Советы бывалого. Практическое руководство ... (продолжение)

 Советы бывалаго.

Практическое руководство для молодых миттельшнауцеров по дрессировке своих хозяев.

 Начало здесь: Совет № 1 и № 2 http://maxpark.com/community/4707/content/3007749

                              Совет № 3 и № 4 http://maxpark.com/community/4707/content/3009408

Совет № 5. Способы борьбы за свои гурманские права.

   Ну что, мой юный друг, сейчас я расскажу тебе о самом главном: как обеспечить себе самый что ни на есть гурманский рацион питания, причем ежедневно и завоевать право «первого блина». Мои-то сначала кормили меня, как полагается: хозяйка творог специальный делала, кашки варила и другие блюда, полагающиеся моему растущему щенячьему организму. А потом вдруг стукнуло им в голову, что я уже достаточно взрослый и пора приучать меня к сухому собачьему корму. Вот и взяли моду: навалят мне целую лохань сухих шершавых подушек, об которые всю пасть расцарапаешь, да раскрошишь половину, прежде чем разгрызешь и заглотишь внутрь, и уйдут себе, всяк по своим делам.

Ну, думаю, милые мои, не на того вы напали! Я все-таки миттельшнауцер, а не пес драный. Сначала я объявил голодовку, то есть, совершенно игнорировал шершавую серую кучу, которая высокомерно поглядывала на меня из любимой миски. День прошел, я только воду пью, да смотрю укоряющим взглядом в глаза хозяйке. Второй прошел, смотрю, никого не волнует моя физиология, хозяйка ласково потреплет меня за уши и смеется: «Совсем ты, Тимофей, обнаглел, такой дорогой суперкорм не хочешь кушать! Ну ничего, распробуешь, так за уши тебя от миски не оттащишь!». Ага, как бы не так, нашли дурачка, после творожков и кашек, крошками сухими давиться, от их грохота скорее оглохнешь, чем насытишься!

   И решил я после двухдневного голодания немного разжиться подножным кормом, пока хозяева на работе, а то живот с голодухи совсем подвело. Перво - наперво проверил я мусорное ведро, и что ты думаешь? Там оказалась масса вкусностей, выброшенных моими глупцами. Например, бумажки, намазанные толстым слоем сырковой массы с курагой, обрезки разных колбас, мешочки с остатками майонеза и др. Ой, не могу тебе описать то чувство восторга, которое охватило меня после столь изысканной трапезы, да еще после двухдневного воздержания. Вытянув все четыре лапы, я сладко посапывал в своем кресле, когда на меня, словно ушат ледяной воды обрушился резкий крик худышки, вернувшейся с работы: «Ах ты ж, Тима, паразит такой! Ты зачем ведро с мусором перевернул? Тебе что, корма мало, полез за объедками всякими, вонищу тут такую развел!».

     Друг мой, пойми, для того, чтобы отстоять свои собачьи принципы, сначала надо пройти долгий тернистый путь хозяйских взбучек, лупцовок тапками, бесед с глазу на глаз, увещеваний и тому подобной чепухи. Я безропотно все сносил, мстительно метя струйкой особо мне приглянувшийся угол прихожей и утирая пасть после поедания найденных в мусорном ведре остатков шпрот о хозяйскую постель, но продолжал гнуть свою линию.

   Прошло некоторое время. Хозяева, наученные горьким опытом, перед уходом выносили мусор и оставляли ведро девственно чистым и пахнувшим хлоркой, запах которой, якобы, должен был отвадить меня от заглядывания в его недра. И тут меня осенило: а чего бы мне не сделать инвентаризацию хозяйского холодильника? Каким образом спросишь ты? И будешь прав. Здесь следует сделать небольшое отступление и сказать несколько слов о технологии открытия нижней дверки холодильника передними лапами. Ничего сложного, упираешься нижними конечностями в пол, а передними лапами со всей мощи дергаешь дверцу, вцепившись когтями в резинку дверцы. Правда со временем резинка приходит в негодность и хозяевам, сведя челюсти в бессильной злобе, приходится покупать новый холодильник. На моем веку их побывало на нашей кухне ровно три.

   Сказано-сделано! Как в сказке раскрылась предо мной дверь в сказочный мир холодильниковых внутренностей.

Ой, друг мой, каких деликатесов я попробовал, в жизни столько вкуснятины есть не доводилось, до сих пор вкус в пасти стоит. В общем, в этот день бог мне послал: связку сосисок, две пачки майонеза, пачку творога, баночку сметаны, колбаски докторской кружочек, не считая всякой мелочи, типа глазированных сырков, сливочного масла, огурцов бочкового засола и кружка кислятины под названием лимон. Наевшись от пуза, я, словно пьяный, шатался по квартире, не веря своему счастью.Наконец-то мои гурманские вкусы были удовлетворены. И даже причитания хозяйки, с отвращением вытаскивающей на следующий день из моего заднего прохода непереварившийся целлофан от сосисок, не мог испортить мне благодушного настроения. В результате на семейном совете, три голоса - за, один (мой) - против, было решено: кто последний уходит из дома, надевает на холодильник специальный кружок из резинки, чтоб я не смог открыть его дверцу.

Тут я было загрустил. Но подружка хозяйки возьми и надоумь ее, мол, скучно вашей собачке одной сидеть, вот она и лазает, где ни попадя. Вы ей оставляйте какую-нибудь игрушку, чтобы она играла и не заглядывала, куда не надо. Вот молодца, просто умница! Хозяйка притащила с работы списанного замурзанного мягкого зайца с длинными ушами. Заяц нагло уселся на мою подстилку и стал ждать, когда мне приспичит с ним поиграть. Ну, в общем, поиграли…Через два дня худышка спохватилась, куда я зайца дел, стали искать его всем семейством, но наглеца и след простыл. Куда, куда делся, съел я его! Теперь уже хозяину пришлось вытаскивать непереварившиеся остатки зайцевых ушей из соответствующего моего места, хозяйка это делать наотрез отказалась.

   После чего решено было от сухого корма меня освободить по причине полной несовместимости с моими миттельшнауцерскими принципами. Мой персональный повар в лице худышки варил мне суп с мясными обрезками, овощами и крупами. Изредка перепадали кусочки сырого мяса и косточки. Очень любил я картофельные чипсы, а лучше, очистки, за которыми я охотился, когда хозяйка чистила картошку, моя ее в кухонной раковине. Стратегия моя состояла в том, чтобы поднырнуть под руки худышки, оттолкнуться задними лапами от пола и, вытянув морду, захватить пастью из глубины раковины как можно больше этого сладкого лакомства и утащить его под кухонный стол, где уже с чувством, с толком, с расстановкой похрустеть ими всласть. А еще любил я хлебные горбушки, неважно ржаные или пшеничные, хозяева так к этому привыкли, что отрезав горбушку, безропотно откладывали ее в мою сторону.

   Бывало, захаживала к нам на чаек бабуся, мать моей хозяйки. Невзлюбила она меня с первого взгляда. «Ой, а чего это он у вас в кресле спит? Ой, а чего это вы его так балуете, так вкусно кормите? Я так не ем, как ваш пес! Ой, а чего это он ходит барином у вас по комнатам, а не в будке сидит?». В общем, жандарм в юбке, а не милая, добрая бабушка. Я сначала решил лаской с ней действовать, прижался к ногам ее доверчиво, а она как заверещит: «Уйди, ирод лохматый, я сейчас вся в шерсти буду!». Ну, ничего, через годик-другой, мы с ней уже вместе мороженое ели из одной ложки.

Ты спросишь, а когда же про блин? Это я приберег, так сказать, на десерт. Блины….Их я любил больше всего на свете, казалось бы, что в них? Лепешки такие масляные, а вкуснющие до жути. Хозяйка еще только доставала сковородку, чтоб их печь, я уже был начеку. Ложился поперек входа в кухню и держал ухо востро, не пуская туда малого, который тоже, страсть как любил блинчиками полакомиться.

   От запаха раскаленного подсолнечного масла у меня с двух сторон пасти непроизвольно свешивались слюни по полметра длиной. Я заискивающе заглядывал хозяйке в глаза, мол, не забыла ты про меня? Одновременно не забывал рычать на поползновения малого пробраться на кухню, в общем, отстаивал свое право до последнего. И первый блин был всегда мой! Ох, как долго тянулись минуты ожидания, пока он остынет и казалось, что тонкая ароматная струйка дыма, исходящего из янтарного ажурного кружка проникает мне прямо в ноздри, раздражая своим вкусом все обонятельные рецепторы, или что там еще есть, и доводя все мои внутренности до исступления. Наконец, худышка решала, что он достаточно остыл, и давала мне снять пробу. Блин исчезал в моей пасти со скоростью света, и только ритмичное смачное чавканье раздавалось еще минуту-другую из-под стола. А потом долгие томящие душу часы ожидания, пока хозяева не наедятся и не поделятся со мной остатками своих блинов. Вот такая брат, история борьбы за свои гурманские права!