К. Р. (22 августа 1858 - 15 июня 1915 (56 лет)

К. Р. — литературный псевдоним великого князя Констан­тина Константиновича Романова. Впервые этот псевдоним появился в 1882 г. в «Вестнике Европы» под стихотворени­ем «Псалмопевец Давид», чтобы затем на три десятилетия войти в русскую поэзию. В трехтомник поэта, вышедший в год его смерти, вошли сотни лирических произведений, поэмы «Возрожденный Манфред» и «Севастиан-Мученик», перево­ды «Гамлета» Шекспира и «Мессинской невесты» Шиллера. Романсы на его стихотворения писали П. И. Чайковский, С. В. Рахманинов, А. К. Глазунов, Р. М. Глиэр и другие компо­зиторы. Более четверти века стоял он во главе Император­ской академии наук. Под его председательством было орга­низовано празднование столетия со дня рождения Пушкина и проведены связанные с ним мероприятия. Он был избран почетным членом Стокгольмской академии наук. Вся его жизнь была неразрывно связана и с военной деятельностью. Он командовал ротой Измайловского полка, затем Преобра­женским полком, был главным начальником военно-учебных заведений России и шефом 15-го гренадерского полка. В нем гармонично соединялись три основные ипостаси его лично­сти: поэт, президент Академии наук и военный.

     Великий князь Константин Константинович, внук Николая I и двоюродный дядя Николая II, родился 10 августа 1858 г. в Стрельне под Петербургом. Отцом его был младший брат Александра II Константин Николаевич — генерал-адмирал, управляющий флотом и морским ведомством на правах ми­нистра, много сделавший для реформы русского флота, дип­ломат, широко образованный и покровительствовавший ис­кусствам деятель. Мать — Александра Иосифовна (урожден­ная принцесса Саксен-Кобургская). Будущий поэт жил в атмо­сфере родительской любви, безмятежности и комфорта. Дет­ство и вся последующая жизнь Константина Константинови­ча были связаны с Мраморным дворцом, принадлежавшим его отцу. Первоначальное образование К. Р. получил в семье. Он много и регулярно занимался различными науками, му­зыкой, учил языки. В числе его преподавателей были извест­ные историки, музыканты, художники. С одиннадцати лет мальчик принимал участие в учебных плаваниях и дальних морских походах русских военных кораблей.

     Глубокая душевная симпатия связывала Константина Кон­стантиновича с его старшей сестрой — «королевой эллинов» Ольгой Константиновной, женой греческого короля Георга I. Именно к ней он обращается за поддержкой в своих первых поэтических опытах. Ей посвящено немало проникновенных лирических стихотворений. В одном из стихотворений 1888 г. отражается характер их взаимоотношений:

Завтра вот эти стихи тебе показать принесу я.

Сядем мы рядом; опять разовью заветный я свиток;

Голову нежно ко мне на плечо ты снова приклонишь,

Почерк затейливый мой на свитке с трудом разбирая..,-

     В августе 1876 г. Константин был произведен в мичманы и отправился в дальний поход на фрегате «Светлана». В 1877 г. он участвует в боевых действиях на Дунае, награжден Геор­гиевским крестом 4-й степени. В 1887 г. в связи с совершен­нолетием Константин принимает воинскую присягу.

     Дружеские связи устанавливаются у живо интересую­щегося искусством великого князя с Ф. М. Достоевским, И. С. Тургеневым, П. И. Чайковским. Тургенев становится для него непререкаемым авторитетом   в области искусства.

В 1882 г. появляются в печати первые произведения по­эта К. Р.; к этому времени Константин Романов уже осозна­ет себя поэтом. В одном из стихотворений 1882 г. он пишет:

Я всю любовь, все лучшие стремленья,

Все, что волнует грудь в ночной тиши,

И все порывы пламенной души

Излил в стихотворенья...

     В 1884 г. он женится на Елизавете Саксен-Альтенбург-ской, герцогине Саксонской, с которой был помолвлен в мае 1883 г. От этого брака родились девять детей — шесть сыновей и три дочери. Супруге великого князя-поэта по­святил стихотворение А. А. Фет:

Две незабудки, два сапфира

Ее очей приветный взгляд,

И тайны горнего эфира

В живой лазури их скользят.

Ее кудрей руно златое

В таком свету, какой один,

Изображая неземное,

Сводил на землю Перуджин.

     Военная карьера К. Р. с 1884 г. продолжается в армии. Он назначен командиром роты Измайловского полка, командует им более семи лет, затем девять лет — Преображенским пол­ком. Врожденная доброжелательность, верность долгу снис­кали ему уважение в армии, помогли построить его взаимо­отношения с подчиненными. В полку по его замыслам и ини­циативе устраивались литературно-музыкальные вечера — «Измайловские досуги», в которых принимали участие известные поэты и писатели, в том числе И. А. Гончаров, Я. П. Полонский, А. Н. Майков. В стихотворении «На 25-ле­тне Измайловского досуга» он вспоминает:

Лиру и меч мы сплетали цветами

И не гадали о том,

Как наш алтарь разгорится с годами

Светлым и жарким огнем.

     Для чтения на этих литературных вечерах К. Р. написал много стихотворений и начал сочинять поэму «Возвращен­ный Манфред». Специальные вечера посвящались творче­ству русских писателей и поэтов. Наряду с литераторами в «досугах» участвовали музыканты, актеры, ученые.

     Судьба предоставила Константину Константиновичу воз­можность много путешествовать, видеть мир. Много време­ни он проводил за границей и из-за слабого здоровья. Но его мысли всегда возвращались к России. В 1887 г. из Альтенбурга он писал:

Но не могу я дня дождаться,

Когда вернусь отсюда к вам,

К занятьям, к службе и трудам.

     Константин Константинович сторонился политики, предпо­читая ей занятия поэзией. «Как бы мне хотелось быть в состо­янии писать стихи постоянно, беспрерывно», — записал он в дневнике от 8 мая 1885 г. Константин Константинович был знаком, а подчас и дружен со многими замечательными рус­скими писателями и поэтами. Мраморный дворец был все­гда открыт для писателей, поэтов, художников, композито­ров — деятелей искусства.

Среди его посетителей — И. А. Гон­чаров, А. Н. Майков, А. А. Фет, Я.П. Полонский, А. Н. Апухтин, художник К. Маковский, композитор А. Г. Рубинштейн; К. Р. состоял в дружеских отношениях с П. И. Чайковским.

     Летом 1886 г. вышел первый сборник стихотворений К. Р.; издан он был небольшим тиражом и в продажу не поступал. В конце 1887 г. К. Р. присвоено звание почетного члена Им­ператорской академии наук, а 3 мая 1889 г. указом императо­ра он был назначен ее президентом. В том же году выходят в свет сразу два сборника его стихов — «Стихотворения К. Р.» (1879-1885) и «Новые стихотворения К. Р.» (1886-1888), весьма положительно встреченные публикой. Необхо­димо было обладать незаурядной энергией, чтобы сочетать военную службу, большую научно-общественную работу и одновременно писать и издавать стихотворения. При этом великий князь не имел права пренебрегать и многочислен­ными светскими обязанностями, зачастую не вызывавшими у него ничего, кроме раздражения.-

     В 1889 г. Константин Константинович начинает перево­дить шекспировского «Гамлета», и его поистине гигантский ' труд продолжается почти двенадцать лет. Тяжелым был для поэта 1892 г.: 13 января умирает его отец, а осенью — любимый учитель и друг А. А. Фет. В течение нескольких последующих лет Константин Константинович почти не пи­шет оригинальных стихов, занимаясь преимущественно переводами.

     В 1897 и 1899 гг. появляются первые постановки отрыв­ков из «Гамлета» в переводе К. Р. Роль Гамлета исполнял сам Константин Константинович. Полностью трагедия была поставлена впервые на сцене Эрмитажного театра в феврале 1900 г., а осенью состоялась премьера в Александрийском театре.

     Активное участие принял Константин Константинович в подготовке празднования столетнего юбилея Пушкина. Он возглавил специальную комиссию по проведению торжеств. По его инициативе и при его непосредственном участии было подготовлено академическое издание произведений Пушкина, основан фонд Пушкина, учрежден разряд изящ­ной словесности при отделении русского языка и словес­ности Академии наук, осуществлено избрание в 1900 г. в члены Академии наиболее известных русских литерато­ров, приобретено в казну имение Михайловское, а также проведены другие юбилейные акции.

     В 1900 г. вышли в свет еще два сборника стихотворений К. Р., он много печатается в журналах «Русская старина», «Русский вестник», «Русское обозрение». В этом же году он оставляет Преображенский полк в связи с назначением глав­ным начальником военно-учебных заведений. В 1901 г. он был произведен в генерал-лейтенанты и назначен генерал-адъютантом к императору.

     События русско-японской войны и революционные вол­нения 1905 г. оставили глубокий след в душе Константина Константиновича. Осознавая тяжелое положение России, он тем не менее не верил в реальность надвигающейся катаст­рофы, сохраняя веру в самодержавие, достоинство дома Ро­мановых. Опору для себя в эти трудные годы он находит в деятельности, связанной с именем Пушкина. В 1907 г. при непосредственном участии Константина Константиновича было утверждено «Положение о Пушкинском Доме» при Академии наук. В эти тревожные смутные годы К. Р. не писал стихов. Константин Константинович неприязнь к себе, как члену императорской семьи, остро ощущает, что и нахо­дит отражение в его дневниковых записях. Ухудшается и здоровье великого князя, продолжавшего тем не менее свою общественную и служебную деятельность.

     В грозно-тревожные последние годы жизни К. Р. един­ственным его убежищем, утешением и средством служения людям остается искусство. В 1910 г. он заканчивает перевод «Ифигении в Тавриде» Гете с обширным исследовательским очерком о Гете и его творчестве. Вскоре он начинает работу над своим последним оригинальным драматическим произве­дением — «Царь Иудейский», вызвавшим впоследствии ос­трую полемику в обществе и нападки правых во главе с Пуришкевичем. Премьера состоялась в 1914 г. в Эрмитажном театре.

     Начало первой мировой войны застало великого князя в Германии, откуда он срочно выехал в Россию. Пятеро стар­ших сыновей отправились на фронт, а в сентябре был тяже­ло ранен и скончался на руках родителей его любимец Олег. Эта рана, нанесенная ему судьбой, стала для Константина Константиновича смертельной. Болезнь его прогрессирова­ла, и 2 июня 1915 г. великий князь Константин Константинович скончался в Павловске в своем кабинете.

     Едва ли не главную роль в поэтической судьбе К. Р. сыг­рал Афанасий Афанасьевич Фет, высоко оценивший его поэтические опыты. Он стал его учителем, которому К. Р. следовал, а порой и откровенно подражал: «Ни один поэт не пленяет меня сильнее Фета; вот истинная поэзия, чис­тая, прекрасная, неуловимая» (17 августа 1888 г., письмо

П. И. Чайковскому).

     В определенной степени творчество К. Р. стоит особня­ком. В нем отсутствует гражданственность, но нет и преоб­ладавшего в восьмидесятых годах пессимизма, свойственно­го творчеству кумиров читающей публики — Апухтина и Надсона. Нигилизм, пессимизм, цинизм, столь распространен­ные в русском обществе к концу прошлого века, были абсо­лютно чужды миросозерцанию К. Р. — поэта светлого жизне­утверждающего чувства. Для К. Р. поэзия была особым, со­творенным миром, возвышенным и лишенным непременной достоверности, материальности, житейской прозы. Он ценил в поэзии смысловую емкость, тонкость передачи стихами всех оттенков человеческих эмоций.

Первенствующее значение К. Р. придавал совершенству поэтической формы, звучанию слова. «Я стал находить осо­бенное удовольствие б старании жертвовать многими удач­ными стихами для соблюдения формы и положительно предпочитаю слабые по содержанию стихи, но безукоризнен­ные по форме стихам хотя и глубокомысленным, но рас­плывчатым, растянутым, утомительным по длине».

Во многом под влиянием П. И. Чайковского К. Р. стремит­ся постичь синтетический характер русской художествен­ной культуры, особенно соотношение музыки и поэзии, общ­ность и различие их творческих миров.

К. Р. считал себя продолжателем пушкинской традиции в русской поэзии, таковым его называли и Гончаров, и Фет, и многие другие. Перекличка поэтических мотивов, восхожде­ние художественного восприятия к христианскому приятию мира и ладу с ним — вот то, что объединяет двух поэтов.

Развивавшееся в русле традиционной классической рус­ской поэзии лирическое дарование К. Р. примечательно своей задушевностью, певучестью, музыкальностью. Автор наполненных светлой жизнеутверждающей силой произведе­ний, К. Р. занимает достойное место в ряду таких поэтов-лириков, как Фет, Майков, Полонский, служителей «чистого искусства».