О ЧЕМ ПОЛЯКИ МОГУТ РАССКАЗАТЬ ВЛАДИМИРУ ПУТИНУ

Войцех Мазярский

Украина — это искусственный организм и изобретение наших врагов, которые задались целью, разделив, ослабить нас. И ловко же они это проделали — выдумали каких-то украинцев, чтобы оторвать от нашей отчизны заселенную ими территорию. А ведь мы прекрасно знаем, что нет никакого украинского народа. Это лишь этническая ветвь, растущая из того же ствола, из которого растем и мы. Мы и они — едины, во веки веков.

Поэтому нельзя допустить, чтобы они выбрали для себя иной путь, не тот, которым идем мы. Националисты, бандеровцы, агенты иностранных держав подстрекают и соблазняют простой народ, который, наслушавшись этой пропаганды, может сам себе навредить. Однако хороший родитель, опекун, старший брат должен проследить, чтобы наивное дитя не поддалось соблазнам и не стало жертвой врагов, коварно обращающихся к нему на его наречии.

Еще они внушают ему, что это наречие — полноценный язык. А ведь это всего лишь диалект деревенского люда, которому мы, представители более передовой культуры, приносим в дар свет цивилизации и просвещения. Как только эта деревенщина просветится, столичные школы закончит, пообтешется — сразу начинает говорить на литературном языке, а не на этом сельском говоре, на котором крестьяне скотину кличут, а националисты газетки печатают.

Кроме того, мы несем им правильную религию, освобождая их от духовной оккупации и попов тамошней Церкви.

Вот это и есть правда об Украине.

Звучит знакомо? Для поляков — определенно. Так в 20-е и 30-е годы ХХ века говорили и думали об украинцах многочисленные представители польских элит, и не только право-националистических. Отказ от признания украинцев отдельной нацией и отказ от признания за ними права на самоопределение были идейной основой политики властей довоенной Польши по отношению к этому меньшинству. В 1923 г. правительство даже запретило государственным учреждениям и судам употреблять наименование «украинский», предписав пользоваться исключительно прилагательным «русинский» — это не существовавшее прежде в польском языке слово было специально придумано, чтобы нанести удар по украинскости.

Ну и нанесли. Еще как нанесли. Оскорбленные украинцы начали бунтовать и организовываться, а их сопротивление приобретало все более радикальные формы: начались забастовки, протесты, диверсии и, наконец, физическое насилие по отношению к людям.

Пали первые жертвы террористических актов — в 1926 г. во Львове убили куратора учебных заведений, принудительно вводившего польский язык в украинских школах, затем многих других, пока, наконец, в 1934 г. среди бела дня на улице в Варшаве от пуль украинского террориста не погиб министр внутренних дел Бронислав Перацкий.

В ответ армия и полиция усмиряли украинские села, уничтожали церкви, организовывали облавы на активистов подпольных украинских организаций.

Кульминация наступила в 1943 г., когда во время этнических чисток, проводимых отрядами Украинской повстанческой армии, было убито около ста тысяч поляков. Польские отряды самообороны и Армия Крайова в акциях возмездия также уничтожили несколько десятков тысяч украинцев.

После Второй мировой войны Польша несколько передвинулась на запад. Это не заслуга и не вина поляков — решение было принято у них за спиной, никто не спрашивал их мнения. Однако уже сами поляки обернули это себе на пользу, сделав выводы из кровавой истории ХХ века. Благодаря прозорливости политиков, публицистов и провидцев, сосредоточенных в окружении редакции эмигрантского ежемесячника «Культура» под руководством Ежи Гедройца, отказ от претензий на прежние польские земли на востоке и признание права живущих там народов — в том числе и украинцев — на самоопределение стали аксиомой польской внешней политики. В результате польско-украинское пограничье, ранее охваченное пламенем и истекавшее кровью, стало территорий мира и сотрудничества.

Но в Восточной Европе по-прежнему слышна все та же старая песенка, на этот раз по-русски:

Враги хотят, разделив, ослабить нас. Они придумали украинцев, чтобы оторвать населенную ими территорию от матушки-России. А ведь украинский народ — это лишь этническая ветвь, растущая из того же ствола, из которого растем и мы. Поэтому нельзя допустить, чтобы они выбрали для себя иной путь, не тот, которым идем мы. Националисты, бандеровцы, агенты иностранных держав соблазняют простой народ, однако хороший родитель, опекун, старший брат должен проследить, чтобы наивное дитя не поддалось соблазнам…

Мы, поляки, слушаем это со все большим недоумением. Нам хорошо известно, что будет дальше. В конце концов, мы знаем эту историю из собственного опыта. Если Владимир Путин захочет послушать, то мы охотно расскажем ему, во что он втягивает свой народ.