Белорус бросил работу в известной фирме и перебрался в Китай

• 

• В Шклове Евгений, который называет себя гражданином СССР, прожил до 15 лет. Как говорит он сам, родился в обычной белорусской семье, хорошо учился, девять классов закончил с отличием. Но затем родители решили переехать к родственникам в Казахстан, в город с экспериментальной атомной электростанцией — Актау. Сын, разумеется, поехал с ними. Это было в 1999 году. Отлично закончил гимназию уже на казахских просторах. И целых два года не подавал документы ни в один университет: слишком многие предметы были ему интересны, да еще и спортом занимался активно. Пришлось взять паузу, чтобы разобраться, что нужно в этой жизни.
  — Я не очень представлял, где продолжать обучение. И в такой ситуации решил, что хорошим выбором будет известный вуз. МГУ, например. Я не знал, на какой факультет поступать, и для первого образования выбрал психологию, потому что философия сильно оторвана от жизни, а математика в чистом виде показалась мне не очень интересной. В итоге, выбирая между физфаком, мехматом и ВМК, я таки выбрал психологию. Вторая вышка у меня — факультет вычислительной математики и кибернетики МГУ. И тоже с красным дипломом, со средним баллом 5,0. Второе высшее я получал параллельно с обучением в аспирантуре, где специализировался на внутренней мотивации, — рассказывает молодой человек.

  

• Закончив психфак, Евгений три года проработал в Институте психологии Российской академии наук в лаборатории, которая изучала одаренность, креативность и интеллект. О своей московской жизни, которая в итоге продлилась десять лет, уроженец Шклова говорит так: «Среда внутри МГУ сильно отличалась от остальной Москвы». Евгений приводит в пример альтруизм профессоров, членов-корреспондентов РАН, известных лауреатов правительственных премий, которые приезжали из глубокого Подмосковья, часами добирались до университета, чтобы читать десяти студентам бесплатный дополнительный курс по математической статистике.
  — А в целом Москва, конечно, очень сильно нацелена на коммерциализацию, на получение денег из всего, чего только можно. Я успел поработать в «Яндексе» и SAP. Понял, что они, конечно, готовы платить $5000 и больше, но это деньги не за то, что ты приносишь кому-то пользу. Чтобы вы поняли, о чем я говорю, приведу в пример один успешный российский банк. 100% портфеля этого банка — кредиты физическим лицам. Это когда, грубо говоря, вас будут ловить на оплате не в том банкомате, допущенных просрочках. Можно наложить штрафные санкции, пеню и так далее. Реальная стоимость таких кредитов — 60% годовых, если не больше. В некоторых случаях доходит до 200%. Основатель этого банка любит набирать на работу выпускников мехмата, физфака и потом бросаться словами: «Вот, у меня нет образования, а они для меня будут и полы мыть». При этом он платит сотрудникам от $3000. Но если бы эти выпускники задумались, то поняли бы, что, по большому счету, ничего не делают вообще ни для кого. Они, по сути, воруют деньги у бабушек и перекладывают в карман этому бизнесмену. А могли бы развивать науку, промышленность, оборонку, в конце концов.

  

• Когда я работал в SAP, в моем направлении компании-интеграторы легко платили сотрудникам от $7000 в месяц и больше. Но при этом нужно понимать (и это прекрасно понимает большинство): то, чем вы занимаетесь — это покрытие откатов и распилов. Условной «Почте России» SAP не нужен. А то, что она готова выложить $20 млн на внедрение, а вам из этого выпадет несколько раз по $7000, — смотрите сами, позволит вам совесть или нет. Мне не позволила. В момент, когда увидел, где я работаю и зачем (им нужна была не работающая команда, а видимость законного проекта), я ушел. Реальная кухня была такая. Работать в той стране, где ты знаешь, что деньги можно только украсть (что бы там ни говорили), — это циничная беспринципность.
  Что касается «Яндекса», то основной инструмент, приносящий этой компании деньги, — это программисты. При этом чистой прибыли средний программист приносит 450 тыс. российских рублей ($12 900) и даже больше, а зарплату он получает до вычета налогов 150 тыс. рублей ($4300). С точки зрения рынка, 150 тыс. — это, конечно, много, но ведь компания кладет себе в карман 300—400 тыс. рублей. У Google, кстати, еще хуже. Но это уже отдельный разговор.
  Москва сильно нарезана дольками, и свою дольку вы всегда найдете. Эти ломтики нечасто пересекаются, хотя, конечно, бывает, что кто-то подрежет вас на дороге с мигалками или на Maybach. А вы для себя сами решаете, как использовать свои возможности и свою совесть.

  

• Приняв решение, что оставаться в Москве внутренние принципы больше не позволяют, Евгений и его жена (тоже, к слову, выпускница МГУ и Финансового университета) стали искать место по себе. У пары была возможность уехать в Штаты или Канаду, но они не захотели эмигрировать в страну, «которая занимается бомбежками несогласных с ней государств и устраивает революции по принципу залегания нефти». Евгений выбрал для своей семьи республику, которая строит социализм, — Китайскую Народную. Он подавал документы веерно, на большое количество специальностей — и в итоге выиграл стипендию CAS-TWAS от Академии наук Китая. Ее могут получить только выпускники университетов из развивающихся стран (к которым относятся в том числе Россия и Беларусь). Сейчас Евгений погружен в биоинформатику — занят поиском лекарства от рака.
  — Но все же аспирантская стипендия в $1300 выглядит не так солидно, как ваши прежние московские заработки в $7000…
  — А зачем эти деньги? Есть показательный постулат в рыночной экономике: человеческие потребности неограниченны. А есть постулат в плановой экономике: человеческие потребности можно удовлетворить. Поскольку я коммунист, мне ближе позиция плановой экономики. Условно говоря, iPhone стоит $1000. При этом под наши задачи мы здесь, в Китае, купили себе очень хороший планшет за $50. Когда я говорю, что нам на семью хватает 7000 юаней ($1120), то это правда, потому что детский комплект одежды нормального качества можно купить менее чем за $2. Килограмм свиной вырезки стоит $3. Билет на автобус — 20—30 центов. При этом я знаю, что моим знакомым в Калифорнии не хватает $5000 на семью. Потому что там детский садик стоит $1800, плюс аренда дома $2000, плюс страховки, плюс кредит за машину, плюс плата за обучение супруги. В Москве аренда более-менее адекватной по размерам квартиры недалеко от центра будет стоить минимум $2000. В Гуанчжоу мы снимаем за $500 в новом доме квартиру в 125 квадратных метров, с бассейном на охраняемой территории, с подземным паркингом. По всем критериям это дом бизнес-класса. Если сюда еще, как планирует правительство, передвинут центр города, то это будет элитное жилье. В домах традиционной китайской застройки можно снять квартиру поменьше и попроще за $120.

  

• Квартира Евгения и его семьи в Гуанчжоу

  

• Китайцы, кстати, очень скромные, рассказывает Евгений.

  На любую похвалу они отвечают: «Нале, нале» (что означает «да где там, да куда мне!»). Придете вы, например, в шикарный дом к китайцу, скажете ему: «У вас такой дорогой дом, все так красиво и уютно», — а он обычно отвечает: «Это всего лишь скромная хижина, а шикарный дом — у вас. И мне до вас еще очень-очень далеко».
  Сейчас у Евгения и его жены двое детей. Старшей, Алисе, скоро исполнится два года. Девочка ходит в месяц в частный двуязычный садик за $130, где разговаривают на китайском и английском. «С русским здесь туговато», — признает Евгений. Младшему, Хеймдаллю, четыре месяца. Но на этом Евгений останавливаться не собирается: он мечтает о большой семье с пятью детьми. К слову, Хеймдалль, родившийся в Гуанчжоу, не является гражданином Китая. По местным законам нужно, чтобы один из супругов был китайцем по национальности, — только тогда ребенок получает гражданство КНР.

  

• Папа с дочкой

  

• Алиса в садике

  
• 
• 

• На прогулке с дочкой по Гуанчжоу

  
• 
• 
• 

• — А почему вы выбрали все-таки Китай, а не США? В Штатах всегда было много привлекательных грантов для талантливых математиков и кибернетиков.
  — Все зависит от того, что для вас ценность. Если для вас ценность, как на момент развала СССР, джинсы — это один вопрос. Джинсы, кстати, здесь шьют, поэтому они в Китае гораздо дешевле. А если для вас важнее образование, то существуют внушающие доверие данные международных рейтингов, которые показывают, что США где-то на 30-м месте, а Китай, представленный Шанхаем и Гонконгом, — это лучшее в мире школьное образование. Что касается финансирования науки, в Китае оно растет на 20% каждый год, а в Штатах, наоборот, сокращается: все сложнее получить гранты, режут программы NASA… Если для вас важнее, чтобы жили хорошо лично вы, выбирайте США, а если ваши дети, то уезжайте в Китай.
  Отношение к науке в Китае очень уважительное на всех уровнях, убеждает обладатель двух красных дипломов. Например, хозяин квартиры, которую Евгений снимает в Гуанчжоу, был готов сдать жилье скорее ученому, чем обеспеченному бизнесмену. Для получения гражданства нужно инвестировать в экономику Китая полмиллиона долларов либо быть научным сотрудником, причем в некоторых случаях достаточно даже звания младшего научного сотрудника.
  — Быть учителем в Китае престижно. В отличие от белорусов и россиян, у которых все это в основном на бумаге, у них учитель вызывает сильное уважение. Пример другой социально значимой профессии — врач. А бизнесмен — ну да, у тебя много денег, молодец. Как-то так, не впечатляет.
  С коллегами-аспирантами

  

• — Вернуться на прежние позиции в Москву мы с женой можем всегда. Или уехать с расчетом на эту же сумму в Европу. Но при этом нужно понимать, что, скажем, в Беларуси вряд ли получится жить в таких условиях, посвятив свою жизнь науке… У нас принято очернять, поливать грязью все вокруг. Понятно, почему поливают грязью СССР. Потому что если этого не делать, то возникнет вопрос: а где мы сейчас? Почем мы сейчас не там, где были 25 лет назад? Как так может быть? Почему Китай в реальном выражении с 1990 года вырос в десять раз, а мы все больше отстаем? Двадцать лет назад это было правдой, что среднестатистический китаец работал за чашку риса. Сейчас у них средняя зарплата $800. А с учетом того, что цены в Китае ниже, чем в России и Беларуси, то реальная зарплата у них выше. Нам же продолжают рассказывать, что китайцы за $100 работают… При этом в России и Беларуси идет реальное падение культуры и образования. В школах учат все хуже. И на это закрывают глаза.
  На самом деле я бы хотел вернуться в свою страну. Проблема в том, что за все время жизни в Китае моя страна становилась все меньше и меньше моей страной. Ценности меняются на глазах, все важнее становится не то, что ты делаешь, а сколько у тебя денег. Я надеюсь, что пойдет обратный процесс. Потому что были эти люди (они и сейчас есть, хотя формально «за бортом») — те, кто бесплатно организуют лагеря, работают волонтерами, ведут кружки, трудятся в больницах за смешные деньги . Эти люди есть. Страна не кончилась. И образование можно восстановить, и учителя-профессионалы есть. Но для этого ценности должны повернуться как-то иначе, чтобы не в банк хотелось идти, не украсть у соседа, не джип большой показать, а что-то двигать вперед.
  Я верю, что Беларусь изменится. Возможно, когда Китай станет еще более мощным игроком, им придется делать вид, что они дружат с КНР, а не со Штатами. Тогда и экономика, которую будут учить в вузах, станет китайской, а не американской. Пусть это займет не пять лет, не десять. Но я верю, что наши инженеры, люди науки, работники заводов, медики станут нужны. Это, по большому счету, и есть коммунизм.
  При этом я не считаю себя китайцем. Меня многое связывает с Беларусью, потому что это место, где я родился, где прошла практически вся юность. До сих пор из всех мест, которые я мог бы назвать домом, самое близкое — это Шклов.