Три религии (продолжение)

       Иудаизм, существовавший когда-то на принципе любви к ближнему как к самому себе, не требовал никакого внешнего давления на человека. Тот, кто хотел, присоединялся к нему, а кто не хотел – не присоединялся.

       По историческим документам видно, что во времена пророков, в 8-7 веке до нашей эры, до самого разрушения Храма, очень многие выходцы их народов мира приходили учиться к евреям, и этим усилили иудаизм.  

     Некоторые из них превратились в великих мудрецов еврейского народа, и таких было немало, включая знаменитого мудреца и каббалиста Рабби Акива.

     Но иудаизм не мог широко распространиться по миру, ведь такое  распространение возможно только силой.

       Все человечество, в сущности,  представляет собой эгоистов, которых можно либо подкупить деньгами, либо завоевать силой, угрозами. Одно из двух: либо привлечь конфетой, либо из-под палки.

       В иудаизме же не было ни конфеты, ни палки – это пассивное учение. К нему приходил тот, кто чувствовал в себе тягу к этой идее, стремился к объединению, любви к ближнему.

       Речь идет об иудаизме тех времен, построенном на главном законе Торы – любви к ближнему, как к самому себе. И потому иудаизм не получил широкого распространения в мире. К нему присоединились лишь те, которые пожелали. 

       Христианство уже вело себя по-другому, считая, что весь мир должен стать христианским.

       В большинстве случаев, при открытии новых земель, завоеваний государств, установлении связей, кроме торговых интересов и обогащения, преследовалась также цель распространить свою религию. Поэтому церковь в Испании, Португалии, Франции, Англии очень поддерживала колониальные походы.

       Иудаизм действовал иначе, вообще не выходя из своих границ и только принимая всех, кто хотел к нему присоединиться, без всякого насилия и подкупа. Причем, такой подход сохранился в иудаизме и по сей день.

       По традиции, желающего принять иудаизм, сначала всячески отговаривают.

       Но христианство распространялось очень "прогрессивными" методами, по сравнению с иудаизмом: на мечах крестоносцев и с уговорами миссионеров, убеждающих, какая это замечательная и великая вера.  

       Человека покоряло богатство христианских храмов, с золотыми украшениями и иконами, и рассказы о чудесах.

       В центре любого европейского города стояла церковь – самое высокое и красивое здание во всей округе. Даже сегодня церковь выделяется из всех построек, а в давние времена, она вообще стояла среди лачуг, и потому христианство было очень привлекательным для народа и широко распространилось.

       Но по мере своего распространения, оно также стало ослабляться из-за возникшего в нем раскола. Начались споры одного течения с другим, и с этого момента его сила стала угасать.

       С приходом Ренессанса, а затем эпохи Просвещения, христианство начало сдавать свои позиции.

       Если до того, за неверие объявляли еретиком и сажали в тюрьму или сжигали на костре, то 300-400 лет назад перестали так делать.

Сегодня ни о чем таком вообще не может быть речи, и хотя Европа и Америка все еще хранят христианские традиции, но это уже скорее часть культуры, а не веры.

       Мы видим, что в наше время, вместо иудаизма и христианства, все большую популярность приобретает ислам.

       Это относительно молодая религия и самая агрессивная из всех, ставящая своей целью распространить власть шариата на  весь мир. И ее адептам не важно, удастся ли это сегодня или еще через тысячу лет. Главное, что они над этим работают, считая эту работу священной и проповедуя веру в Аллаха, единственного Бога.

       И в действительности, с точки зрения иудаизма, ислам не считается идолопоклонством, потому что предполагает веру в единую высшую силу.

     Только рассказывает о ней не пророк Моисей (Моше), а пророк Мухаммед – другой посланник Творца.

       Ислам основан на вере в одну высшую силу, кроме которой ничего нет, и которая управляет всем человечеством, возвышая человека. Хотя с течением веков ислам прошел большие трансформации.

       В наше время ислам усиливает свои позиции, переживая такой активный период, который иудаизм и христианство прошли в первые две тысячи лет своего существования. И разумеется, что с современными ресурсами, средствами связи, оружием, которыми ислам располагает сегодня, он может позволить себе гораздо большую экспансию, чем христианство две тысячи лет назад или иудаизм, вообще бывший совершенно пассивным.

       Поэтому мы видим, как ислам распространяется все шире в очень интенсивной и угрожающей форме. Европа в этом вопросе признаёт свое полное бессилие, сетуя на то, что у неё связаны руки.

       Европейцы сами связали себя своими демократическими законами и теперь вынуждены совершенно лояльно относиться к исламскому фундаментализму.

       В то время, как мусульмане относятся к европейцам согласно законам ислама, причем, не первозданного, который был мягким и призывал к любви, соединению, человеческим ценностям, а современного, радикального.

       В данное же время получается так, что демократические принципы мешают европейским властям пресечь распространение радикального ислама как опасного движения, угрожающего подорвать стабильность в Европе.

       А исламу ничто не мешает распространяться. И его приверженцы не приезжают в Европу с целью убивать людей – они лишь хотят сделать из всех мусульман.

       Если бы евреи в Израиле согласились принять мусульманство, приняли на себя этот закон, в тот же миг они стали бы для арабов своими и таким образом "разрешили" арабо-израильский конфликт…

       Таким образом, демократические законы делают Европу полностью открытой для мусульман, позволяя им вести себя так, как им хочется. Никто не имеет права посягнуть на их свободу и права. В то время как христианин, а тем более еврей, опасается заходить в специальные районы, где сконцентрировано мусульманское население.


Начало