Дальневосточный заговор.

В истории военно-политического заговора в СССР который был раскрыт в 1937 году есть много незаполненных страниц.

Всех репрессированных военных реабилитировали после 1955 года и ни разу никто не привел убедительных доказательств их невиновности,но ныне они считаются именно невиновными.

Но есть много свидетельств того что это не правда,один из самых важных и малоизвестных источников,среди них непосредственный участник событий,член заговора.

Один из его редакторов был Андрей Светланин,это псевдоним Николая Васильевича Лихачева (1905-1965).

Он в середине 1930-х гг. служил в штабе Дальневосточной армии военкором,офицером связи.

Преподавал в Кембридже, журналист, ответ.секретарь русского эмигрантского журнала «Посев» (1955 г.); с мая 1958 г. и до смерти в 1965 г. - его главный редактор.

В послевоенное время это эмигрантское издательство «Посев» отличалось резкой антисоветской направленностью.

Но именно в «Посеве» можно найти удивительное откровение одного из участников военного заговора в РККА.

Светланин написал воспоминания об этом заговоре назвав её прямо «Дальневосточный заговор».

ПРЕДИСТОРИЯ

Автор с самого начала обозревает общую политическую обстановку в СССР.

Я в отрывках приведу его рассказ начиная с последующей цитаты:

"Член оргбюро ЦК ВКП(б), заместитель народного комиссара обороны и глава комиссаров Красной Армии Ян Борисович Гамарник получил под свою руку Дальний Восток в 1930 или 1931 году, вскоре после того, как звезда его засияла на столичном небосклоне. (Перед этим Гамарник сидел в «белорусских болотах» в качестве первого лица этой республики).

Как раз в эти годы, после только что закончившейся совето-китайской войны из-за КВЖД и в предвидении серьезного осложнения отношений с Японией, советское правительство приступило на Дальнем Востоке к реализации внушительной программы военного строительства и - более широком смысле - военизации края вообще.

После оккупации Японией Маньчжурии эта программа была еще более расширена, и уже в 1934 году Дальний Восток по численности стянутых сюда войск и по значению стал первым военным округом Красной Армии.

Естественно, что перед правительством встала необходимость сосредоточить наблюдение из центра за приобретшей столь большое значение далекой военной окраиной в одном каком-нибудь лице.

И так же естественно, что выбор пал на человека, совмещающего в своем лице власть военную и власть партийную.

При этом, по совпадению, этот человек оказывался старым знатоком таежного края: в свое время (середина двадцатых годов) Гамарник несколько лет провел на Дальнем Востоке в качестве советского губернатора (председатель губернского исполкома) и члена Дальбюро ЦК ВКП(б).

Вновь назначенному правительственному наблюдающему за Дальним Востоком были присвоены большие полномочия.

Краевые власти, равно как и все наркоматы и центральные ведомства, во всем, что касалось Дальнего Востока, были обязаны отчетом Гамарнику и должны были согласовывать свои с ним действия.

Он же был обязан отчетом непосредственно Политбюро.

При назначениях и смещениях руководителей края Гамарнику в оргбюро принадлежало решающее слово.

Назначения, перемещения и смещения крупных работников внутри края могли производиться только с ведома и одобрения Гамарника.

При его ежегодных инспекционных поездках в Дальневосточный край, Гамарник на время пребывания в крае становился чрезвычайным и полномочным правительственным эмиссаром для этой территории, с правом принимать на месте самостоятельные ответственные решения по вопросам экономики края, военного строительства и охраны границ.

При этом Гамарнику была вверена вся служба осведомления правительства и «общественного мнения» о военно-политическом положении в странах Дальнего Востока, граничащих с СССР.

Гамарник лично возглавлял службу советской военно-политической разведки в Японии и Китае и был шефом соответствующего отдела Разведупра Красной армии и разведотдела штаба ОКДВА.

Вся военно-политическая литература по Японии и Китаю подлежала цензуре Гaмарника, и Карл Радек, диктуя в ночной час на линотип свои «японские» статьи, рассчитывал время так, чтобы успеть получить на них визу Гамарника.

При управлении главного комиссара Красной Армии, на Арбате, была особая канцелярия по дальневосточным делам.

...Политбюро, выдавшему столь солидный мандат Гамарнику, и во сне не снилось, что человек, облеченный этим мандатом, будет в заговорщицком подполье развивать идею дальневосточного восстания против Кремля и предложит себя в качестве уполномоченного по организации такого восстания.."

Автор как нельзя подробно изложил чем был Гамарник в начале 30-х в РККА и какие он имел полномочия.

Высшая военная элита РККА—Тухачевский,Гамарник,Ворошилов и Егоров....вся "банда" в сборе

Бывший первый секретарь ЦК Белоруссии был отправлен укреплять армию,стал первым заместителем наркома и получил особые полномочия на дальнем востоке.

Отчитывался он непосредственно пеед Политбюро....и именно там он начал развивать свой план свержения власти этого Политбюро

"Антиправительственное и - во вполне определенном смысле - антикоммунистическое подполье тридцатых годов, ставшее известным под именем «заговора Тухачевского», было подпольем в самой правящей коммунистической партии, точнее же - подпольем части руководящего состава коммунистической партии, ее генералитета.

Возникновение этой организации было неразрывно связано с теми новыми условиями политического режима, в которых оказались партия и страна после монополизации (можно также сказать: узурпации) власти группой Сталина в 1929 году.

Сталин пришел к положению неограниченного диктатора партии и государства в борьбе за «ленинизм», против оппортунистических уклонов старой ленинской гвардии.

Теперь людям Советского Союза измена ленинских соратников ленинизму, так же как защита Сталиным чистоты ленинизма, представляется злостной мистификацией, но в те времена (1925-1929 г.г.) взгляды были несколько иные."

Автор много пишет о том как и когда внутрепартийная демократия погибла и на смену пришел генеральный курс.

Автор продолжает так:

«XVII-й съезд партии, происходивший в 1934 году и состоявший из одних только «сталинцев», изощрявшихся друг перед другом в славословии вождю, Сталин горделиво- назвал «съездом победителей».

Да, конечно, это был съезд победителей, о чем свидетельствовали видом своим находившиеся тут же побежденные, вожди былых оппозиций - Зиновьев, Каменев, Рыков, Томский, допущенные на съезд (вернее, конечно, приволоченные) для произнесения покаянных речей и самооплевывания: это были раздавленные люди. А новой оппозиции не было и не предвиделось.

Стороннему наблюдателю, вероятно, и в голову не могло придти при виде стопроцентного единогласия XVII-гo съезда, бесконечных манифестаций единения партии с вождем, что новая оппозиция существует уже несколько лет.

С самого возвышения над страной нового диктатора, и что это самая многочисленная оппозиция из когда-либо бывших в большевистской партии: на XVII-oм съезде, съезде «единодушия», она была представлена, может быть, полутора тысячами делегатов из общего числа 1961 делегат.

По своему составу это был съезд оппозиции. Оппозиции в маске... Съезд, по словечку, пущенному Сталиным несколько позднее, когда он кое о чем догадался, двурушников.

Конечно, эти тайные оппозиционеры были оппозиционерами только по настроению; оппозиционеры, не знающие, как же и на каких путях надо действовать; каждый из них был оппозиционером, так сказать, в одиночку, про себя...

Но, по многим данным, именно в дни XVII-го съезда были положены основы организованной тайной оппозиции, были положены основы подпольного Центра, поставившего своей целью насильственное низвержение власти сталинского Кремля.

Может быть, это было в тот день, когда один из организаторов подполья, маршал М. Тухачевский, в качестве руководителя вооружений Красной армии, произнес на съезде свою блестящую, по тогдашней оценке сталинской прессы, речь, в награду за которую Сталин возвысил Тухачевского до невозможного: Тухачевский, как тип, большевиком никогда не бывший, был введен в большевистский синедрион - в члены Центрального Комитета.

Но, как утверждают те же источники, еще за два года до этого, когда Тухачевский с должности командующего военным округом был назначен в центр, в заместители наркома обороны, и стал ежедневно видеться «по делам службы» с другим зам. наркома Гамарником.

Уже образовалась двухчленная ячейка, поставившая себе целью создание заговорщицкой организации, обсуждавшая пути переворота и принимавшая меры в направлении подготовки некоторых условий (в области дислокации войск Красной армии и др.), которые благоприятствовали бы будущему перевороту.

Полный персональный состав Центра неизвестен и до сих пор и, вероятно, долго не будет известен, пока в руки Освободительных Сил не поступят архивы Кремля и Лубянки.»

Автор довольно точно описывает политическую ситуацию,мотивы заговорщиков и их организацию.

Далее автор продолжает об наличии двух планов переворота—плана Тухачевского и плана Гамарника.

Вот как себе представлял переворот по плану Тухачевского:

«Идеей «А» подполья Тухачевского был переворот в Кремле: физическое устранение правящей верхушки и захват в свои руки власти в столице. (На плане и технической стороне столичного переворота я здесь не останавливаюсь).

Организация Тухачевского, однако, никогда не считала, что подобным голым путчем в столице может быть решена вся задача переворота.

Нужно было еще, одновременно с акцией в Кремле, ввести в действие не менее трудную часть плана: меры по овладению правительственной машиной на местах, что, по концепции подполья только и спасало бы переворот от подавления и разгрома его этой же самой правительственной машиной.

Или мы возьмем в свои руки аппарат правительственной власти и направим его в русло переворота или он, по приданной ему его хозяевами страшной инерции и по свойственной ему машинальности, окажет нам сопротивление и раздавит нас - такова была концепция подполья.

Организация Тухачевского, рисуя себе картину начавшегося переворота, представляла, что за окраинами мятежной Москвы будет лежать страна, все еще полностью находящаяся под властью держащей ее мертвой хваткой, крепко свинченной, никак пока не тронутой развалом, автоматизированной правительственной машины.

Гигантский аппарат этой машины в известном смысле действующий по внутренней своей логике, от взрыва в Кремле, конечно, не разбежится в панике, а еще сильнее вцепится в свое кормило и, замерши в этом положении, будет ожидать развития событий»

А вот в чем состоял план Гамарника:

«В подпольной организации существовали два взгляда на характер переворота и способ его осуществления.

Решительными и нераздумывающими сторонниками молниеносного путча в Кремле (идея «А») были Тухачевский и молодые генералы. Они считали, что главное - устранение Политбюро; остальное образуется.

Более политически умудренный и осторожный Гамарник и штатские, не отвергая идеи путча в Кремле, искали для такого переворота наиболее верной и прочной основы.

Они находили, что начинать, быть может, будет вернее не сверху, а снизу; «взрыв» в Кремле должен последовать не неожиданно, а как логическое развитие событий, пробудивших и потрясших страну: страна должна быть этими событиями психологически подготовлена к кремлевскому «взрыву»...

Гамарник предложил идею самостоятельных переворотов на местах - идею «Б». По этой идее борьба против узурпаторской верхушки Кремля может быть начата в форме низложения власти Кремля (объявления ее недействительной) в одной части территории страны или одновременно в нескольких, определеннее всего - на окраинах, с последующей гражданской войной сбросивших с себя иго самовластия территорий против правительственных сил.

В подходящий момент этой гражданской войны и должен был прозвучать кремлевский «взрыв» с одновременным вводом в действие всей заговорщицкой схемы по овладению положением в стране («острова переворота»).

Предложение Гамарника было принято и было решено вести подготовку переворота по двум планам:

1. на случай, если придется начинать Москвой;

2. на случай, если придется начинать окраинами. По некоторым данным, заговорщицкий центр с течением времени все больше склонялся к тому, чтобы отдать предпочтение второму варианту.

...Подготовку самостоятельных переворотов на окраинах - в Киеве, Минске, Хабаровске, Ростове - должны были вести местные штабы заговорщицкого центра, получавшие значение параллельных центров.

В Ростове антикремлевский заговор возглавлял секретарь Ростовского обкома (раньше -   Северокавказского крайкома) и едва ли не самый видный из молодых членов ЦК Борис Петрович Шеболдаев.

Шеболдаев пришел на пост северокавказского «наместника» в 1929 или 1930 году, сменив здесь А. Андреева, переведенного на кремлевские верхи (позднее член Политбюро). До этого Шеболдаев некоторое время был секретарем губкома в Саратове.

Можно предполагать, что Шеболдаев, в качестве заговорщика, для Кремля был очень опасен, потому что, по раскрытии заговора, в письмах ЦК и в докладах на закрытых собраниях ни о ком не говорилось с такой бешеной злобой, как о Шеболдаеве...»

Гамарник бывший первый секретарь обкома Беларуссии считал что политическая составляющая заговора едва ли не важнее военной и считал легетимизацию действий заговорщиков.

Люди вроде секретаря Шеболдаева(того самого что Шолохова прессовал) были потенциальными союзниками заговорщиков,разделявших с ними их взгляды

ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ЦЕНТР                              

Автор пишет о самом перспективном направлении восстания—дальневосточном:

«Особенно заманчивой представлялась заговорщикам идея дальневосточного восстания. Главным соблазном были, конечно, 40 дивизий ОКДВА, (на начало 1935 года), расквартированные в Дальневосточном крае и частично в Восточной Сибири (западные гарнизоны Забайкальской группы войск ОКДВА) и трехмиллионная масса заключенных Дальстроя (Колыма) и Дальлага.

А при этом и население Дальнего Востока отличалось своеобразием. Множество строптивых и беспокойных людей из центральных областей Союза бежало на Дальний Восток и укрылось здесь от преследований режима.

Этот беглый люд вкупе с коренным населением края - потомками вольных искателей приключений, амурскими, уссурийскими, забайкальскими казаками - мог бы оказаться действенным и очень ценным элементом восстания.

Дальний Восток - самая отдаленная часть Советского Союза. Это так далеко, что когда над заливом Петра Великого возгорается день, то в Москве только что сгущаются сумерки вечера (для дальневосточников вчерашнего!) и начинают свой ночной обход луна и ... тайная полиция.

Дальний Восток отделяют от центра необъятные пространства Сибири и Урала, где советское командование почти не держало войск*), но где были склады огромных стратегических материальных запасов Красной Армии.

Восставшая ОКДВА могла упредить Сталина в занятии Сибири: пока правительство снаряжало бы войска против неожиданно объявившегося противника, рискуя серьезно оголить свои западные границы, ОКДВА могла бы без боя, в поездах, проделать марш через всю Сибирь и встретиться с Красной Армией где-нибудь на хребтах Урала.

Но и в своих собственных границах Дальний Восток представлял бы собой одну шестую часть территории СССР, вышедшую из повиновения Кремля. Шестая шестой!

Земли Дальневосточного края в его тогдашних административных границах простирались от Берингова пролива на севере до границ Кореи, на юге и от восточного берега Сахалина на востоке до Читы на Западе.

Административный феномен, с которым не может сравниться ни один штат Северной Америки, ни одна провинция Китая, не говоря уже о какой бы то ни было провинции стран Европы: Германия, Франция и Англия, вместе взятые, свободно могли бы уместиться на территории Дальневосточного края.

Дальний Восток - «край света». Его нельзя окружить, блокировать, задушить костлявой рукой голода. Географический фактор Дальнего Востока как нельзя лучше хорош для сообщения восставшего края с внешним миром.

Через узкий Берингов пролив - Америка (Аляска). Через неширокое Японское море - Япония. На суше русский Дальний Восток граничит с Манчжурией, за которой - беспредельный мятежный Китай, и с Кореей.

И при этом - водные пространства двух океанов, морские пути во все части и страны света, при наличии) крупного и благоустроенного владивостокского порта, сахалинского порта и еще нескольких портов меньшего значения на тихоокеанском побережьи.

Дальний Восток имеет свою сахалинскую нефть, свой сучанский уголь, свою военную индустрию Комсомольска и Хабаровска, свое колымское золото, свою едва ли не самую крупную в СССР лесную промышленность, свое - одно из самых крупных в Союзе - рыболовство и свой - хоть и в обрез - амурский хлеб.

Он мог бы долго стоять и при сложившихся для восстания самых неблагоприятных условиях и испытаниях.

Перед концом чистки 1937-1938 г.г. Центральный комитет ВКП(б) издал (в мае или июне 1938 г.) закрытое письмо «Ко всем организациям партии», в котором подводились политические итоги этой кровавой эпопеи.

В письме ЦК особо говорилось о ликвидированном НКВД в 1937 году дальневосточном военно-фашистском заговорщицком центре и упоминалось имя Крутова, как руководителя Центра (неясно припоминается, что в письме упоминалось также имя комбрига Крутлова).

Но еще за несколько недель до этого, маршал Блюхер в своей речи на партийной конференции: КДФ*), в Хабаровском доме Красной Армии, рассказал о членах заговорщицкой организации гораздо больше того, что было разрешено верхами (судя по умалчиваниям последовавшего, письма ЦК).

Блюхер назвал до двадцати имен членов дальневосточного подполья.

Источник, из которого я в свое время почерпнул сведения о дальневосточном заговоре, подтвердил ряд из названных Блюхером имен и определенно указал, что не может вызывать сомнения участие в заговорщицкой организации, по крайней мере, следующих восьми лиц:

Крутов Георгий Михайлович, председатель краевого исполкома, член ЦИК СССР и член ЦК ВКП(б), глава, заговора;

Сангурский Михаил Васильевич, комкор, начальник штаба ОКДВА;

Аронштам Лев, армейский комиссар 2 ранга, начальник политуправления ОКДВА;

Дзыза, в чине коринтенданта, помощник командующего ОКДВА по материальному обеспечению войск, или иначе интендант армии;

Калмыков Михаил Васильевич, комкор, командир - комиссар Особого дальневосточного корпуса (т. н. Колхозный корпус) и начальник гарнизона г. Хабаровска;

Круглов, комбриг, начальник (по официальному: комендант) Благовещенского укрепленного района;

Тарханов Оскар, помощник начальника разведывательного отдела штаба армии;

Мирин Владимир, полковой комиссар, редактор армейской газеты.

Из того же источника сообщалось, что имеются некоторые серьезные основания установить причастность к дальневосточному подполью также Таирова Р., армейского комиссара 2 ранга, члена военного совета ОКДВА;

Пашковского Константина, комдива, командира 18-го стрелкового корпуса; Иванова Василия, секретаря Амурского областного комитета партии, и некоторых чинов краевого управления НКВД.

Наконец, источник обращал внимание на то, что б. советский атташе в Англии Путна, осужденный вместе с труппой Тухачевского и по одному делу, продолжительное время (в первой половине тридцатых годов) состоял в должности командующего Приморской группой войск ОКДВА и именно с этого своего поста, ив уссурийской тайги, перекочевал в мировую столицу - Лондон.

Последующее мое описание дальневосточной чистый и некоторых ее странных явлений покажет, что не исключено, что в какой-то степени к организации заговорщиков имел отношение и еще ряд видных чинов армии и краевой администрации.»

Автор говорит о том что ДВО должен был выйти из подчинения союзного центра и захватить союзные области,называет имена и последствия для страны в целом,отрывавшие огромную территорию от союзного центра.

Географически и геополитически этот край на самом деле был наилучшим местом для восстания.

НАРАЩИВАНИЕ СИЛ ОКДВА

Отвлекаясь от рассказа автора стоитотметить несколько важных деталей.

Гамарник унес с собой много тайн,в числе которых имена своих сообщников.Мастер конспирации он сузил до минимума кол-во знавших о его участи в заговоре.

Он также разбил весь заговор на несколько автономных групп,каждая ориентировалась на Гамарника

После разоблачения центрального заговора группы Тухачевского и самоубийства Гамарника,заговор в ОКДВА остался временно неразоблачённым,арестовали только часть его членов.

Гамарник покончил с собой не рассказав об участии дальневосточного командования.

В течении еще года маршал Блюхер пользовался большим доверием руководства страны,которое знало об его ненависти к маршалу Тухачевскому.

Но большое доверие имело ограничение—перед дальневосочным НКВД была поставлена негласная задача следить за Блюхером

Именно в это время с подачи маршала Ворошилова началось стремительное усиление ОКДВА под предлогом возможной агрессии со стороны Японии

Нaчaлось стремительное нaрaщивaние военной мощи ОКДВА. Именно нa Дaльнем Востоке дислоцировaлись 12 кaдровых дивизий, численностью 10 000 человек.

Василий Блюхер

Всего в тaнковых бригaдaх ОКДВА было 1058 тaнков. Кроме того, нaдо учитывaть, что в дивизиях были по 3 роты тaнков Т-28 и 10 тaнков Т-38. ВВС нaсчитывaли 24 aвиaбригaды общим числом сaмолетов 2623.

Соглaсно зaписке Генштaбa РККА от 24.03.38 в случaе войны (в том числе и с Японией) нa Дaльнем Востоке должно быть рaзвернуто 40 стрелковых дивизий, 5 кaвaлерийских дивизий, 7 тaнковых и 3 бронебригaды.

К концу 1938 годa нa Дaльнем Востоке должно было бы быть 38 aвиaбригaд - 2864 сaмолетa.

Услиление округа инспирированное Ворошиловым резко усиливало возможности уцелевших заговорщиков.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Такой была начальная история дальневосточного заговора.Этот заговор был раскрыт позже остальных,так как разумный Гамарник конспирировал его содержание.

Об существовании такого заговора практически не знали даже Якир с Тухачевским,бывшие не в ладах с Блюхером.

В сложившейся ситуации Блюхер искал возможность кооперации с наркомом обороны Ворошиловым.