О национальной гордости великороссов

  Как много говорят, толкуют, кричат теперь о национальности, об отечестве! Либе­ральные и радикальные министры Англии, бездна «передовых» публицистов Франции (оказавшихся вполне согласными с публицистами реакции), тьма казенных, кадетских и прогрессивных (вплоть до некоторых народнических и «марксистских») писак России — все на тысячи ладов воспевают свободу и независимость «родины», величие прин­ципа национальной самостоятельности. Нельзя разобрать, где здесь кончается продаж­ный хвалитель палача Николая Романова или истязателей негров и обитателей Индии, где начинается дюжинный мещанин, по тупоумию или по бесхарактерности плывущий «по течению». Да и неважно разбирать это. Перед нами очень широкое и очень глубо­кое идейное течение, корни которого весьма прочно связаны с интересами господ по­мещиков и капиталистов великодержавных наций. На пропаганду выгодных этим клас­сам идей затрачиваются десятки и сотни миллионов в год: мельница немалая, берущая воду отовсюду, начиная от убежденного шовиниста Меньшикова и кончая шовиниста­ми по оппортунизму или по бесхарактерности, Плехановым и Масловым, Рубановичем и Смирновым, Кропоткиным и Бурцевым.

  Попробуем и мы, великорусские социал-демократы, определить свое отношение к этому идейному течению. Нам, представителям великодержавной нации крайнего востока Европы и доброй доли Азии, неприлично было бы забывать о громадном зна­чении национального вопроса; — особенно в такой стране, которую справедливо назы­вают «тюрьмой народов»; — в такое время, когда именно на дальнем востоке Европы и в Азии капитализм будит к жизни и к сознанию целый ряд «новых», больших и малых наций; — в такой момент, когда царская монархия поставила под ружье миллионы ве­ликороссов и «инородцев», чтобы «решить» целый ряд национальных вопросов сооб­разно интересам совета объединенного дворянства и Гучковых с Крестовниковыми, Долгоруковыми, Кутлерами, Родичевыми.

  Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работа­ем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т. е. 9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким наси­лиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великорусов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, рево­люционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика.

  Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отда­вая свою жизнь делу революции, сказал: «жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы». Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А, по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей вследствие отсутствия революционно­сти в массах великорусского населения. Тогда ее не было. Теперь ее мало, но она уже есть. Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская  нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать че­ловечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие по­громы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попа­ми, царями, помещиками и капиталистами.

  Мы полны чувства национальной гордости, и именно поэтому мы особенно ненави­дим свое рабское прошлое (когда помещики дворяне вели на войну мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и свое рабское настоящее, когда те же помещики, споспешествуемые капиталистами, ведут нас на войну, чтобы душить Польшу и Украину, чтобы давить демократическое движение в Персии и в Китае, что­бы усилить позорящую наше великорусское национальное достоинство шайку Романо­вых, Бобринских, Пуришкевичей. Никто не повинен в том, если он родился рабом; но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и при­крашивает свое рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. «за­щитой отечества» великороссов), такой раб есть вызывающий законное чувство него­дования, презрения и омерзения холуй и хам.

  «Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы», так говорили величайшие представители последовательной демократии XIX века, Маркс и Энгельс, ставшие учителями революционного пролетариата.

И мы, великорусские рабочие, пол­ные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и незави­симой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на уни­жающем великую нацию крепостническом принципе привилегий. Именно потому, что мы хотим ее, мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Ев­ропе), «защищать отечество» иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов на­шей родины; — нельзя великороссам «защищать отечество» иначе, как  желая поражения во всякой воине царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и полити­чески, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к уг­нетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патрио­тическими фразами.

   Нам возразят, может быть, что кроме царизма и под его крылышком возникла и ок­репла уже другая историческая сила, великорусский капитализм, который делает про­грессивную работу, централизуя экономически и сплачивая громадные области. Но та­кое возражение не оправдывает, а еще сильнее обвиняет наших социалистов-шовинистов, которых надо бы назвать царско-пуришкевичевскими социалистами (как Маркс назвал лассальянцев королевско-прусскими социалистами). Допустим даже, что история решит вопрос в пользу великорусского великодержавного капитализма против ста и одной маленькой нации. Это не невозможно, ибо вся история капитала есть история насилий и грабежа, крови и грязи. И мы вовсе не сторонники непременно маленьких наций; мы, безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений. Однако даже в таком случае, во-первых, не наше дело, не дело демократов (не говоря уже о социалистах) помогать Ро­манову-Бобринскому-Пуришкевичу душить Украину и т. д.    Бисмарк сделал по-своему, по-юнкерски, прогрессивное историческое дело, но хорош был бы тот «марксист», ко­торый на этом основании вздумал бы оправдывать социалистическую помощь Бисмар­ку! И притом Бисмарк помогал экономическому развитию, объединяя раздробленных немцев, которых угнетали другие народы. А экономическое процветание и быстрое развитие Великороссии требует освобождения страны от насилия великороссов над другими народами — эту разницу забывают наши поклонники истинно русских почти-Бисмарков.

 Во-вторых, если история решит вопрос в пользу великорусского великодержавного капитализма, то отсюда ( следует, что тем более великой будет социалистическая роль великорусского пролета­риата, как главного двигателя коммунистической революции, порождаемой капитализ­мом. А для революции пролетариата необходимо длительное воспитание рабочих в ду­хе полнейшего национального равенства и братства. Следовательно, с точки зрения ин­тересов именно великорусского пролетариата, необходимо длительное воспитание масс в смысле самого решительного, последовательного, смелого, революционного отстаи­вания полного равноправия и права самоопределения всех угнетенных великороссами наций. Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпа­дает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев. Нашим образцом останется Маркс, который, прожив десятилетия в Англии, стал наполовину англичанином и требовал свободы и национальной независимости Ирландии в интере­сах социалистического движения английских рабочих.

  Наши же доморощенные социалистические шовинисты, Плеханов и проч. и проч., в том последнем и предположительном случае, который мы рассматривали, окажутся из­менниками не только своей родине, свободной и демократической Великороссии, но и изменниками пролетарскому братству всех народов России, т. е. делу социализма.

      Печатается по тексту газеты «Социал-демократ».    

      «Социал-демократ» № 35, 12 декабря 1914 г