предлагаться даром, чтобы платежный баланс страны не изменился. Это значит, что в нынешних условиях Америке финансово выгоднее дорогая нефть, чем повышающиеся ставки.

Второй — чисто производственный. Еще в 2000 г. США добывали 16,8 млн бар нефтяного эквивалента в сутки. В 2014 г. добыча достигнет 23,4 млн бар, при этом значительная часть прироста приходится на сложные месторождения с высокой себестоимостью. Низкие цены подорвут конкурентоспособность нефтяных мейджоров и обесценят инвестиции, которые сегодня очень активно идут в отрасль. На протяжении 2015 г., по данным Wall Street Journal, 50 американским нефтяным и газовым компаниям потребуется не менее $50 млрд на уже запланированные инвестиции, а также на рефинансирование долгов и обязательств перед поставщиками. Как это ни парадоксально, но сегодня Америке выгоден дорогой импорт нефти, чтобы развивать внутреннее производство энергоносителей, толкающее вперед технологии и создающее рабочие места. Энергетическая независимость в сложившихся условиях важнее, чем сиюминутное падение цен, тем более что даже в 2013 г., когда стоимость топлива еще не начинала снижаться, совокупная цена всех потребляемых в США нефти и газа была на 2,3 процентных пункта ВВП ниже, чем в конце 1970-х годов: это означает, что высокие цены сегодня экономике не угрожают.

Третий — технологический и экологический. Помимо новых технологий добычи нефти и газа во всем мире развивается альтернативная энергетика. В 1977 г., когда президент Дж. Картер установил на крыше Белого дома солнечные батареи, себестоимость электроэнергии, получаемой с их помощью, превышала стоимость производимой на тепловых станциях, в 18 раз. В течение всех 2000-х годов цена альтернативной энергии снижалась, а конвенциональной — росла. Сейчас разрыв не превышает 2-2,5 раза и будет, видимо, полностью преодолен к 2018–2020 гг. Тогда и возникнет предпосылка снижения цен на нефть, но пока высокие цены выгодны в том числе и «зеленой» энергетике, оборот которой превышает $1 трлн и которая обладает огромными лоббистскими возможностями.

Четвертый — геополитический. Самые быстроразвивающиеся индустриальные экономики сегодня — это экономики куда менее энергоэффективные, чем США и ЕС. Поэтому снижение нефтяных цен хоть и способно чуть-чуть оживить Америку и Европу, но оно куда сильнее «разгонит» Китай с его претензиями на стратегическое соперничество с США, а на этом фоне неприятности, с которыми может столкнуться Россия, способны послужить весьма слабым утешением…

Подводя итог, можно сказать: Запад сегодня ни финансово, ни экономически, ни технологически, ни даже геополитически не заинтересован в дешевой нефти. Прогнозы «экспертов», в начале 2000-х суливших крах западной экономики при цене то в $40, то в $50 за баррель, давно забыты. Поэтому я считаю, что сегодняшнее «пике» нефтяных цен довольно скоро сменится их восстановлением — сначала до уровня в $90 за баррель, а затем и до более высоких. Так что если (точнее, когда) российская экономика войдет в кризис, он будет обусловлен не падением цен на нефть, а тратами нашей бюрократии; невыносимым налоговым и административным бременем, наложенным на бизнес; запредельным оттоком капитала и ошибками в макроэкономической политике. А о ценах на нефть пока рано беспокоиться.