Первый "здёздный" налёт.

Когда речь идет о трех звездных налетах на Кронштадт прежде всего главный вопрос о численности немецких самолетов.

Документы ПВО говорят о наличии не более 40 самолетов люфтваффе,но эта оценка поставлена под сомнение.Дело прежде всего в способе подсчета.

Дело в том что методы подсчета самолетов противника были что ни на есть из XIX века и периода первой мировой войны.

Техника визуального подсчета самолетов,которую проводили наблюдатели на постах ВНОС-CНИС не выдерживает никакой критики,так как были заведомо неточными.

Такая схема подсчетов была приемлима для 1-й мировой войны,когда самолетов было мало,они летали днем, с небольшой скоростью…

Но о каком трезвом подсчете может идти речь,когда на небе высоко летят истрибители и бомбардировщики противника с большой скоростью?...посты ВНОС едва ли могли засечь половину самолетов.

Практически невозможно было распознать численность самолетов когда была облачность,а о ночных нападениях нечего и говорить.

Но начало войны положило освоению нового современного способа обнаружения самолетов--радиолокационной станцией.

РЛС "Редут" была единственной в Кронштадта и имено она засекла авиагруппу немецких самолетов направлявшихся на Кронштадт.

Справедливости ради надо заметить что Г.Геффельштейн,оператор РЛС «Редут» несколько преувеличил кол-во самолетов бомбивших Кронштадт.

Он писал о 220-250 немецких самолётах напавших 21 сентября,но скорее всего их число не превысило 200.

Так как точность первых РЛС тоже оставляла желать лучшего.

ОСОБОЕ ОРУЖИЕ ДЛЯ "ШТУК"

16 сентября командование 8-го авиакорпуса Люфтваффе запросило бронебойные бомбы PC1000, которые специально предназначались для поражения хорошо бронированных целей.

Чтобы понять, чем они отличались от фугасных бомб SC1000 общего назначения, достаточно сравнить их технические характеристики.

Как видно, бомба РС1000 при почти равной общей массе имела меньшие размеры, чем бомбы типа SC1000, и значительно уступала последним по массе боезаряда.

Однако для бронебойной бомбы было достаточно и такого заряда, поскольку она взрывалась во внутренних помещениях кораблей, фортов и т. д., где сила взрыва многократно возрастала за счет замкнутости и ограниченности пространства.

Корпус бомбы РС1000 имел монолитную конструкцию и был изготовлен из кованой стали. Его толщина в носовой части достигала 34 см.

Это было гарантией того, что за счет кинетической энергии, приобретаемой после сброса, бомба сможет пробить броневую палубу любого корабля.

21 сентября на аэродром Тирково, где базировались две группы StG2 «Иммельман», наконец прибыли долгожданные 1000-кг бомбы.

Точное количество поступивших бомб неизвестно, но из анализа последующих событий можно сделать вывод, что их было не более десяти штук. Хотя Ju-87B-2 и Ju-87R-2, которыми была оснащена эскадра, и имели максимальную бомбовую нагрузку в 1000 кг

В начальный период войны на Восточном фронте их стандартным вооружением были главным образом фугасные бомбы SC50, SC250 и SC500.

Обычно «Штуки» несли одну 250-кг бомбу под фюзеляжем и по одной 50-кг бомбе под каждой плоскостью, или же одну 500-кг бомбу под фюзеляжем.

Вот так было вооруженно мощнейшее соединение люфтваффе на восточном фронте.

РАЗВЕДКА БОМБЁЖКОЙ

Первый разведывательно-боевой налет на Кронштадт совершил 19 сентября отряд 5/KG4 самолетов Не-111.

Было зафиксировано падение двух 500-кг бомб в районе Июльской улицы и Летнего сада. Серьезных повреждений в городе не было, корабли вообще не пострадали.

Все это как бы подтверждало мнение командования флота и базы, что Кронштадт находится в относительной безопасности — тем более что один Не-111P-4 был поврежден.

Однако на самом деле налет являлся своего рода прелюдией к последующим событиям. Он вскрыл всю систему ПВО базы, а также окончательно убедил германское командование о необходимости применения против кораблей именно пикирующих бомбардировщиков Ju-87.

Дело в том, что они не были приспособлены для применения 1000-кг бомб, и сначала хотели решить эту задачу с помощью Ju-88 с горизонтального полета. Последний хотя формально мог бомбить с пикирования, но был гораздо менее эффективен по малоразмерным морским целям, чем Ju-87.

Это подтвердил и опыт боевых действий в районе пролива Ла-Манш, а главное — у Крита, где именно Ju-87 добились впечатляющих результатов.

Все это склонило германское командование применить и Ju-87 с нештатной бомбовой нагрузкой.

21 СЕНТЯБРЯ.ПЕРВЫЙ УТРЕННИЙ НАЛЁТ.

Утро 21 сентября над фортами Кронштадта было тихим и солнечным.

Вскоре уже по сложившемуся расписанию высоко в небе появился самолет-разведчик. Его действия в этот раз были особенно настойчивыми.

Самолет несколько раз прошел над базой с юга на север и обратно. Всякий раз по нему безуспешно открывали огонь зенитки и пыталась перехватить пара истребителей.

Выполнив задание, разведчик спокойно ушел в сторону Петергофа.

21 сентября, около 11.00 по московскому времени, радиолокационные станции 2-го корпуса ПВО засекли группу вражеских самолетов, приближавшуюся с южного направления.

Оператор одной из РЛС РУС-2 Г. И. Гельфенштейн потом вспоминал:

«Дежурство идет нормально. Аппаратура работает отлично. Привычно учитываю показания приборов. Но вот начинаю наблюдать движение больших групп самолетов из районов станции Дно, со стороны Луги. Они двигаются вдоль линий железной дороги. Так начинались массированные налеты на Ленинград. Почти одновременно поднимаются самолеты над немецкими аэродромами Красногвардейска и Сиверской. И это уже бывало.

Но что-то этот налет не похож на предыдущие. И количество самолетов все возрастает... И какие-то происходят сложные перестроения... Слежу за целями, не отвлекаясь ни на мгновение на другие направления.

Наша антенна смотрит все время в сторону Красно-гвардейска, и только изредка делаю обзор всего пространства вокруг. Еще беру пеленг, уточняю количество самолетов, и просто холодок начинает морозить спину...

Их уже порядка 220–250. И тут я вдруг понимаю: они вот-вот возьмут курс на Кронштадт!

В то время у нас старший оператор нес всю полноту ответственности за точность и качество работы. Сознавая, чем грозит мне ошибка, беру у оператора В. Майорова телефонную трубку прямой связи со штабом ПВО КБФ и, волнуясь, говорю: «Внимание! Это идут на вас. На ВАС!Не на Ленинград, а НА ВАС!

Давайте воздушную тревогу!!! Их 250!» Сказал это все прямо открытым текстом, не отрывая глаз от картинки на экране».

Точность работы РЛС оставляла желать лучшего.

На Кронштадт действительно шла группа немецких самолетов,а значительно меньше из 25 Ju-87R из III./StG2 «Иммельман» под прикрытием небольшой группы Bf-109F из JG54.

Всего около 40 самолетов противника.

В 11.44 они появились над базой. Зенитчики открыли заградительный огонь, причем первыми начали стрелять орудия эсминца «Стерегущий», стоявшего на Восточном рейде.

Однако снаряды рвались далеко в стороне от стремительно приближавшихся пикировщиков.

Над целью они сделали круг, после чего моряки и жители Кронштадта могли видеть классическое, ставшее их британским коллегам давно привычным зрелище: «Штуки» одна за другой делали переворот через крыло и, завывая сиренами, почти вертикально пикировали на корабли.

Невзирая на бешеную пальбу зениток, они упрямо шли на свои цели, а потом выходили из пике над самой водой. Затем базу сотрясли мощнейшие взрывы.

Позднее командир эсминца «Стерегущий» капитан 3-го ранга Е. П. Збрицкий вспоминал:

«Сейчас услышал доклад старпома – „Справа за кормой четыре Ю-87“. Дежурный боцман, еще по привычке с Моонзунда, все время неотлучно находился у шпиля, поэтому, услышав сигнал боевой тревоги, сейчас же начал выбирать якорь-цепь. Через минуту мы уже дали ход.

Еще до съемки якоря зенитчики открыли огонь по пикировщикам. 16 Ю-87 из 40 участвовавших в налете построились в круг и начали пикировать на корабль. Первые же бомбы упали за кормой и попали в катер. Бомба переломила катер пополам и, взорвавшись на грунте, подбросила его на высоту мачт корабля.

Один за другим срывались в пике «Юнкерсы», переваливаясь через крыло. Бомбы непрерывно рвались около эсминца, но он, закрываемый фонтанами взрывов, упорно продолжал идти вперед, отстреливаясь всеми калибрами. Наконец одному из самолетов удалось накрыть корабль серией бомб.

От близких разрывов некоторые зенитчики были ранены, контужены или сброшены взрывной волной в море. Часть пикировщиков летела на малой высоте вдоль корабля и штурмовала его пулеметно-пушечным огнем.

Появились убитые и раненые. Замолчал левый пулемет ДШКна мостике. Военком корабля, полковой комиссар Малявкин, раненный в голову, занял место пулеметчика. Уже убит старпом. Все больше убитых и раненых...»

После очередной атаки «Стерегущий» полностью скрылся за столбами воды, огня и дыма.

В эсминец попали три бомбы: одна в помещение главстаршин, вторая – в район 1-го машинного отделения, а третья – в борт в районе кают-компании.

Сотни осколков буквально изрешетили палубу и корпус. По данным Люфтваффе, прямых попаданий добился все тот же обер-лейтенант Рудель.

Самые тяжелые последствия вызвал взрыв в машинном отделении. Механизмы сорвало с фундаментов, большинство трубопроводов было перебито.

В турбогенераторе № 1 вспыхнул пожар, но огонь распространиться по кораблю не успел, так как был залит хлынувшей через пробоины водой. 1-е машинное и 3-е котельное отделения оказались затопленными, образовался сильный крен на правый борт.

Но несмотря на стремительно падавшее давление пара, «Стерегущий» все же успел на одной турбине дойти до отмели.

Схема боевых повреждений эсминца «Стерегущий» 21 сентября 1941 г.

Объем разрушений не оставлял надежды на спасение корабля. Через четверть часа после начала налета эсминец повалился на правый борт и затонул на глубине 5,5 метра.

На эсминце погибла почти вся команда. Оставшиеся в живых моряки спасались вплавь, так как изрешеченные осколками шлюпки тотчас пошли ко дну.

Вскоре к месту катастрофы подошел быстроходный штабной катер, который подобрал немногих уцелевших членов экипажа «Стерегущего», в том числе забинтованных командира Збрицкого и военкома Малявкина, которые, по свидетельству очевидцев, были черны от копоти, как негры.

Тем временем несколько «Штук» ринулись в пике, явно нацелившись на легкий крейсер «Киров», стоявший у Железной стенки Лесной гавани.

Его 100-мм орудия окрыли огонь, но снаряды рвались далеко за приближающимися самолетами. Вскоре послышался ужасающий свист падающих бомб. Все матросы на мгновение замерли в ожидании.

Четыре мощных взрыва прогремели далеко с правого борта, подняв огромные столбы воды, вслед за этим две бомбы угодили в гранитную стенку причала. Осколки дождем застучали по палубе.

А на корабль уже пикировали следующие штурмовики. Еще два взрыва прогрохотали рядом с крейсером, подняв огромные столбы воды.

Один из них вздыбился выше командно-дальномерного поста, расположенного на высоте 30 метров. Тонны воды обрушились на палубу, заливая зенитчиков и сигнальщиков и даже дымовые трубы.

Когда «цунами» осели, отовсюду повалил пар. Один из офицеров-зенитчиков «Кирова» вспоминал:

«Продолжался свист падающих бомб, грохот взрывов, стук осколков о борт и надстройки, завывание пикирующих самолетов, скрежет металлических бочек, сбрасываемых немцами. В таких условиях команды были почти не слышны, и зенитчики действовали автоматически».

Налет продлился пятнадцать минут. За это время только 100-мм орудия «Кирова» всадили в небо около 130 снарядов. Облачка от их разрывов на разной высоте заполнили все небо над военно-морскойбазой.

Среди зенитных расчетов крейсера один человек был убит и еще пять ранены.

Снова отличился и командир 7-й эскадрильи StG2 гауптман Куп-фер. Он добился прямого попадания в эсминец «Грозящий», стоявший на ремонте в сухом доке «Памяти трех эсминцев», в Лесной гавани Кронштадта.

Сброшенная им бомба разорвалась на верхней палубе корабля в районе 187-го – 191-го шпангоутов, проделав в ней дыру размером 2х3 метра.

Однако и Ju-87R самого Купфера при выходе из пике получил серьезные повреждения от зенитного огня. Осколками зенитных снарядов были наполовину обрублены лопасти винта, а огромная пробоина в руле направления почти лишила пилота возможности управлять самолетом.

С большим трудом Купферу удалось дотянуть до расположения немецких войск и совершить вынужденную посадку в районе Красногвардейска (Гатчины).

Помимо боевых кораблей, «Штуки» атаковали и грузовые суда, стоявшие в Кронштадте. Ими был потоплен ледокольный грузовой пароход «С. А. Леваневский» тоннажем 2333 брт, находившийся в Военной гавани.

Первый же удар по Кронштадту сразу вскрыл серьезные недостатки в организации ПВО базы.

Заградительный огонь сухопутных зениток был наиболее сильным на северо-западном и западном подходах, немцы же шли с юго-востока, поэтому основная тяжесть легла на корабельных зенитчиков. Командиры зенитных дивизионов не смогли централизованно управлять своими силами, в результате стрельба велась в разнобой.

Командир 433-й батареи лейтенант Ф. Дейнека, получив приказ открыть огонь, стал звонить по телефону в штаб, требуя подтверждения, а в это время немецкие самолеты спокойно пролетели прямо над позициями его батареи.

Зенитчики также оказались не в состоянии вести прицельный огонь по штурмовикам, делавшим круг, разрывы значительно отставали от целей и происходили не на той высоте.

Всего было израсходовано 3024 снаряда всех калибров.

ВТОРОЙ НАЛЁТ

Еще не успел рассеяться дым от разрывов, как в воздухе появились 15 Ju-88А из KG77.

Их целью были линкор «Марат», поставленный у стенки Усть-Рогатки, и линкор «Октябрьская революция», стоявший на якоре на Петергофском рейде.

«Юнкерсы» атаковали корабли с пикирования с кормовых курсовых углов. Несколько мощных взрывов прогремело рядом с бортами «Марата».

Вода буквально вспенилась, целые столбы воды с донным илом взлетали вверх на десятки метров, а затем с грохотом обрушивались на палубу. Однако линкор на сей раз избежал попаданий.

Зато в «Октябрьскую революцию», продолжавшую обстреливать немецкие позиции, «Юнкерсы» всадили сразу три 250-кг бомбы, которые попали кучно в носовую часть линкора в районе 20-го шпангоута.

Схема падений авиабомб и артиллерийских снарядов относительно линкора «Октябрьская революция» 21 сентября 1941 г.

Они пробили верхнюю 37-мм броневую палубу и взорвались в верхнем твиндеке, полностью разрушив шпилевое отделение, а также другие помещения между броневыми переборками на 29-м и 14-м шпангоутах.

При этом средняя 25-мм броневая палуба серьезных повреждений практически не получила, однако часть нижележащих помещений оказалась затопленной.

В 1-м и 2-м отсеках линкора погас свет, из глубины корпуса вырывался пар. Начался пожар. После этого в борьбу с огнем вступила аварийная команда во главе с капитан-лейтенантом Каксто-вым.

В полной темноте матросам пришлось искать место разрыва паровых магистралей. Горели 14-я каюта и судовая лавка. Пламя охватило также развороченные взрывом химический пост и медицинский кабинет. На верхней палубе пылал деревянный настил.

В результате прямых попаданий носовая часть корабля до башни № 1 главного калибра была практически превращена в металлолом, хотя жизненно важные узлы и не пострадали.

Внешний вид линкора был ужасен. В носу зияла огромная дыра, из которой торчали изуродованное и скрюченное железо, трубопроводы, обгорелые детали механизмов.

Для уклонения от следующих воздушных атак потребовалось дать ход, но оба носовых шпиля были выведены из строя, и выбрать якоря было невозможно.

В итоге «Октябрьская революция», дав полный ход, три четверти часа шла на Малый Кронштадтский рейд, волоча становые якоря за собой по дну.

Атаке подвергся и минный заградитель «Марти», стоявший у одного из причалов. В момент налета на его борту не было ни командира, ни военкома, которых незадолго до этого срочно вызвали в штаб.

Старший помощник М. И. Иванов, увидев пикирующие на корабль самолеты, приказал открыть огонь. Вскоре бомба попала в стенку причала рядом с заградителем.

Осколки, разлетаясь веером, накрыли корабль. Корпус был пробит в нескольких местах, получила пробоину топливная цистерна. Кроме того, осколками разбило щит 1-го орудия, перебило расчет и ранило пулеметчика. После этого старпом лично встал за ДШК и стрелял из него до окончания налета.

При отражении этого налета в воздух были подняты 19 истребителей: десять И-153, четыре И-16, три МиГ-3, по одному Як-1 и ЛаГГ-3.

Лётчики Т. А. Усыченко, Н. К. Ткачёв, А. Ф. Руденко, С. И. Львов и Г. Д. Костылев в 15:40 заметили одиночный Ju-88 и на некотором удалении ещё 2 "Юнкерса". Руденко и Костылев атаковали одиночного, остальные погнались за теми двумя, что летели в стороне. Костылев открыл огонь метров с 400 и сразу разбил ему левый мотор.

Ju-88 стал снижаться и уходить в сторону Финляндии. Руденко и Костылев вместе открыли огонь по верхнему стрелку и убили его. Но лётчик на "Юнкерсе" повернул свой самолёт так, чтобы дать возможность вести огонь нижнему стрелку.

Костылев дал очередь из пушки и пулемётов и перебил крепления, на которых держалась люлька. Она оторвалась и вместе со стрелком упала в море. Не дойдя метров 200 до берега, Ju-88 сорвался и нырнул в воду в районе мыса Инониеми.

ВВС КБФ потеряли 3 истрибителя,один из сбитых над Кронштадтом истребителей принадлежал капитану И. М. Уманскому.

Он стал жертвой, что большая редкость, прямого попадания снаряда своей же зенитной артиллерии.

Летчик, раненный в голову осколками, все же успел выпрыгнуть из падающего самолета на высоте чуть более 100 метров и раскрыть парашют.

Вскоре Уманский плюхнулся в воду и проплавал в ней около часа. К счастью, приводнение пилота было замечено его коллегами. Вызванный ими катер «МО» подобрал его и доставил в горящий Кронштадт, где Уманского положили в госпиталь.

Доблестные же зенитчики, вероятно, записали этот истребитель на свой счет, радостно объявив, что «еще один стервятник рухнул в море».

ТРЕТИЙ НАЛЁТ

Вслед за Ju-88A Кронштадт с пологого пикирования атаковали 22 ВМ09Е-7 из III./JG27.

Истребители несли под фюзеляжами по одной фугасной бомбе SC250. Их пилотам удалось повредить эсминец «Гордый», но тут русские моряки добились первого успеха.

Два «Мессершмитта» были подбиты зенитным огнем и, оставляя позади дымные шлейфы, ушли в сторону открытого моря.

Остальные пилоты тут же сообщили об этом на командный пункт своей группы.

Вскоре оба летчика были подобраны гидросамолетами Не-59В-2 из 9.Seenotstaffel, вылетевшими с базы около Хельсинки.

После некоторой паузы последовало еще несколько массированных налетов.

В 13.15 прямое попадание получил эсминец «Сильный».

100-кг бомба угодила в кормовую надстройку в районе 159-го – 166-го шпангоутов, еще несколько бомб разорвались в 10–15 метрах от корабля, осыпав его осколками.

Корма эсминца получила сильные повреждения, вспыхнул пожар, погибли 7 человек из экипажа и 27 были ранены.

Во избежание взрыва командир «Сильного» капитан 3-го ранга А. Е. Шомраков приказал немедленно затопить кормовые погреба боезапаса №№ 3, 4, 5 и 7, а немного позднее и погреб № 2.

Одновременно за борт выбросили весь опасный «балласт» – запасы 76-мм зенитных снарядов, глубинные бомбы и торпеды. Вечером поврежденный эсминец перешел с рейда в гавань и ошвартовался у стенки Морского завода.

Одна бомба разорвалась в 10–15 метрах от левого борта только что отремонтированного эсминца «Славный», находившегося на Кронштадтском рейде. От сотрясения на нем вышли из строя два котла во 2-м котельном отделении.

Осколками перебило паропровод перегретого пара, в результате пострадали три матроса, и затем один из них умер от полученных ожогов, еще трое были ранены осколками.

Параллельно в гаванях Кронштадта произошел и ряд водных «ДТП».

Во время маневрирования тральщик Т-211 столкнулся с тральщиком ТЩ-68, а тральщик Т-217 – с буксиром КП-17.

ВЕЧЕРНИЙ НАЛЕТ

Уже вечером в одном из налетов на корабли Балтфлота снова участвовала 7-я эскадрилья StG2 «Иммельман» во главе с гауптма-ном Купфером, только что получившим новую машину.

Штурмовики опять атаковали «Марат», но все сброшенные ими бомбы взорвались около бортов линкора, не причинив ему вреда.

И уже второй раз подряд при выходе из пике командирский Ju-87R был поврежден зенитным огнем, предположительно с «Октябрьской революции».

На этот раз у него были пробиты плоскости, и Купфер снова совершил вынужденную посадку, едва дотянув до линии фронта.

Командующий КБФ вице-адмирал Трибуц грозно приказал поднять в воздух для отражения налетов все имевшиеся истребители, но их осталось исправных всего пять штук.

Уже в сумерках Кронштадт атаковали Ju-88A из I. и II./KG77, причем ведущие машины пилотировали командиры групп – гауптманы Йоахим Пёттер и Дитрих Пёльтц.

Зенитчики на берегу и кораблях едва успевали перевести дух и поднести снаряды, как откуда ни возьмись появлялись все новые немецкие самолеты и гавань снова наполнялась надсадным ревом моторов, воем сирен и грохотом взрывов.

Авиаудару подвергся док «Памяти трех эсминцев» и рейд.

В результате были потоплены грузовой пароход «Барта» тоннажем 2324 брт, три вспомогательных судна и три портовые баржи. Получили повреждения крейсер «Киров», тральщик ТЩ-206, подводная лодка Щ-302 и канонерская лодка «Пионер».

В 17.15 на «Кирове» осколками бомб были ранены контр-адмирал В. П. Дрозд и командир артиллерийской боевой части корабля капитан-лейтенант А. А. Клименко.

От близких разрывов местами смялась верхняя палуба, корпус получил пробоины. Но крейсер продолжал вести огонь по берегу, в том числе и в темное время суток.

УДАРЫ ПО БАЗЕ

В ходе массированных бомбардировок досталось и самому Кронштадту.

Были разрушены водопроводная сеть и линии электропередач, взлетели на воздух склады с боеприпасами и другим флотским имуществом.

В Морской госпиталь попало несколько крупных фугасных бомб, и в результате западное крыло главного корпуса обрушилось. На территории Морского завода упали 16 фугасных бомб, и взрывы разрушили механический цех.

На Артиллерийском ремонтном заводе пострадали мастерские телемеханики, гидроакустики, оптических приборов, приборов управления артогнем и радиоаппаратуры. Также были уничтожены нефтебаки, насосная станция дока и шесть жилых домов.

Погибли в общей сложности 135 человек, еще 95 получили ранения и контузии. По воспоминаниям контр-адмирала Пантелеева, такое большое число жертв объяснялось плохой работой службы МПВО:

«Во время налетов на перекрестках улиц стояли толпы зевак и смотрели, как падают бомбы».

До поздней ночи в Кронштадте полыхали пожары, слышались стоны раненых, по гавани в поисках уцелевших матросов шныряли катера.

Подводя итоги дня, командование Балтийского флота могло с облегчением констатировать, что, несмотря на потери, главные силы – линкоры «Марат» и «Октябрьская революция», а также легкие крейсера все же остались в строю.

Но главные испытания, как оказалось, были еще впереди.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

21 сентября состоялась первя серия на авианалетов на Кронштадт и только в первом авианалете участвовало около 40 немецких самолетов.

Затем последовало еще несколько мощных ударов,в которых принимали по разным оценам более сотни самолетов противника.

Даже учитывая неточность работы РЛС "Редут" Г.Геффельштейн не сильно ошибся в общем количестве самолетов атаковавших базу 21 сентября.