Не стало Марины Филипповны Ходорковской

Какое тяжелое лето… Не стало Марины Филипповны Ходорковской. Сегодня, в 2 часа дня по полудни с минутами, в берлинской клиники, она ушла. Ушла, немного не дожив до своего 80-летия, в день рождение мужа, Бориса Моисеевича, с которым они прожили 56 лет. Ушла в окружении своих близких, съехавшихся из Швейцарии, США, России, и самого главного из них — сына, известного миру как МБХ, Михаила Борисовича Ходорковского, главного политзека России на протяжении 10 лет.

«Что вас держит?» — спрашиввали Марину Филипповну журналисты вскоре после второго приговора Ходорковскому. Она к тому времени уже давно болела, о чем журналисты не знали, но перед необходимостью спасти сына ее рак отступил.

«Желание дожить, когда он выйдет на свободу. Если доживу». 

Дожила. 

Они увиделись в Берлине 21 декабря 2013 года, на следующий день после того как МБХ был отправлен с пересадками из колонии в Сегеже в Берлин. «Время для меня остановилось 25 октября 2003 года», — говорила она в одном из интервью, когда сын еще сидел.— «И в этом страшном сне я так и живу».

В этом сне она всегда видела сына на свободе — никогда в тюрьме: «И почему-то я всегда кормлю его борщом».

Было много спекуляций о том, почему Путин вдруг помиловал МБХ, сказав, между прочим, уже на выходе из зала после своей очередной прямой линии с народом в декабре 2013-го, что де Ходорковский уже давно сидит — «десять лет — это много».

На самом деле, никакой конспирологии за этим не было.

Летом 2013 года врачи берлинской клиники обнаружили у Марины Филипповны метастазы. Стало понятно: ей осталось немного и дожить до 24 августа 2014 года, когда МБХ должен был бы выйти на свободу по второму приговору (если бы не случился третий процесс, который тогда уже готовился) ей вряд ли было суждено.

Спустя четыре месяца МБХ, который и из лагеря все эти годы контролировал — если не руководил — жизнью своей большой, разбросанной по миру, семьи, и написал Путину прошение о помиловании, что отказывался делать 10 лет. В личном письме объяснил причину — мама смертельно больна. Об этом он сказал мне в том, самом первом своем интервью после лагеря, но попросил об этом не писать: « Я не хотел бы, чтобы мама это прочитала». Они друг друга жалели: Марина Филипповна тоже не сообщала ему в колонию плохих новостей — о мамином приговоре МБХ узнал не от нее.

«А как же Европейский суд?» — это была первая реакция Марины Филипповны, когда я позвонила ей после той пресс-конференции Путина, сказать, что ее сына Путин помиловал.

10 лет она ждала его. Жила ради этого дня. Но после всего пройденного за эти десять лет, ей было уже не все равно КАК он выйдет. Для нее было важно, чтобы МБХ не встал на колени и вышел с достоинством.

И он в том прошении о помиловании так и не признал вины — чего от него требовали 10 лет. «Мама меня бы на порог бы не пустила», — сказал он в интервью.