социалисты против КПРФ и Ко

(скоро у меня будет лекция в моем городе. Но кто не придет, отправлю сюда. Поэтому кто раньше кое-что уже читал из сетевых знакомых - не обессудьте)

***

Коммунистическое движение России расколото на два лагеря – уравнительно-коммунистический и социалистический. Первый является реакционным – второй революционным. Но беда в том, что первый лагерь хорош организован – а второй находится в распыленном состоянии. Когда последний соберет свои силы в кулак – тогда нынешняя революционная ситуация и получит шанс на реализацию.

1.

Уравнительно-коммунистический лагерь выражен концепцией перестроечной контрреволюции и организационно представлен почти всеми компартиями во главе с КПРФ. Второй лагерь называет перестройку второй половины восьмидесятых годов прошлого века тяжелым, но прогрессивным явлением (а прогресс очень часто дается тяжело) – а вот с организацией большие проблемы. Но тем не менее ясен диалектически противоположный характер этих позиций. Или одно – или другое.

Эти две линии расходятся во всем – в философии, экономике, политике. Рассмотрим эти моменты хотя бы вкратце, и начнем от общего к частному – от исторического анализа событий ХХ-ХХI века в России (СССР).

Но прежде надо уточнить еще один момент. Некоторые сверхреволюционеры называют весь советский период эпохой госкапитализма (или значительную его часть, обычно послесталинскую, но это принципиальной роли не играет). Я отметаю крайний субъективизм такой позиции. Даже смешно смотреть на подобные корчи. Чтобы и рыбку съесть – и косточкой не подавиться. С одной стороны, волей-неволей приходится признать ведущую роль компартии, в которой большинство составляли рабочие и колхозники и главенствующей идеологией был марксизм-ленинизм; когда приходится признать наличие Советской власти и собственности на ее основе с базовыми принципами постоянного и все более широкого привлечения трудящихся к управлению, работающей корпорации, демократического централизма, коллегиальности, интернационализма – но с другой стороны, все равно насильно всучивается госкапитализм, определение которого некоторые горе-идеологи не читали даже в словаре. Другое дело, что принципы советского представительства могут быть более насыщенны реальным содержанием или менее - но они существовали как таковые и ни о каком госкапитализме не может быть и речи.

Поэтому большая часть российских компартий все же признает наличие социализма вплоть до известных событий восьмидесятых-девяностых прошлого века. Но тогда, как говорится, хрен редьки не слаще. Тогда мы получаем путаницу другого порядка. Если социализм существовал семьдесят с лишним лет (это почти век, как ни крути) – тем более он не мог быть разбит капитализмом. Если социализм выдержал десять лет – он должен быть сильнее капитала через другие десять. Если он выдержал двадцать лет – должен быть крепче еще через десяток. И отрыв должен увеличиваться, а не сокращаться. Ан нет! Через семьдесят с лишком лет своего существования социализм (якобы социализм, как выяснится ниже) развалился, как карточный домик. Это как?!.. Это почему?!.. Тогда что это за социализм такой слабый и что это за капитализм такой сильный?!.. Тогда действительно могут прийти на ум мысли некоторым трудящимся, что капитализм вечен и к нему надо приспосабливаться.

Но слава богу – это не так. Марксистско-ленинская методика как была верна, так и осталась. Проблема в другом – не надо ее вульгаризировать в угоду реакционным интересам. Ни госкапитализма, ни  социализма (тем более «развитого») в СССР не было.  А был банальный первичный уравнительный коммунизм. Этому гораздо более имеются многочисленные доказательства, о которых ниже. Но тогда и концепция «перестроечной контрреволюции» горит синим пламенем! Уравнительный коммунизм суть есть реакционный строй по сравнению даже с капитализмом, к тому же действительно развитым наподобие ЕС, США, Японии, - и поэтому крушение первого является историческим прогрессом и ни о какой контрреволюции и речи быть не может. Другой вопрос, что на этом дело не останавливается. Не успев победить, капитализм должен быть сметен уже реальным социализмом как следующим прогрессивным скачком. Но отсюда вытекает совсем другая стратегия и тактика коммунистической деятельности по сравнению с нынешним бардаком а-ля КПРФ и Ко.

Итого, если я показываю, что в СССР был не социализм, пусть и с рецидивами уравниловки, как нас хотят уверить особо хитрые деятели из КПРФ; а на сто восемьдесят градусов наоборот, была базовая уравниловка с некоторыми попытками распределения по труду – тогда автоматически отметается тезис о перестроечной контрреволюции. И тогда, хочешь не хочешь, возникает тема продолжения современного революционного процесса как переход от государственно-монополистического капитализма (ГМК) к реальному социализму. Но я отчасти забежал вперед.

Мы начнем ни много ни мало с Коммунистического Манифеста Маркса-Энгельса. Берем подраздел под названием «Критически-утопический социализм и коммунизм» и читаем первый полный абзац:

«… Первые попытки пролетариата непосредственно осуществить свои собственные классовые интересы во время всеобщего возбуждения, в период ниспровержения феодального общества, неизбежно терпели крушение вследствие неразвитости самого пролетариата, а также вследствие отсутствия материальных условий его освобождения, так как эти условия являются лишь продуктом буржуазной эпохи. Революционная литература, сопровождавшая эти первые движения пролетариата, по своему содержанию неизбежно является реакционной. Она проповедует всеобщий аскетизм и грубую уравнительность… »

Коммунисты России не представляют даже десятой доли гениальности этих строк (или намеренно не хотят представлять). Это как раз тот случай, когда истина столь близка, что ее не замечают. Разрыв между «ниспровержением феодального общества» и коммунистической революцией фактически отсутствует в России, так как срок между Февралем и Октябрем семнадцатого, разумеется, ничтожен. Или можно сказать чуть более развернуто - не подлежит сомнению для всякого, кто знаком с отечественной историей на переломе ХIХ-ХХ веков, что российский коммунизм получился со столь огромным наследием от феодализма и со столь малым от капитализма, что «всеобщий аскетизм и грубая уравнительность» не заставили себя долго ждать.

К примеру, стоит открыть ни то что литературные изыски корифеев отечественной экономической мысли, а обыкновенный учебник советской политэкономии для ВУЗов, как мы прочитаем следующие строки:

«.. Удельный вес убыточных и малорентабельных предприятий в народном хозяйстве СССР достиг к середине 80-х годов прошлого века значительных размеров (около 40%). Спрашивается, почему в течение многих лет такие предприятия могли существовать? Только потому, что государство изымало средства у тех предприятий, которые работали рентабельно, и передавало их нерентабельным предприятиям. Соответствие трудового вклада и дохода при этом нарушалось, что вело к уравнительности, иждивенчеству и получению незаработанных средств, иначе говоря, нетрудовых доходов как отдельными работниками, так и целыми коллективами.. »

Марксистская теория опять подтвердилась практикой. Стремительный переход от фактического феодализма к практике коммунизма обернулся банальной уравниловкой из-за незрелости материальных условий и общественного сознания. Российский крестьянин, привыкший к круговой поруке в феодальной общине, перенес такие же привычки в рабочий класс из-за стремительной урбанизации двадцатого века. Я не критикую это превращение – такова уж национальная специфика. Я лишь хочу, чтобы оно было осознанно как правильный диагноз для последующего эффективного лечения.

Можно найти многочисленные свидетельства уравниловки в СССР. К примеру, фонд заработной платы на плановый год определялся от достигнутого уровня и утверждался в абсолютных суммах. Если бы трудовой коллектив стал работать лучше, он бы все равно ничего не заработал из-за заранее утвержденной абсолютной суммы. А если бы сократил свою численность с прежним объемом работы, то на следующий год сумма фонда планировалась бы исходя из сложившегося уровня («от базы»), то есть с меньшим приростом. Этот постоянный уравнительный механизм погубил все робкие формы реального хозрасчета, в том числе небезызвестный щекинский эксперимент. Тем более что производитель отчитывался не перед потребителем, а перед вышестоящим управленческим органом, причем отчитывался на бумаге, и если отчет принимался (то есть речь идет о фактических приписках), благополучие предприятию был обеспечено независимо от конечных результатов работы. Но зачастую и приписки не помогали – и тогда в ход шло элементарное снижение годовых планов для спасения неэффективных предприятий (помните знаменитый фильм «Премия» с Леоновым, Глузским, Янковским – об этом и речь).

Утвердилась порочная практика, когда кредиты предоставлялись без должного экономического обоснования, то есть фактически использовались для покрытия убытков и длительного финансового неблагополучия предприятий и учреждений. Долгие годы Госбанк и Стройбанк в основном дублировали решения плановых и отраслевых органов управления, обеспечивая фактически любой спрос на кредиты, что нередко нарушало принцип возвратности ссудного фонда. Банки списывали кредиты или на длительные сроки отодвигали их погашение. В результате сказанного происходило обесценение рубля в хозяйственном обороте. Нашумевшая в свое время книга члена ЦК КПСС, заместителя редактора «Правды», доктора экономических наук Д. Валового под красноречивым названием «Экономика абсурдов и парадоксов» фиксирует следующее:

 «… В 1965 году сумма повторного счета (в нашем контексте фактически не обеспеченные продуктом деньги) составляла 158 миллиардов рублей, или 37% валового продукта. В 1985 году она уже превысила 540 миллиардов рублей, а ее удельный вес в структуре валового продукта поднялся до 39%. Если к сумме повторного счета добавить более 200 миллиардов рублей сверхнормативных запасов и незавершенки в строительстве, то валовой оборот.. превысит реальный валовой продукт в 2 раза …»

Взлет цен и обесценение вкладов в 1991-1992 годах создавались именно предыдущими десятилетиями скрытой инфляции, параметры которой обозначены выше (просто скрытую инфляцию сделали открытой). Инфляция как таковая существовала и до Перестройки, только она выражалась и в форме хронического дефицита, и это знают все экономисты. И не малую, если не главную роль в этом сыграла именно уравниловка для одних и иждивенчество для других. Денег накопилось много, а продукта в виде реальной потребительской ценности становилось все меньше - последствия чего не заставили долго ждать.

Одним словом, как гены «военного коммунизма» возникли во время Гражданской войны, так они просуществовали вплоть до Перестройки. Можно по разному назвать прошлую советскую эпоху – военный коммунизм, казарменный коммунизм, административно-командный и тому подобное – но как говорится, дыма без огня не бывает. Если сама жизнь родила такие термины, значит, эпоха первичного уравнительного коммунизма действительно существовала. Конечно, важны и субъективные моменты в виде так любимых многими заговоров ЦРУ и личностных характеристик руководителей - но экономический базис первичен, а надстройка вторична. Это классика марксизма. А касательно базиса в уже упомянутой книге Д. Валового примеров уравниловки немалое количество. Все же приведу последний пример. В интервью газете «Известия» не кто-нибудь, а сам председатель Госкомтруда СССР И. Гладкий так и сказал без выкрутасов: «Нивелировка зарплаты стала на сегодня одним из главных механизмов торможения в нашей экономике». Еще доказательства нужны?!..

Конечно, история с уравнительным коммунизмом имеет диалектическую основу. Парадокс в том, что скорее всего, какой-либо «военный коммунизм» не только возможен, но даже закономерен как самая первая форма диктатуры пролетариата в тех странах, которые имели предшествующий низкий или даже средний уровень развития капитализма. Иначе невозможно «застолбиться» в жесточайшем капиталистическом окружении при ограниченности ресурсов. К примеру, трудно себе представить победу в Гражданской войне, в Великой Отечественной или даже в начале «холодной» без «военного коммунизма». Но когда производительные силы достаточно развились, «военный коммунизм» превращается в свою диалектическую противоположность и становится тормозом. Поэтому я не говорю, что «военный», «административно-командный», «казарменный» коммунизм не нужен всегда и везде – я говорю, что он не нужен именно СЕЙЧАС. Все растет и развивается, и то, что работало раньше, не работает ныне.  Это и есть диалектика, о которой так много болтают идеологи из КПРФ, но которую абсолютно не хотят применять на деле.

Если определенный читатель не хочет признавать наличие уравниловки в СССР по каким-либо ностальгическим или эмоциональным причинам – это еще можно понять. Но совсем другое дело, когда под этой ностальгией прячутся корыстные интересы нынешней «оппозиционной» бюрократии, которые я попытаюсь раскрыть в третьей части. Но пока остановимся на главном: если уравниловка была доминирующей в хозяйственном механизме СССР, тогда нынешние компартии с их «перестроечной контрреволюцией» становятся историческими реакционерами. Они считают контрреволюцией, наоборот, такой прогрессивный и революционный момент, как крушение уравнительного коммунизма и победу государственно-монополистического капитализма. А уж про реальный социализм и говорить нечего. Если он эффективнее ГМК, то тем более он отрицает и прошлый «военный коммунизм».  

2.

Итого, не надо путать нынешнее положение вещей с реальной контрреволюцией после Октября 1917-го. Специфическое положение того периода заключается в том, что даже мобилизационно-уравнительный коммунизм (продразверстка и так далее) был социально прогрессивнее прежнего феодального общества с элементами грубого капитализма, то есть с помещичьим землевладением и с работой по двенадцать и более часов в сутки в промышленности. Временная реставрация общества а-ля Николай II в период Гражданской войны была несомненной контрреволюцией по сравнению даже с «военным коммунизмом».

Но повторим еще и еще раз – все надо рассматривать в развитии. В конце концов уравнительный коммунизм с 40% убыточных и малорентабельных предприятий не смог тягаться на равных уже со зрелым капитализмом; то есть капитализмом, ни то что полностью очищенным от феодализма, но даже вошедшим в государственно-монополистическую стадию с развитыми элементами социального обеспечения (рузвельтовский курс, европейская социал-демократия и так далее и тому подобное). Поэтому, как и учит марксизм - истина конкретна. Крушение «военного коммунизма» не является контрреволюцией в таких условиях.

Давайте отсеем зерна от плевел еще раз. Надо четко понять, что социальная справедливость и уравниловка – совершенно разные вещи. Не надо путать одно с другим. К примеру, никто не собирается отменять общественные фонды потребления и при реальном социализме. Но распределение по количеству и качеству труда здесь при чем?!.. Риторический вопрос. Это распределение, наоборот, должно быть доведено до совершенства. Более того, общественные фонды потребления и увеличатся только тогда, когда будет реальное распределение по труду. Одно без другого не существует. Если, к примеру, будет реальный хозрасчет с оставлением дохода и амортизации на самом совгоспредприятии и если будет правильная плата за ресурсы – тогда увеличатся и отчисления в общественные фонды.  

То есть я уже перешел к характеристике реального социализма. А именно, давайте условимся, что мы будем понимать под хозрасчетом - потому что реальный хозрасчет и является главной частью хозяйственного механизма социалистического строя, который придет на смену нынешнему ГМК. А то некоторые «критики» до того безграмотны в этом вопросе, что над их контраргументами приходится не столько раздумывать, сколько смеяться. Они сначала изувечат понятие «хозрасчет» до карикатуры – а потом на основании этой же карикатуры что-то пытаются опровергать.

Понятие «хозрасчет» сейчас смазано и исковеркано точно также, как в свое время было исковеркано понятие «диктатуры пролетариата». Но именно потому и досталось хозрасчету от прислужников капитала больше всего, потому что это понятие опасно для них также, как в свое время была опасна идея диктатуры пролетариата. И по простой причине – реальный хозрасчет это и есть современная, подлинно обновленная форма диктатуры пролетариата.

Дело в том, и извините за некоторую грубость, но так и хочется сказать, зарубите на своем носу – что хозрасчет в реальном виде в «доперестроечном» СССР отсутствовал! Его – настоящего хозрасчета - не было ни минуты! Повторяю – ни минуты и ни секунды! Его еще предстоит построить. Поэтому все упреки, что, мол, хозрасчет был или при Хрущеве, или при Косыгине, или при Горбачеве и что он де загубил «революционное дело» – абсурд. Не может загубить то – что не существовало в природе. Даже слухи об НЛО или снежном человеке более достоверны – чем слухи о наличии хозрасчета в СССР и его «ренегатской роли». Да, были попытки родить что-то в этом направлении; дело дошло, можно сказать, до слабых родовых толчков во время Перестройки – но здорового и живого ребенка мы и в глаза не видели.

А именно, давайте не будем путать так называемый хозрасчет в рамках всей страны и хозрасчет на уровне конкретного предприятия. Это совершенно разные вещи. В первом случае это все равно что мерять среднюю температуру по всей больнице. Тогда вроде бы и ничего страшного, что у части больных температура за сорок и они одной ногой в могиле. Точно такой же маразм был и в СССР. Многие предприятия были ужасающе неэффективны, работали чуть ли ни на феодальном уровне с огромной долей ручного труда – но это маскировалось перекачкой  средств от других предприятий и все вместе было вроде бы как прилично. Но шила в мешке не утаишь. Сколько верёвочке не виться – конец будет. Одни предприятия все более и более теряли интерес к интенсивной работе потому, что все равно у них отберут – а другие не работали хорошо, потому что все равно им дадут. Итог – никто не хочет работать хорошо. Отсюда производительность труда опускается все ниже и ниже по сравнению с капиталом и наступает смерть. Что, собственно, мы и получили в своей базовой основе в связи с крушением СССР. А все конспирологические бредни про предателей и масонов – это поиски козла отпущения.

Настоящий хозрасчет может быть только на уровне каждого трудового коллектива. Каждого! Если каждое предприятие эффективно работает – тем более эффективно все народное хозяйство. И наоборот, если такое-то предприятие имярек не эффективно, оно должно быть объявлено неплатежеспособным и передаваться в распоряжение того предприятия (объединения), которое работает хорошо и берется поправить дело на переданных фондах. Да, наиболее бездарная часть первого трудового коллектива рискует в худшем случае искать другую работу, переучиваться и тому подобное. Ну так что ж – раньше надо было думать. Без труда не вынешь рыбку из пруда.

А вы помните хоть один случай из практики СССР, чтобы было объявлено просто и без прикрас о неплатежеспособности предприятия?.. Ну хоть один?.. Не было такого. А значит и не было реального хозрасчета. Да, кстати, и не надо бла-бла-бла о «планово-убыточных» предприятиях, как резко, но метко выражается молодежь. Когда вора за руку ловят, он всегда говорит, что я не я и лошадь не моя – а когда защитника бывшей административно-командной системы начинаешь уличать в «общей температуре по больнице», то есть в фактической уравниловке, он тут же оправдывается необходимостью «планово-убыточных» предприятий в виду разности объективных условий хозяйствования. Но для этого и существует плата за ресурсы – и нечего здесь тень на плетень наводить! Пожалуйста, уравнивайте старт для экономического соревнования между старым и новым предприятием, между работающим в условиях севера или юга посредством платы за ресурсы, то есть у кого лучше условия, у того и плата выше государству – и все дела! А если даже в равных условиях трудовой коллектив работает хуже по сравнению с другими – это его проблемы. Тогда все равно объявление о неплатежеспособности и смотри пункт первый, как говорится.  Поэтому еще раз уточняю – настоящий хозрасчет это хозрасчет на уровне каждого трудового коллектива и никак иначе. Если этого нет – тогда и настоящего хозрасчета нет. А вот как раз этого и не было в СССР.

Разумеется, подлинно хозрасчетная экономика эффективнее капиталистической. Это как дважды два четыре. Во-первых, не будет монополизма, что дает простор для подлинного экономического соревнования; во-вторых, все будут иметь по труду и не будет кризисов перепроизводства. И тогда уже капитализму будет полный каюк.

Но нынешние коммунисты как ступили на неверную дорожку со своей «перестроечной контрреволюцией» - так и идут по ней все дальше в дебри. И зашли так далеко, что за деревьями не видят леса. Вопреки законам марксизма, у них чуть ли ни «развитой социализм» проиграл «загнивающему капитализму». А почему?.. А покачену. Заговоры жидомасонов – вот и вся фактическая аргументация. Если очистить программы всех нынешних компартий от бесконечной болтовни, то в сухом остатке будет именно такой результат, если это вообще можно назвать результатом.

А если мы берем за исходную точку наличие уравнительного коммунизма в СССР, который вначале был необходим, но затем исчерпал свой исторический ресурс – тогда все встает на свои места. Тогда все развивается от низшего к высшему именно по законам марксизма. Сначала была диктатура пролетариата в виде «военного коммунизма» и она выполнила свою задачу в виде первичной индустриализации и обороны. Но капитализм предпринял гигантские усилия по своей модернизации после второй мировой войны и закономерно взял вверх к концу двадцатого века. Но, разумеется, и нынешний капитал стал тормозом на пути развития человечества. Следовательно, он будет свергнут диктатурой пролетариата уже в более совершенной форме реального социализма как распределения по труду в том числе в виде действительного хозрасчетного хозяйственного механизма. От низшего – к высшему. Как Маркс с Лениным учили – так все и будет.

 Марксизм-ленинизм, если его не вульгаризировать, верен всегда. Другое дело, что мы имеем налицо задержку перехода от современного капитализма уже к реальному социализму, что, конечно же, негативно сказывается на всем обществе и с чем надо бороться со всем пылом революционной души. А вот почему происходит такая задержка и кто виноват – об этом далее.

3.

Теперь перейдем не только к ложной, но и оппортунистической сути позиции «перестроечной контрреволюции». Деятели типа Зюганова, Тюлькина и подобные делают круглые глаза якобы в недоумении, как эту святую контрреволюцию (чуть было ни сказал инквизицию) можно отрицать. А очень даже можно и нужно! Чем быстрее мы разрушим, с позволения сказать, этот символ веры – тем быстрее покончим с саботажем революционной деятельности на его основе.

Представим себе нынешнего «оппозиционного» бюрократа-депутата, коего особенно много в рядах КПРФ. Его мечта – на кривой кобыле все углы объехать. Чтобы и революционером прослыть – и севрюжину с хреном все время кушать. То есть такой тип не заинтересован в крушении путинского режима, так как он потеряет весьма тепленькое депутатское местечко. Но с другой стороны, чтобы занять это местечко, надо же и перед народом защитником трудовых интересов выступить, а то не изберут. И здесь «перестроечная контрреволюция» очень и очень кстати. Прямо таки клад. Ага, часть населения ностальгирует по СССР?.. Вот и отлично. Эту часть и будем окучивать. Вот и будем ей бесконечно втирать очки о поганой нынешней контрреволюции против революционного и великого СССР и таким образом получать голоса. Ну а то, что другая часть населения хочет путинский режим сменить не на прошлую уравниловку, а на более эффективный строй – это уже опасно. Эту тему лучше не трогать. Тогда в случае чего уже не видать нынешнего путинского весьма непыльного депутатского кресла и севрюжины с хреном в буфете думы как своих ушей.

Но если даже убрать оппортунистические элементы, изложенные выше, и исходить из того, что рядовая масса коммунистов действительно считает прежний советский строй революцией, против которого якобы произошла контрреволюция, и поэтому хочет этот строй восстановить – это делу не поможет. Народ как бы говорит своим почти наплевательским отношением к нынешнему комдвижению – мы работать не будем в условиях прежней уравниловки.

А раз так, надо четко заявить:

1. Никакой контрреволюции нет и в помине, а есть двухэтапный революционный процесс. С помощью так называемой горбачевской Перестройки (хотя никакая она не горбачевская, а народная) мы уничтожили первично-уравнительный коммунизм и заменили его современным капитализмом. И это прогресс! Но незаконченный – а отсюда опять назревающий бардак, и он будет усугубляться день ото дня, если ничего не делать.
2. Поэтому, переложив революционное ружье с одного плеча на другое, надо уничтожить уже современный капитализм путем замены на реальный социализм. Второй этап и является современной задачей всех прогрессивных сил в стране и мире.

Но тут-то и возникает еще одна, отчасти уже практическая и организационная проблема. Термин «коммунист» оставляет простор для спекуляций в современных условиях. Раньше такой проблемы не было. Это исторический феномен. Раньше вообще никакого коммунизма не было, и такой термин автоматически означал борца за прогресс. А сейчас это отнюдь не факт. Отнюдь не факт! Может быть человек, называющий себя коммунистом, борется за социализм с распределением по труду; а может быть, за прежний примитивно-уравнительный коммунизм. А это две больших разницы.

Тогда как термин «социалист» уничтожает подобные спекуляции. Социализм ассоциируется с распределением по труду. Если кто-то называет себя социалистом – тем самым он противопоставляет себя не только капитализму, но и уравнительному коммунизму. Но это как раз то, что нужно! Нужна именно Социалистическая партия России (СПР) – которая похерит и нынешний капитализм, и вчерашний уравнительный коммунизм. А раз так, СПР будет выступать не только против «Единой России» - но и против КПРФ и Ко. Вот за такой партией трудящиеся пойдут!  

Народ устал от чертового круга, в который его загнали «Единая Россия» с КПРФ на пару. Эти партии все время подсовывают антидемократию или в виде буржуазного режима, или в виде прежнего бюрократического централизма. Пора СПР разорвать этот чертов круг. И образование новой партии будет востребовано самой жизнью по той простой причине, что за ней пойдут массы трудящихся и интеллигенции, которые не хотят ни нынешнего капитализма, ни вчерашней уравниловки, а хотят наконец-то нормального распределения по труду. А где интересы масс, как говорил В. И. Ленин, там и серьезная политика. Но для этого нужен съезд социалистов России. Организация съезда и будет техникой утряски насущной социалистической альтернативы. Поэтому к такому разговору приглашаю всех согласных с такой постановкой дела (worker6424@gmail.com)

***

Революционная ситуация давно существует в России, но нет субъективного момента для ее реализации в виде реальной оппозиционной партии (элементы революционной ситуации, надеюсь, все помнят). «Системная оппозиция» есть – а настоящей нет. Ну не считать же оппозицией КПРФ, верхушка которой банально оппортунистична, а партийная масса ностальгирует по прежнему СССР. Это касается и других компартий плюс-минус детали.

Реальная оппозиция появится только в виде социалистической партии. Ее идеология будет такова, если сказать уж совсем кратко. Перестройка второй половины восьмидесятых годов прошлого века – не контрреволюция. Наоборот - это следующий этап революции. Потому что капитализм, ею созданный, прогрессивнее вчерашнего уравнительного коммунизма; а завтрашний социализм будет прогрессивнее нынешнего капитала. А практически и организационно все это можно выразить только так – социалисты должны быть против КПРФ и Ко. Или одно – или другое.