Сотворение мифа о “православном буме”

“И в Израиле не нашел Я такой веры” (Мф., 8:10)

Для того, чтобы создать новое вероучение и увлечь им массы людей, бесспорно, надо располагать яркими, захватывающими дух целями и силой убеждения или же запугивать обывателей и творить чудеса. И естественно, должны возникать такие условия жизни, которые заставляют людей по-новому взглянуть на окружающий их мир. Первые шаги в этом плане обычно бывают осторожными.

Иисус, увидев двух братьев, ловивших рыбу, обратился к ним предельно просто: “Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков” (Мф., 4:19). Так у Него появились первые последователи, ставшие затем Его учениками – апостолами.

Первоначально Иисус утверждал: “Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить” (Мф., 5:17). Постепенно Он, в нарушение учения иудаизма, сформулированного Отцом, вносил новшества и формировал христианское учение, которое нередко наталкивалось на непонимание и сопротивление населения. Так, во время Его проповеди в синагоге слушатели “выгнали Его вон из города, и повели на вершину горы.., чтобы свергнуть Его” (Лк., 4:29). И чтобы спасти Иисуса от гнева народного, периодически раздавался “глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в котором Мое благоволение; Его слушайте” (Мф., 17:5). Но этот глас нередко оставался “голосом вопиющего в пустыне”.

Действительно, вмешательство Господа не всегда помогало. Понимая это, Иисус говорил жителям: “Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес” (Ин., 4:48). И он творил чудеса, привлекая учеников. Но и этого оказалось недостаточно. В ход было пущено запугивание населения страшными муками в аду для тех, кто не уверовал в учение Христа. Чудеса и страх – вот два постулата, которые легли в фундамент христианства. В Новом завете сказано: “велики и чудны дела Твои, Господи Боже Вседержитель”!, “Кто не убоится Тебя, Господи, и не прославит имени Твоего? ибо Ты един свят” (Откр., 15:3, 4).

Уже тогда распускались слухи о высокой популярности Христа: “весь мир идет за Ним” (Ин., 12:19). Однако выяснилось, что даже” Его братья не верили Ему” (Мф., 14:55, 56; Ин., 7:5). Еще более драматично сложились отношения Иисуса с Его учениками. Он предупреждал их: “вы будете ненавидимы всеми народами за имя Мое” (Мф., 24:9). Они же поддавались Его влиянию, когда Он грозил карами и творил чудеса. И тем не менее отходили от Него при определенном случае. Как-то Иисус сказал им: “Но есть из вас некоторые неверующие”. После чего “многие из учеников Его отошли от Него и уже не ходили с Ним” (Ин., 6:64, 66). И только после чудесного воскресения Христа они вновь стали проповедовать Его учение.

Еще более трагикомичный случай произошел с апостолом Петром, которому Иисус сказал: “Истинно говорю тебе, что в эту ночь, прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от Меня”. Но ученик клятвенно заверял: “Хотя бы надлежало мне и умереть с Тобою, не отрекусь от Тебя. Подобное говорили и все ученики” (Мф., 26:34, 35). Однако апостолы беззастенчиво врали и затем каялись: “Тогда все ученики, оставив Его, бежали”. А Петр в ту ночь трижды отрекся от Иисуса и посему “горько плакал” (Мф., 26:56, 75).

Сам Иисус признавал: “Мир.. меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нем, что дела его злы (Ин., 7:7). Как и Бог Отец, Он не приводил каких-либо доказательств о “зле” всего мира. Но ненависть к Христу проявлялась неоднократно и окончательно выплеснулась в решающие дни. Во-первых, собравшиеся “первосвященники и начальники и народ” ради праздника Пасхи решили помиловать убийцу Варавву, а не Иисуса, обвиненного в том, что “Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем” (Лк., 23:2). Во-вторых, собравшиеся на суд у Пилата потребовали крайнюю меры наказания: “Распни Его” (Мк., 15:13). Распятие Иисуса состоялось не по воле Пилата, который умыл руки, а по настоянию народа. С тех пор христианство так и не прижилось на родине Иисуса Христа.

После того, как римские императоры поняли, что христианство можно поставить на службу своей власти, они стали всячески поддерживать церковь, громить ее врагов и умножать число ее приверженцев. Эта тенденция прослеживалась на протяжении многих веков как в Западной Европе, так и в России.

Численность граждан Российской империи, записанных в рубрику “православные”, была высокой. Но сама вера была поверхностной. Содержание Библии не знали полуграмотные священнослужители. А в последующие 70 лет царства атеизма численность истинно верующих снизилась до минимума (около 5–7% населения). Религия оставалась прибежищем для духовно (и физически) слабых, неуверенных в себе людей, для которых она служила как бы психологической опорой.

С конца 80-х гг. истекшего столетия с помощью государства началось бурное восстановление и строительство церквей. В первой половине 90-х гг. было принято говорить о “православном буме”. Ельцин, получив в своих антиконституционных и антинародных акциях благословение Алексия II, стал осенять себя крестным знамением. За ним потянулась “демократическая элита”. По Москве пошли анекдоты, что видные государственные деятели еврейской национальности, как Б. Е. Немцов, И. Б. Чубайс, В. В. Кириенко срочно отращивают крайнюю плоть, чтобы получить благословение патриарха.

Насильственное крещение россиян приняло гипертрофированные масштабы при президенте Путине. Как Верховный главнокомандующий он восстановил дореволюционное крещение солдат строем, о чем сообщали репортеры из Чечни. Он также ввел обязательные похороны военнослужащих с попом, что было продемонстрировано с погибшими на подводной лодке “Курск”.

Светские и церковные иерархи широко используют СМИ для пропаганды “православных ценностей. По разным программам телевидения несколько раз в день демонстрируются фильмы христианского содержания, выступают высшие деятели церкви, а в ряде случаев с переводчиками разъясняют постулаты Иисуса иностранные спонсоры и наставники. РПЦ и ее сторонники заговорили о “православном буме”. Фактически атеистические выступления по радио и телевидению перестала пропускать двойная цензура исполнительной власти и патриархата. Впрочем, пробить эту цензуру не стремится и КПРФ – единственная крупная оппозиционная партия.

Однако во второй половине 90-х гг. “пик” увлечения православием все-таки был пройден. Видимо, это произошло после поражения российской армии в первой чеченской войне 1994–1996 гг., которая получила благословение Алексия II. Тогда же был заложен Храм Христа Спасителя, который первоначально москвичи называли “Храмом на русско-чеченской крови”. Православная эйфория закончилась (хотя некоторые ее жертвы продолжали лелеять надежду превращения православия в “национальную идею”, выработать которую потребовал Ельцин). Началось возвращение к атеизму.

Патриархия, почувствовав ослабление притока прозелитов, видимо, вспомнила слова Иисуса: “нет чудес – нет уверовавших”. Поэтому в СМИ стали появляться сообщения о виденных чудесах: кому-то на небесах привиделся лик Иисуса, кому-то во сне явилась Дева Мария, кто-то испытал божественное “чудо исцеления”, а в церквях начали мироточить (слезоточить, кровоточить) и даже “обновляться” иконы.

“Ловля человеков” продолжает усиливаться.

Особенно успешно ловля осуществляется в армии и тюрьмах. Практически в каждой воинской части и исправительном учреждении созданы молельные комнаты или построены церкви (конечно, за счет самих уверовавших), где попы проводят агитбеседы, богослужения и таинства (исповеди, браки, крещения и т. п.). Солдат и осужденных строем водят в церкви. Появились сообщения, что в тюрьмах 80% преступников – верующие (всего в них содержится свыше одного миллиона человек). Причем, бoльшая их часть, обретя свободу, совершают новое преступление и они снова попадают в тюрьму, где начинают замаливать очередное “не убивай” или “не укради”.

Правительство усиливает давление на МИД. Теперь все дипломаты должны, если не креститься, то принимать участие во всех торжественных богослужениях. Решается вопрос об обеспечении всех российских посольств попами. “Газета православных мирян” стала даже утверждать, что Россия – “самое христианское государство в человеческой истории” (Десятина, №4, 2002).

Благодаря патронажу президента нарастает клерикализация спортсменов, освящение спортивных сооружений, благославление соревнований. В феврале 2002 г. Путин сообщил об исключительной подготовке российских участников Зимних Олимпийских игр в Солт Лейк Сити (США). После этого всех спортсменов повели на Поклонную гору, где в православном храме им вручили свечи, и церковный иерарх впервые в истории российского государства благославил их на успешные выступления (напомним отношение церкви к спорту: “Ибо телесное упражнение мало полезно” (1 Тим., 4:8). Всем им было предложено выучить “исправленный вариант государственного гимна”, в котором теперь дважды повторяются славословия Богу. Тем не менее, несмотря на заверения президента и благославление попа, выступление российских спортсменов оказалось самым “провальным” за всю историю олимпийских игр. И дело здесь, конечно, не в некомпетентных напутствиях президента или святотатственных благославлениях иерарха, а в том, что за годы “демократических” реформ был разгромлен массовый советский спорт. Оставшиеся же спортивные сооружения взимают такую входную плату, которую не в состоянии внести россиянин даже со средним уровнем дохода. Тут уже не до первых мест СССР.

Тем не менее, РПЦ при содействии проправительственных органов регулярно публикует завышенные данные о численности приверженцев основной религии. Речь идет об опубликовании опросов из 1–2 тыс. респондентов, на базе которых к православию причисляют 30, 50 или даже 80% россиян. Правда, делается оговорка, что “воцерквленных” (регулярно посещающих церковь) намного меньше.

Конечно, переписей верующих нет, поэтому без зазрения совести можно довести уровень клерикализации до 100%. Однако есть некоторые косвенные показатели, которые свидетельствуют об ином удельном весе православных.

Начнем с малого. В советское время нательные кресты носил 1 чел. из 200, в настоящее время – 1 из 50 чел. (хотя некоторые отдают здесь дань моде). Рост очевиден, но не таков, как его изображают вышеупомянутые опросы.

Более значимым показателем является распространение религиозных сект, уводящих людей из православия (“Белое братство”, “Богородичный центр”, “Движение Муна”, “Аум синрике”, “Церковь последнего завета”, “Слуги Иеговы”, баптисты, бехаисты, сайентологи, адвентисты и др.). Для борьбы с ними демократические прозелиты инициировали принятие Государственной Думой закона 1997 г., по которому многие “нетрадиционные секты” были запрещены (часть из них ныне действует подпольно). Тем не менее РПЦ не удалось загнать сектантов в свое лоно и их численность в 2000 г., по оценкам, достигала 5 млн. чел. (АиФ, 2000, №7).

Еще одним важным показателем является поддержка избирателями христианских (православных) партий и объединений во время выборов. Так, в 1995 г. широко рекламируемый “Христианско-демократический союз – христиане России” набрал лишь 0,3% голосов (даже мусульманское движение “Нур” получило в 2 раза больше голосов – 0,6%). Практически христианские объединения и партии перестали существовать. И это не удивительно, ибо, как сообщила набожная газета российских эмигрантов [Русская мысль, 1998, П, № 1205), в перечне индивидуальных ценностей вера в Бога у россиян стоит на 35 месте!

Наконец, еще один важный показатель – посещение церквей. О православных праздниках трубят все государственные, церковные и олигархические СМИ (а праздников в РПЦ – больше, чем дней в году). Но посещает храмы лишь 6–8% населения. (Отметим, что “недовольный Всевышний” во время последних двух ураганов сорвал золотые кресты со многих подмосковных и московских церквей, в том числе в Новодевичьем монастыре, чего никогда не случалось в годы советской власти.)

Любопытно признание Алексием II того факта, что в ряде не закрывавшихся (то есть “богатых” храмах) цены на требы, свечи и утварь непомерно высоки и недоступны для тех самых старых прихожан, которые на протяжении многих лет эти храмы содержали. Теперь, будучи не в состоянии не только внести пожертвование за совершение треб, но даже купить свечу, они вынуждены покидать эти храмы. Предстоятель РПЦ напомнил настоятелям этих храмов, что за каждого такого прихожанина им придется нести великую ответственность перед Богом.

А сколько человек соблюдает пост, особенно приходящийся на Новый Год или 1 мая? Ведь таких церковь не насчитает более 1-2% населения.

Чрезвычайно показательны общемировые подсчеты динамики религиозной принадлежности населения за истекшее столетие, опубликованные в “Независимой газете” от 23.I.2001 г. В ней говорится, что численность населения нашей планеты в 1900 г. составляла 1630 млн. чел., а в 2000 г. – 6044 млн., т. е. возросла в 3,7 раза. За это время численность приверженцев христианства увеличилась в 3,6 раза, в том числе православных – всего в 1,4 раза (со 109,6 млн. до 151,5 млн. чел.). И если предположить, что общее количество православных в балканских странах возросло хотя бы раза в три, то можно прийти к выводу, что православие в России – это умирающая религия (подобно тому как русские стали вымирающей нацией).

На этом фоне хорошо смотрится ислам: численность мусульман за истекшие 100 лет увеличилась с 216 млн. до 1180 млн. чел., или в 5,5 раза.

Таким образом, исполнительная власть и Патриархат через СМИ распространяют лживые слухи о “православном буме” в России. Фактически удельный вес православных в 2002 г. составляет 17–20%, крещеных – 10–12%, а воцерквленных – 6–8%. И нет надежды, что совместные потуги власти и обслуживающей ее патриархии удастся сколь-либо заметно увеличить долю приверженцев Христа. Ведь, как говорил Ленин, “религия есть самосознание и самочувствование человека, который или еще не обрел себя, или уже снова себя потерял” [ПСС, т. 17, с. 418].