В отчаянных поисках оккупанта

Некоторые последние заявления киевской «влады» уже не знаешь, как комментировать.

То они с ЕС не ассоциируются, то ассоциируются, но не совсем с ЕС, то вообще начинают путать ассоциацию и инаугурацию.

Но дальше всех, безусловно, пошёл замечательный типаж неоднократно битого одноклассниками хитросделанного ботана, занимающий кресло типа премьер-министра типа независимой и суверенной территории. Заявив, что в новом правительстве Незалежной («незалежной», вдумайтесь!) будет в каждом отдельно взятом ведомстве без исключения трудиться по специальному человеку от ЕС. Видимо, в роли, как говорят наши родные урки, «смотрящих».

Тут, я думаю, офигели даже в самом ЕС.

Нет, они там, у себя, как мы всё чаще в последнее время слышим, отнюдь не против разного рода девиаций. Но вот чтобы им назойливо отдавались вот так — сразу, прилюдно и фактически без предварительных ласк?!

Я думаю, европейцы сейчас пытаются понять:

а) в чём профит самой киевской влады и не собирается ли она просто свалить на ЕС ответственность за то, что скоро территории наступит пушистый северный зверёк;

б) где они возьмут столько «смотрящих» и кто будет оплачивать их труд.

Ведь не Россия же? И не ЕС же? А у Украины денег нет, это все знают;

в) и кто будет на Украине обеспечивать выполнение решений этих самых «смотрящих» и какими силами.

И мне, честно говоря, тоже крайне любопытно, чем руководствовался «националист и патриот» Яценюк, вот так вот незамысловато объявивший желание приобретения статуса «оккупированной территории». Ибо подобного рода внешнее управление возможно только в условиях функционирования полноценной оккупационной администрации.

А больше, простите, — никак.

Это управленческая аксиома: для исполнения любых решений необходим аппарат.

И силовое обеспечение.

И я вот лично тут могу попытаться объяснить это неожиданное движение души второго лица как бы независимого как бы государства либо какой-то возрастной девиацией, при которой мальчики играют не в героев и врагов (враг по-своему тоже герой), а исключительно в рабов и строгих господ.

Либо неизбывной страстью к лизанию панского сапога.