На смерть Кульчицкого

Почему автор «РР» не рад успеху своей публикации

На прошлой неделе ополченцы Донбасса сбили вертолет вооруженных сил. Среди 12 погибших оказался генерал-майор МВД Украины Сергей Кульчицкий. За два месяца до этого «РР» опубликовал репортаж «Трезубцы небесной тысячи». Один из его героев, анонимный высокопоставленный офицер, угрожал России терактами. Когда стало известно, что этот офицер и есть Кульчицкий, в Рунете поднялась настоящая буря, а цитаты из текста были разобраны на пули для пропагандистской войны. Автор репортажа Марина Ахмедова попросила эту полосу для того, чтобы объяснить, почему ей это очень не нравится

Марина Ахмедова
5 июня 2014
Я знала, как зовут генерала, дававшего мне интервью. Это могло бы стать известно сразу, если бы я сама не спросила: «Вы точно хотите, чтобы я опубликовала ваше имя?»

— Н-нет, — неуверенно ответил он. — Давайте вы лучше скроете мое имя. Напишите, что я офицер. А то я вам наболтал, а потом что? На пенсию?

Наш разговор он начал с угроз в адрес России. А я хотела поговорить о бойцах самообороны, которые, как мне казалось, находились не в той физической форме, чтобы принимать участие в боевых действиях. Тогда мне казалось, и кажется до сих пор, что новая киевская власть хотела избавиться от боевого крыла Майдана, хотела, чтобы та уехала на восток и там бы и осталась, войдя в состав «небесных тысяч».

— Я не хочу быть начальником похоронной команды, — говорил генерал. — Я не хочу рисовать на их крестах трезубцы. И считаю, что не имею права забирать у людей жизнь. Я просто воспринимаю все так, как оно есть. Я военный человек, и если надо будет воевать, я буду воевать.

— Я понимаю, зачем вы меня позвали, — чтобы передать эти слова в Россию через меня, — сказала я, когда он в очередной раз перешел на угрозы.

— Проблема в том, что вы не внушаете страха.

— Как вы догадались?

Догадаться было несложно. У Кульчицкого оставалось много друзей в России — из военных, бывших сослуживцев, — и если бы я встретила его в таком же кабинете где-нибудь в России, то воспринимала бы его как российского военного. Он ничем от них не отличался. Как не отличались и ветераны Афганистана, в палатке которых на Майдане я провела полдня. Все они начинали с угроз в адрес государства, которое в этот момент считали вражеским, но потом давали понять: страну, в которой прошли их детство и молодость, они до сих пор любят.

— А вы мне звоните, когда будете в Киеве. Я уверен, мы с вами еще встретимся, и я вам чем-нибудь помогу. А пока не уходите так быстро, поговорите со мной еще.

Два дня назад я обнаружила в почте сообщения, в которых коллеги-журналисты просили меня либо прокомментировать смерть генерала, либо передать им исходники интервью. Для того чтобы создать образ врага, были взяты те цитаты, в которых Кульчицкий угрожал России. Но ведь было и много другого. Например, он рассказывал, что созванивается с российскими военными и те называют его братом. Мой текст можно воспринимать только целиком, не разбирая его на части, которые удачно встраиваются в стену пропаганды, разделившую наши народы. Генерал — человек, не имевший выбора в сложившихся обстоятельствах. Кульчицкий — генерал Украины. Страна отдала ему приказ. Он выполнял его.

Уехав от него в тот день, я вернулась на базу «Барс». Вошла в палатку к бойцам самообороны. Посередине стояла железная печка. Рядом сидел солдат, обхватив голову руками.

— Сейчас пройдем обучение, — заговорил он, — а потом вернемся на Майдан и будем ждать решения нашего правительства: может, они нормально как-нибудь все с Путиным решат, чтоб без войны. А так опыта воевать у меня нет. Да и где его взять, если я пять лет в шахте?