Между свободой и тиранией киевляне всегда выбирали ватерклозет

Интервью с известным киевским журналистом, который рассказал о том, как живет столица Украины после февральского переворота, а также чем исторически обусловлен киевский конформизм.

– Прошло полгода с момента февральского переворота, видишь ты разницу между февральским Киевом и Киевом в момент "23-ей годовщины" независимости?

– Победы майдана не должно было быть. В феврале победа была за нами. 18 февраля, в первый день войны, когда фашистские орды были спущены с поводка и начали убивать – я был на передовой. Участвовал в боях на Институтской, Крепостном, Грушевского. Отражал два штурма майдаунами лагеря антимайдана "Мариинка". Организованные, многочисленные, вооруженные колонны армии мятежников, разделенные в соответствии с образцом, бандеровской УПА, на чоты, сотни, рои, под командованием сотников и чотовых, под прикрытием "неприкосновенных" депутатов от оппозиции открыли огонь. В этот день милиция понесла самые большие потери за все время противостояния.

Армия мятежников была рассеяна. Мятежники бежали, бросая оружие, пленных, раненых и слабых. Беркут зашел на майдан…

– И? Почему же вы тогда не победили?

– Победа, добытая кровью, была украдена. Гарант моих конституционных прав, господин Янукович, бежал, бросив всех, кто его поддерживал. Это не оценка, а факт. Но "победителям" победа тоже фактически упала на голову. Поэтому реакцией стали не готовившиеся планомерные зачистки, а хаотичные, бандитские погромы, эпизодические, хотя и повсеместные издевательства над отдельными представителями власти, глумления, когда людей избивали, проводили сквозь строй разъяренных майдаунов, ставили на колени на их сценах, привязывали к фонарным столбам, обливали водой на февральском морозе. Каждый день чьи-то дома жгли, каких-то людей похищали с целью выкупа или "отжатия" бизнеса. Сам же бизнес захватывали "победители". Евромайдан превратился в стадо мародеров, бандитов и разнузданных преступников, устроивших пляски на улицах городов.

Но Донбасс показал, что игра не окончена, не проиграна. Сопротивление фашистской хунте было оказано, вызов был принят. Это дало надежду патриотам и несколько охладило пыл узурпаторов.

– И что Киев?

– Сейчас Киев, если смотреть со стороны, выглядит вполне мирно и сыто. Но это – обманчивое впечатление. Любое сопротивление здесь жестко преследуется. Фашисты не допускают и не терпят никакой оппозиции. Был демонизирован и ликвидирован майдан – родина хунты. Жестоко преследуются те, кто пытается протестовать против войны, сочувствовать убиваемым на Донбассе соотечественникам и даже те, кто протестовал против проведения военного парада "на костях", 24 августа.

 – Как потомственный киевлянин, как ты объясняешь то, что культурно русский Киев, город Булгакова, Ахматовой, Лескова, Паустовского, Лескова, Бердяева, пал перед украинским национализмом? В чем причины?

– Киев никогда не претендовал быть центром Вселенной. Ему была к лицу роль уютной дачи. Даже во времена князей он был условной столицей. Резиденцией старшего в роду князя. Право сидеть на киевском столе князья оспаривали так, как дерутся теперь за места в Верховной Раде. Даже сейчас, когда Украина распалась, когда депутатское кресло уже ничего не может принести – лезут и лезут. Когда хитрый ренегат и католический король Данила Галицкий бросил Киев на растерзание хана Батыя, то все равно, еще долго (по привычке) митрополиты Киевские оставались в Киеве. Среди руин. Даже киевские руины всегда умудрялись быть теплыми, тучными и уютными.

Так что, волей-неволей знаменосцем национальной истории должен был стать другой город. Самодостаточный и самодовлеющий. А Киев и киевляне предпочитали оставаться провинциалами. Они радовались всему новому, принимали всех, кто приходил. Единственным критерием оценки была новизна. Литовская, польская, казацкая, московская интеграции всегда имели молчаливых сторонников.

Русские киевляне приняли поляков. После Брестской Унии отдали полуразрушенную древнюю Софию униатам. Потом, когда казаки погнали поляков и униатов, во время революции 1648 года, приняли казаков Богдана Хмельницкого. Помогали им убивать и изгонять "ляхов и жидов", сожгли киевский замок потомка древних русских князей "унитариста" Адама Киселя, подобно тому, как майдауны жгли особняки регионалов в феврале-марте. А в многочисленных католических костелах Киева были обустроены свинарники.

Когда Варшава объявила в русских владениях "антитеррористическую операцию" и Хмельницкий, подобно Стрелкову, ничтоже сумняшеся, временно оставил Киев, киевляне высыпали на улицы, встречая польско-литовскую армию карателей-"освободителей". На этот трогательный эпизод можно полюбоваться в любом учебнике истории, на репродукции с гравюры голландского журналиста-карателя Абрахама ван Вестерфельда. А потом, в 1654-м так же радостно приветствовали московских стрельцов и "вежливых" рейтаров. И спокойно наблюдали, как они, вместе с казаками, отбивались от карателей под руководством брата изменника-Выговского, Данилы. Если бы защитники не отбились – приняли бы и Выговского, я думаю.

– А вспомни Гражданскую войну…

– В 1918-м, киевляне с любопытством и спокойствием встречали кайзеровский Рейхсвер, вступивший в Киев после сепаратного Брестского мира. И лишь киевский журналист Василий Шульгин, открыто заявил, что считает немцев врагами, оккупантами. В знак протеста закрыл газету "Киевлянин", хотя новый хозяин города и Малороссии, Герман Эйхгорн и уговаривал его издаваться, гарантируя покровительство. Во время первой Гражданской войны Киев 14 раз переходил из рук в руки. И киевляне принимали всех. И всех поддерживали молчанием, лояльностью. Лишь бы было спокойно, как всегда.

В 1941-м киевляне грабили магазины, когда Красная Армия оставила город. Потом, когда пришли немцы, киевляне выдавали и писали доносы на своих соседей – евреев и коммунистов, "большевистских диверсантов", футболистов любимого клуба НКВД УССР – "Динамо" и журналистов-бандеровцев и коллаборационистов из газеты "Украинское слово". И только один храбрый батюшка, архимандрит Александр, старый и нищий священник гонимой большевиками церкви, каждый день, несмотря на угрозу смерти, открыто и гласно зачитывал с амвона благословение местоблюстителя Патриаршего престола, которое призывало православных верующих защищать Родину.

Киевляне донесли на него, и храбрый патриот был расстрелян в Бабьем Яре.

– Как я понимаю, ты искренне считаешь, что вот такая конформистская природа киевлян повлияла на их поведение во время двух Майданов?

– Киевляне в 2004-м и 2013-м выражали лояльность двум майданам. Что касается последнего, то киевляне и его приняли, помогали, носили сигареты, деньги, оливье, скакали вместе с галичанами, разбившими лагерь на Крещатике.

Да что далеко ходить! На меня пишут доносы бывшие друзья и коллеги, не стесняются выкладывать их в комментариях под постами министра внутренних дел, Авакова, в фейсбуке. Киевляне, в массе, приняли фашистских узурпаторов, выражают им свою лояльность. Им так удобно и безопасно. В стаде не страшно. Между свободой и тиранией киевляне всегда выбирали ватерклозет.

– Какова сейчас экономическая и социальная ситуация в Киеве накануне осени?

– Очень простой и яркий пример. Хунта, подчиняясь требованиям ассоциации с ЕС, подняла в несколько раз коммунальные тарифы – раз. Мэр Киева Кличко объявил, что покончит с позорной практикой летних отключений горячей воды – два. Однако горячей воды не стало совсем – три.

Киев откатился на двадцать лет назад. Горячая вода отключена, в городе происходят веерные отключения электроэнергии. Милиция проводит негласную политику "невмешательства". Не приезжает на вызовы, если приезжает, может не составить протокол, если составляет, может не отправить его в прокуратуру. Суды утратили эффективность. То, что раньше можно было решить за взятку, теперь невозможно уладить даже за деньги. Суды сажают "сепаратистов" и "пособников террористов". Следственный изолятор СБУ забит до отказа. А работают в СБУ те же люди, вместе с которыми я, еще полгода назад, защищал Украину от неонацистов-бандеровцев.

У меня дома жили беженцы из Славянска, с тремя малолетними детьми. Однажды ночью, четырехлетней девочке стало плохо. Приехавшая "Скорая", вместо осмотра больного ребенка, стала выяснять, откуда мои постояльцы, адреса, телефоны. На вопрос, зачем они это делают, врачи простодушно признались, что такое указание получено от начальства. Выявлять беженцев, собирать на них данные и отправлять их куда следует. Мои гости отказались сообщать свои данные, и скорая помощь не оказала помощи девочке, уехала.

–Что с ценами?

Они выросли в разы. Гривна подешевела почти в два раза. Работы нет. Мой завод им. Артема – стратегическое предприятие, на котором всю жизнь проработал мой отец и на котором не раз работал и я, – отправил с 20 августа рабочих и ИТР в отпуск за свой счет. Как в 90-е. Это конец для них, потому что а списке предприятий, которые собирается продать премьер Яценюк, значится и "Артем". Поскольку его продукция никогда не была нужна Украине, этот военный завод производил ракеты "воздух-воздух", получая заказы только от России. Завод, несомненно, могут купить. Но только не для возрождения производства, а ради того дорогого, громадного участка земли. на котором он стоит в центре Киева.

Безработица достигла угрожающих масштабов. Киевляне теперь ради заработка перекрашивают город в цвета национального флага. За это платят 150 гривен в день и позволяют собирать милостыню, которую в конце дня делят между собой. Популярной и надежной работой всегда была работа водителя такси. Любой желающий мог еще недавно наняться таксистом, со своей машиной или без. Но за полгода этот бизнес перестал быть рентабельным. "Бомбилы" жалуются, что заказы сократились на 80%.

На этом фоне все с тревогой ждут осени, холодов. Но я считаю, что к неотвратимой угрозе "ледникового периода" в Киеве относятся недостаточно серьезно, на мой взгляд. Все разговоры – о политике. От совсем недавнего, тучного прошлого трудно отвыкать. Впрочем, киевляне, как и 90-х, надеются на авось. Хотя дошло до очень тревожного сигнала. Официальный Киев, в лице Кличко, официально советует покупать бойлеры и "буржуйки". Это не шутки и не слухи. Будет плохо.

– Почему киевляне выбирают мэрами ничтожеств? Каким образом в 2006 году городским головой стал Черновецкий, а в 2014 – Кличко?

– В силу своей незрелости и инфантильности. Киев, увы, не вырастил на своем лоне киевлян с большой буквы. Благодатные почвы и климат не способствовали трудностям, с которыми нужно бороться и в борьбе "выводить" породу сильных и убежденных в чем-то людей. Имеющих четкие принципы, твердые убеждения, что хорошо а что плохо для их родного города. Русская, а потом советская армия, полиция надежно защищали киевлян от любых естественных врагов. Без естественного отбора нет сильных особей. Только конформисты и нахлебники. Ну и конечно, за годы независимости, когда Киеву навязывались самим государством и многочисленными галицкими приезжими иные, отличные от традиционных, ценности и убеждения, выросли поколения, которые годятся только для участия в майдан-балаганах. Когда человек сыт, он – либерал, когда благополучен, он не докапывается до истины, а следует туда, где выдают еду.

– Как в Киеве относятся к Порошенко, Коломойскому, Фирташу и другим олигархам?

– Киев относится к ним положительно, ибо Киев – это либеральный, прозападный заповедник. О Киеве и киевлянах я уже говорил достаточно. Те, кого ты перечислил, не подвергаются критике общественности. Пока. Ну, разве что, подобно Гусинскому и Березовскому, Фирташ и Коломойский воюют друг с другом, оседлав свои собственные телеканалы – Интер и 1+1. Говорить вслух правду не принято (можно прослыть ватником и присоединиться к главному колораду Киева – Максиму Равребе в его нищем, безработном состоянии) и опасно – можно лишиться работы или схлопотать что похуже. Впрочем, если армия договорится с ополчением (или сама), сметет "нацгвардию", правосеков и придет в Киев, то киевляне будут радостно встречать новых "освободителей", украсив город Георгиевскими лентами. Этим я бы и хотел закончить наше интервью.

Девятого мая я одел Георгиевскую ленту и пошел возлагать цветы к памятнику Славы. Это было опасно. Но я так решил. Мне повезло, на меня не напали. Но все встречные-поперечные прохожие, увидев "колорадскую ленту" (я поражен, как быстро дети и внуки солдат и офицеров Советской армии-освободительницы перековались и освоили вражескую лексику!) шарахались от меня, как от чумного или страшного. Все это не радовало. Но придя к священному обелиску, к Вечному Огню, я увидел, сколько же в Киеве таких, как я и ты, Саша. А их очень много. Самые смелые – женщины, говорившие мне, как тяжело им чувствовать себя в оккупации. "Лентоносцев" было мало. Но они были. А Вечный огонь согревал горы ярких, алых цветов, которые патриоты принесли в этот день, передавая привет "чудо-богатырям", сражавшимся, победившим, освободившим… и погибшим за Киев.