А что скажет о бардаке на Украине ГОГОЛЬ?

Отмечу, что автор мемуаров один раз вложил в уста Гоголя этноним "украинец". Это объясняется тем, что либо речь идёт в передаче Бодянского. А Бодянский, которому Россия дала очень хорошую работу и деньги немалые, был активным деятелем антирусского тайного общества "кирилло-мефодиевское братство". Это "общество" попыталось протолкнуть идею с "украинством", но быстро от неё отказалось. Либо, что скорее всего, уже годом издания мемуаров и действиями персонала издателя, когда этноним "украинец" стали внедрять уже другие тайные общества. Иезуиты постоянно вкладывают в уста великих ложь от себя. А сам Гоголя говорит "малоросс". Речь Гоголя ценна вдвойне тем, что приводится в передаче врага (Бодянского).


"— «А Шевченко?» — спросил Бодянский. Гоголь с секунду промолчал и нахохлился. На нас из-за конторки снова посмотрел осторожный аист. «Как вы его находите?» — повторил Бодянский. «Хорошо, что и говорить,— ответил Гоголь: — Только не обидьтесь, друг мой... вы — его поклонник, а его личная судьба достойна всякого участия и сожаления...» — «Но зачем вы примешиваете сюда личную судьбу? — с неудовольствием возразил Бодянский: — Это постороннее... Скажите о таланте, о его поэзии...» — «Дегтю много,— негромко, но прямо проговорил Гоголь,— и даже прибавлю, дегтю больше, чем самой поэзии. Нам-то с вами, как малороссам, это, пожалуй, и приятно, но не у всех носы, как наши. Да и язык...». Бодянский не выдержал, стал возражать и разгорячился. Гоголь отвечал ему спокойно. «Нам, Осип Максимович, надо писать по-русски,— сказал он,— надо стремиться к поддержке и упрочению одного, владычного языка для всех родных нам племен.

Доминантой для русских, чехов, украинцев и сербов должна быть единая святыня — язык Пушкина, какою является евангелие для всех христиан, католиков, лютеран и гернгутеров. А вы хотите провансальского поэта Жасмена поставить в уровень с Мольером и Шатобрианом!»— «Да какой же это Жасмен? — крикнул Бодянский.— Разве их можно равнять? Что вы? Вы же сами малоросс!» — «Нам, малороссам и русским, нужна одна поэзия, спокойная и сильная,— продолжал Гоголь, останавливаясь у конторки и опираясь на нее спиной,— нетленная поэзия правды, добра и красоты. Я знаю и люблю Шевченка, как земляка и даровитого художника; мне удалось и самому кое-чем помочь в первом устройстве его судьбы. Но его погубили наши умники, натолкнув его на произведения, чуждые истинному таланту. Они все еще дожевывают европейские, давно выкинутые жваки. Русский и малоросс — это души близнецов, пополняющие одна другую, родные и одинаково сильные. Отдавать предпочтение, одной в ущерб другой, невозможно. Нет, Осип Максимович, не то нам нужно, не то. Всякий, пишущий теперь, должен думать не о розни; он должен прежде всего поставить себя перед лицо того, кто дал нам вечное человеческое слово...» Долго еще Гоголь говорил в этом духе."
Г. П. Данилевский. Знакомство с Гоголем. Сочинения Г.П. Данилевского. Изд. 9-е. 1902. Т. XIV, стр. 92—100.

Картинку нарыл!