Латыши создали Страну!

В Риге оправдан Илмарс Пойканс — ученый из Латвийского университета, который опубликовал доходы госслужащих и вызвал скандал на всю Европу. Обыски, допросы, обвинения… Все это признано незаконным, а закон оказался на стороне свободы слова и права латвийского общества знать в том числе и размеры зарплат своих чиновников. К такому решению, без преувеличения, Латвия шла 23 года своей независимости. За жизнь без арестов и полицейских окриков каждый день бьются латвийские общественники, парламентарии, пресса. Не удивляйтесь, но государственная машина им проигрывает.

Корреспондент «Новой газеты» поехал в Ригу и выяснил, из чего складывается свобода по-латвийски.

Патриотка без компромиссов

Омбудсмен Латвии предложил убрать из школ русский язык. Но правозащитница Анхелита Каменска заявила, что это нарушает права нацменьшинств. И русский язык не тронули. Далее: министр МВД Латвии пошутил, что местного темнокожего большевика, любителя георгиевских ленточек Айо Бенеса можно отправить на остров Тобаго. Но правозащитница Анхелита Каменска заявила, что это расовая дискриминация. И министр МВД извинился.

Латвийский центр по правам человека, которым руководит Анхелита, обосновался на чердаке старинного шестиэтажного особняка. Деревянные стропила тут в виде крестов. Необычных ощущений добавляет каменный ангел: он установлен на крыше и закрывает в офисе пол-окна. Правозащитники назвали ангела Беженцем.

«Преследуют ли в Латвии русских?» С учетом текущей политической обстановки мой вопрос звучит почти как «Могут ли ввести в Ригу танки?». Анхелита Каменска невозмутима: «В Риге 55% русскоговорящих. Как их можно преследовать?» Интеграция нацменьшинств в общество — вопрос для Латвии насущный. «Путин усложнил жизнь русских за пределами России. Постоянно идет политическое давление извне, и это мешает решать вопросы интеграции цивилизованно», — говорит правозащитница, защитившая русский язык в латвийских школах.

Еще одна щекотливая тема — 16 марта. В этот день в республике вспоминают Латышский добровольческий легион, входивший в состав войск СС. Рижская дума разрешает выходить на улицу и его почитателям, и противникам. «Нужно понять, что есть система противовесов. Да, власти разрешают легионерам марш. Но туда хотел пойти министр охраны окружающей среды, и его уволили», — объясняет Анхелита.

Одно время она была представителем Латвии в Европейском комитете против пыток. В 2003 году бросила клич: звоните в комитет и сообщайте о полицейском произволе. «За несколько дней поступило более трехсот звонков, — рассказывает Анхелита Каменска. — Такого сама полиция не ожидала». А потом были исследования, диспуты и рекомендации. Насилие, конечно, осталось. В 2010 году ЕСПЧ признал: в латвийском полицейском участке умер глухонемой, а независимого расследования не было. «Но есть огромный прогресс. Эти случаи теперь единичны, и они вызывают огромный резонанс», — уточняет Анхелита Каменска.

Говорит и показывает Рига

У входа на латвийское ТВ — заросшее футбольное поле, а за ним пески пляжа и золотистая вода Даугавы. Председатель правления национальной телекомпании LTV встречает меня в коридоре и приглашает в кабинет. «Телевидение это математика», — замечает Иварс Белте, глядя с 19-го этажа на Ригу, расстелившуюся за рекой.

Здание национального телевидения — советское наследие. Содержать его дорого, а уйти некуда. С 19-го этажа лифт едет на второй, и за это время можно успеть написать короткую заметку. На втором этаже — сердце телевидения, ньюсрум. На столах вперемежку мониторы, кассеты и недоеденные пирожки. Потрет прежнего президента на стенке сейфа заклеен расписанием эфиров. Рядом православный календарь, украшенный американским флажком.

Ведущая вечерних новостей Лаура Вонда работает в компании седьмой год. Руководство требует не только вести программы, но и бегать с микрофоном, делать репортажи. За прошлый месяц Лаура заработала 1300 евро, но если бы не репортажи, вышло бы значительно меньше.

Национальное телевидение LTV — объединение двух каналов. LTV-1 вещает на латышском языке, LTV-7 — на четверть русскоязычный. Если российское ТВ погрязло в антиукраинской пропаганде, то в латвийских информационных программах первой новостью — оправдание Илмарса Пойканса. В 2010 году он залез в электронную базу Службы государственных доходов. Выяснилось, что многие государственные чины в условиях экономического кризиса получали огромные зарплаты. Журналистка LTV Илзе Нагла рассказала об этом в эфире. Полиция провела у Илмара и Илзе обыски, а латвийская прокуратура и суд признали эти обыски законными. На защиту Илмарса и журналистки поднялось все латвийское общество. В итоге Европейский суд по правам человека постановил выплатить Илзе 20 тысяч евро в качестве компенсации морального ущерба от действий следствия. А недавно Центральный суд Риги оправдал и Пойканса.

Об Украине латвийские коллеги рассказывают в середине программы и всего несколько минут. Процессом руководит редактор русской информслужбы, которая расположилась в небольшой комнатке. Необычно беседовать с выпускницей университета в Антверпене Солвитой Денис-Лиепниеце, которая по-русски говорит ничуть не хуже тебя, а может быть, и лучше.

Интересуюсь, звонят ли журналистам из правительства или от президента, «советуют» ли, что ставить в эфир? Солвита не понимает вопроса. Потом припоминает, что однажды, в 2008 году, ей «с советами позвонил чиновник», за что и поплатился должностью. Чиновниками она называет свое начальство с верхних этажей.

Депутат не на Гавайях

Он единственный за всю историю, кого в латвийский Сейм выбирали восемь раз. Он в 1990-м голосовал в Верховном совете Латвии за ее независимость, а через год защищал рижские баррикады. Он звезда телеэфира, потому что будоражит страну заявлениями — то о психологическом воздействии российских каналов, то о сходстве сталинизма с национал-социализмом. Я жду, что он приедет на черном «Лексусе». А он приезжает на велосипеде и приглашает меня на экскурсию в Сейм. Его зовут Дзинтар Абикис.

У Сейма история бурная, как у самой Латвии. В 1867-м в эти только что построенные стены въехал Дом немецко-балтийской аристократии. В 1921-м интерьеры Дома уничтожил пожар. После реконструкции здесь поселился первый независимый латвийский парламент. В 1940-м в страну вошли советские войска, и кресла буржуазных законодателей заняли депутаты Верховного Совета Латвийской ССР. Потом началась нацистская оккупация, и в здании парламента обосновался Главный штаб СС. Затем вместе с советскими войсками опять вернулся Верховный Совет…

Попасть в латвийский Сейм может каждый желающий. Надо лишь записаться на экскурсию. Но меня пускают без записи, потому что я у депутата Абикиса в гостях. На входе встречаем подтянутого парня в белой рубашке с закатанными рукавами. В России я бы принял его за менеджера в салоне сотовой связи. Это бывший министр обороны Латвии Артис Пабрикс. Только что он стал депутатом Европарламента. «Россия? Пресса? Отлично!» — улыбается Артис, пожимая мне руку.

Латвийский парламент похож на большую квартиру: в уютных коридорах ни одного портрета президента, зато есть книжный шкаф. И на каждом шагу картины. Вот, например, «Депутат на Гавайях»: некто с двойным подбородком самозабвенно пляшет, надев поверх делового костюма бусы и юбку из листьев.

Украшение зала заседаний Сейма — потолок: пышная лепнина вокруг огромного солнца с треугольными лучами. Под такими сводами 100 депутатских кресел, конечно, выглядят скромно. «В начале века кресла были развернуты на Запад. При Сталине их развернули в сторону Москвы. Так еще в 1990 году было», — рассказывает Дзинтар Абикис. Теперь в круглом зале президиум смотрит на Юг, в сторону Польши.

Евгений Титов

Фото автора