Артемий Троицкий: Макаревич следовал инстинкту человечности

Артемий Троицкий – журналист, музыкальный критик, автор многочисленных публикаций на социально-политические темы и участник протестного движения рассказал Русской службе «Голоса Америки» как он относится к обвинениям, звучащим в адрес Андрея Макаревича, выступившего перед беженцами на востоке Украины, а также в целом оценил состояние российского общества.

Данила Гальперович: Как вы отнеслись к той атаке, с которой некоторые российские медиа и деятели культуры обрушились на Андрея Макаревича? Это, по-вашему, искреннее неприятие того, что Макаревич сделал, или попытка показать свою поддержку линии Кремля в отношении Украины?

Артемий Троицкий: Там, как всегда, и то, и другое: с одной стороны – подлость, с другой стороны – глупость. Все вместе это мазано агрессией и жлобством. Очень некрасивая история, и вдвойне некрасиво, что она происходит с таким человеком, как Макаревич, который для страны, для сотен тысяч, а, может, и миллионов конкретных людей сделал очень много хорошего. Ведь когда люди говорят «мы выросли на песнях “Машины времени”», это не пустые слова, это на самом деле так: все эти песни – «Битва с дураками» и «Марионетки», «Поворот» и «Костер», «Скворец» и «Пока горит свеча» – это гимны поколения, это песни, которые можно сравнить по их влиянию на русских людей с песнями «Битлз» или Боба Дилана. То есть это, условно говоря, не Pussy Riot, а действительно очень важный и заслуженный человек. И то, что огромное количество народа переметнулось из лагеря сентиментальных почитателей в лагерь негодующих инквизиторов... Не перестает меня удивлять российский народ.

Д.Г.: А как вы относитесь к тому шагу, за который на Макаревича посыпались упреки – к его выступлению перед беженцами? Насколько он, по-вашему, правильный и своевременный?

А.Т.: Я не думаю, что Андрей сильно рефлексировал по этому поводу – правильный шаг или неправильный, своевременный или несвоевременный. Я думаю, что он повиновался просто инстинкту человечности. Ему позвонил человек из Украины, который специализируется на всяких благотворительных штуках и благородных волонтерских операциях, и предложил ему это. Если совестливому человеку говорят: «Спойте, пожалуйста, для детей беженцев, они бежали от войны, у них ничего не осталось, там и сироты есть», – по-моему, любой нормальный человек скажет «да, конечно», а как же еще? Я думаю, что у Макаревича был именно такой импульс.

Д.Г.: Вы человек политически активный, участвовавший во многих митингах протеста в 2010-2013 годах, то есть, социально-политическую ситуацию в России отслеживаете и делаете выводы. Что в этой ситуации изменилось в связи с событиями в Украине?

А.Т.: Все изменилось очень сильно в худшую сторону, изменилось так, что я эти изменения не то что не принимаю – я их даже не понимаю. Я не понимаю, что случилось с народом Российской Федерации! Для меня это загадка. То есть, загадок, конечно, очень много – для меня всегда было загадкой, как такая ничтожная личность, как Путин, может иметь какой-то успех и популярность, или как такой чудовищный «артист», как Стас Михайлов, может собирать стадионы. И вот это из той же области загадочной русской души, то есть, я вообще не понимаю, как русские люди смогли в одночасье вообразить всех украинцев фашистами и люто их возненавидеть. Для меня это просто непонятно. Причем переубедить, как я мог уже неоднократно убедиться, их невозможно, то есть, это, действительно, какой-то психоз, реальный психоз. Я вообще не любитель всяких конспирологических теорий и разговоров о психотропном оружии, но в этом случае все настолько удивительно и нерационально, что мерещится какая-то антиутопическая мистика.

Д.Г.: Некоторые специалисты, имеющие отношение к медиа, говорят, что, если трансляцию ненависти с телевидения убрать, то у людей эта тяжелая отрава постепенно начнет из организма выходить и, в конце концов, выйдет. Вы разделяете такую точку зрения, или наоборот, полагаете, что все отравлены уже настолько, что ситуация будет только ухудшаться?

А.Т.: Я думаю, что люди потому так бодро отреагировали на всю эту телевизионную пропаганду, потому что они хотели обманываться, ведь их не то чтобы пришлось как-то очень сильно убеждать. Они чего-то такого хотели, чего-то такого ждали. Изголодавшийся по насилию, по «кузькиной матери», по угарному, безумному куражу народ все это получил. И сколько времени он еще будет куражиться, непонятно. То есть, сами эти пропагандисты-телевизионщики... Вот, кстати, против кого надо было санкции-то применять: против директоров телеканалов, всяких «соловьевых-киселевых», потому что я считаю их военными преступниками и убийцами. Но они – просто циники, то есть, я думаю, что они делали это все просто исключительно из денежно-карьерных соображений, поэтому ни о чем не жалеют, и с деньгами у них все в порядке. А вот те, кто им всю эту свистопляску заказывал, они, мне кажется, уже об этом жалеют, потому что понимают, что народ уже раскачали всерьез. И эта раскачка может ударить бумерангом. Сейчас довольно много пишут, что когда этих бандитов выкинут, наконец, из Украины, очень может быть, что они пойдут куражиться дальше. У меня нет ответов на многие вопросы, которые поставили последние месяцы. Я, конечно, очень разочарован тем, во что превратилась огромная масса россиян.

Д.Г.: Вас не удивило, что многие из тех, кто приходил на митинги на Болотной и Сахарова, вдруг начали активно радоваться действиям российской власти и говорить «Крым наш»?

А.Т.: Меня это удивило, ведь это абсолютно нелогично. Это, по-видимому, говорит о том, что в протестном движении очень многие люди участвовали с какими-то совершенно иными мотивациями, нежели, скажем, я. Меня в данном случае удивляют даже не такие идеологически зашоренные люди, как Удальцов, а, скорее, удивляют хипстеры, которые вдруг стали «крымнашистами». И это я могу объяснить только тем, что, по-видимому, тем же хипстерам или каким-то еще модникам, по-видимому, показалось модным быть великорусским шовинистом.