Почему РФС боится послать ФИФА и УЕФА в пешее эротическое путешествие?

У меня вопрос: кому принадлежит российский футбол? Казалось бы, ответить проще простого: открываешь сайт Российского футбольного союза и — вуаля! — читаешь: «Российский футбольный союз — это общероссийская общественная организация». Общественная. То есть принадлежащая обществу. Тому, 72% которого одобряют СВО и нынешний курс правительства.

Буква закона, то бишь устава организации, нам прямо, честно и откровенно говорит об этом. А что говорит дух? В конце прошлой недели дух нам устами исполняющего обязанности главы Российской премьер-лиги (РПЛ, одно из образований, входящих в РФС) Александра Алаева фактически поведал, что в общем да, но вот только насчет содержания термина «общество» мы несколько заблуждаемся. Не соответствуем, знаете ли, в толковании этого явления европейским и мировым стандартам.

«Вхождение клубов из Крыма в состав Российского футбольного союза пока не рассматривается», — сообщил Алаев.

И честно признался, чтобы ушлые журналисты, а также эксперты и просто болельщики, не привязывались к нему с вопросами, ответы на которые он знает, но озвучивать сейчас как-то не с руки, поскольку тут и пост легко потерять, а то и на статью наговорить нечаянно можно:

«Я никогда не буду комментировать геополитику из-за того, что я не являюсь в ней экспертом. На сегодняшний день не вижу возможностей для включения крымских команд, так как РФС является членом Международной федерации футбола (ФИФА) и Союза европейских футбольных ассоциаций (УЕФА)», — заявил он.

Нарочно или нечаянно не заметив, что не только «прокомментировал геополитику», но и обозначил, чью сторону в противостоянии между РФ и Западом он занимает. А вместе с ним и организация, которую он возглавляет.

Ибо подчинять работу внутри России меркам и требованиям, предъявляемым извне, — это и есть участие в политическом процессе.

Напомню, что вхождение Крыма в состав Российской Федерации двумя главными международными футбольными организациями признано не было. ФИФА и УЕФА свое добро на участие крымских команд в чемпионате России не дали, предписав клубам полуострова участие в местечковом соревновании вместо полноценного участия в чемпионате страны, в которую после тридцатилетних мытарств Крым все-таки вернулся.

Европейская и мировая футбольные федерации осуществили прямое вмешательство в дела РФ, продиктовав, что РФС может делать на территории России (в Крыму), а что нет. И в главной футбольной структуре нашей страны подчинились этому диктату.

РФС предпочел стерпеть это унижение, и в свое оправдание чиновники футбольного союза развели руками, пробормотав примерно следующее: «А что мы можем сделать, если наш союз — единственная признанная ФИФА и УЕФА организация, ответственная за развитие футбола в РФ?» Вырисовывалась перспектива бана, и РФС предпочел слить Крым, представив это заботой о сохранении для команд остальной России (и сборной в том числе) возможности участвовать в международных турнирах, включая еврокубки, чемпионаты мира и Европы. Фактически РФС решил двигаться в направлении, противоположном курсу российского правительства. И правительство сделало вид, что этого не заметило.

Семь лет Крым значился «особой футбольной территорией» (определение, рожденное в недрах УЕФА), пока не грянула СВО. Что международными федерациями было расценено в качестве дополнительного повода «дожать терпилу» — надавить на Россию теперь и со спортивной стороны. Российские клубы практически мгновенно были исключены из еврокубков, сборную отсекли от стыковых игр за право выступить в чемпионате мира, а также обнулили в Лиге наций, не позволив сыграть и первый матч.

Выбирая между войной и позором последнее, РФС получил, в полном соответствии со сложившейся практикой, и позор, и войну. Реакция союза в виде выражения «категорического несогласия с решением об отстранении» выглядела скорее отмазкой для начальства и болельщиков, чем демонстрацией готовности отстаивать тезис «спорт вне политики» и возможность действовать на территории своего государства в соответствии с его законами.

О том, что в УЕФА и ФИФА прекрасно поняли, что настоящей битвы не будет, может свидетельствовать недавно озвученное в главной футбольной организации мира разрешение легионерам, выступающим за российские клубы, отказываться от исполнения заключенных контрактов и не нести за это никакой — ни правовой, ни спортивной, ни финансовой — ответственности.

Вот тут, правда, РФС отреагировал. Речь пошла о деньгах, а это задело за живое. И руководство союза вместе с руководством РПЛ отважилось даже (вдвоем уже не так страшно) робко возразить:

«Считаем, что решение о приостановке контрактов противоречит уставу ФИФА, носит дискриминационный характер и принято против одного из членов футбольной семьи в отсутствие его вины».

А отказ крымчанам играть в чемпионате РФ, значит, дискриминационным не был?

Кстати, в мире полно примеров, когда команды одной страны играют в чемпионате другой. «Монако» участвует в споре за первенство во французской Лиге 1, «Шериф» из Тирасполя (непризнанная Приднестровская Молдавская Республика) — в Национальном дивизионе Молдавии, ФК «Андорра» — в испанской Сегунде. Я уж не говорю о НХЛ и КХЛ.

А крымским — не судьба. Ни как российской территории, ни как земле, которая, по мнению высших футбольных администраций, «футбольно» принадлежит Украине.

А тут на днях еще глава ДНР Денис Пушилин заявил о планах возродить футбольный клуб «Шахтер» (Донецк)… В РФС о перспективах допустить дончан в российский чемпионат футбольная верхушка России пока предпочитает отмалчиваться — авось новая головная боль как-то сама рассосется.

Министр спорта России Олег Матыцин, кстати, 17 июня высказался за возможность принятия в турниры РФ клубов Крыма и Донбасса, а в РФС и РПЛ «не видят такой возможности». И почетный президент Российского футбольного союза Вячеслав Колосков рассказывает в прессе, что «союз ведет работу с ФИФА и УЕФА по вопросу интеграции крымских клубов в чемпионат России». Но пока ничего не получается, потому что «на текущий момент крымские ассоциации футбола находятся под юрисдикцией Федерации футбола Украины».

Вы это серьезно, Вячеслав Иванович? Может, вам прилюдно следует ответить на вопрос, чей Крым? Может, нам и калининградскую «Балтику» тоже аннулировать, поскольку в некоторых странах полагают, что этот эксклав должен принадлежать Польше да и зваться Кенигсбергом?

В 2015 году, когда УЕФА и ФИФА пообещали исключить Россию из своих рядов, если она не откажется от допуска ялтинской «Жемчужины», симферопольского ТСК и севастопольского СКЧФ к российскому чемпионату, вице-президент РФС Никита Симонян, хороший в прошлом футболист и тренер, но слабый политик, сказал, что «мы же не можем игнорировать решение УЕФА, так же как и решения ФИФА. Конечно, мы должны сейчас подчиниться решению УЕФА, потому что это руководящий орган европейского футбола и мы просто обязаны подчиниться».

И подчинились.

УЕФА и ФИФА ведут себя по отношению к России сегодня, как несколько лет назад вела себя ПАСЕ, лишившая РФ права голоса, но требовавшая от Москвы регулярной уплаты членских взносов. Чем это закончилось, всем хорошо известно. Так может, футбольным российским властям тоже пора осмелеть: нас уже забанили и на европейском, и на мировом уровне — чего теперь бояться? Хуже уже не будет.

Кстати, как там — «Газпром» уже перестал быть титульным спонсором Лиги чемпионов и содержать германский клуб «Шальке-04»? А пример Абрамовича, у которого отобрали «Челси», так никого ничему и не научил?

Или в РФС считают, что «вы не понимаете, это другое. Мы будем себя хорошо вести. Платить и каяться. Отказываться от наших территорий. И тогда нас простят и снимут санкции»?

Хорошо, если это то, что в гражданском праве называется добросовестным заблуждением. Хуже, если замаскированная под него официальная политика. Хуже для всех нас, но в особенности для тех, кто ее придерживается. Потому что компетентные юристы могут признать, что отказ от включения Крымского полуострова в сферу деятельности РФС есть деяние, подпадающее под статью 280.2. УК РФ «Нарушение территориальной целостности Российской Федерации». И это никакой не юмор: стал бы кто-то шутить с законодательной нормой, за нарушение которой можно отправиться в места не столь отдаленные на срок от шести до десяти лет.