Будут ли помнить новые поколения израильтян Холокост?

На модерации Отложенный

Мы – последнее поколение, которое застало людей, выживших в Катастрофе, которое слушало их воспоминания о пережитом, их свидетельства.  Наши родители росли в ситуации, при которой их детство и юность сопровождали острые осколки жуткой правды.

Наших родителей называли «вторым поколением». Представители этого поколения на свои вопросы, чаще всего, получали один ответ: «Оставь, не спрашивай!». Поколение пыли и праха. Они росли и видели, как родители пытаются залечить свои раны. Когда росли мы, третье поколение, внуки выживших в Холокосте, раны уже затянулись.


Мы - последнее поколение, видевшее живых свидетелей. Мы, родители школьников, молодых студентов, видели номера на руках бывших узников концлагерей, выслушивали истории о поездах, везших в лагеря смерти евреев Европы, о семьях, родителях, детях, которые были вычеркнуты из жизни. Об исчезнувшем поколении. Нам не нужны были визиты в «Яд ва-Шем», встречи с выжившими в школе, в армии. С Катастрофой мы сталкивались у себя дома -  у родителей, у соседей.

Что будет после нас? Наши дети, внуки, потомки не узнают об ужасах, творившихся в Европе в середине прошлого века,  - из первых уст. Не узнают от непосредственных свидетелей историю народа, который пытались уничтожить, но который выжил, хоть и остался раненным навсегда. Следующие поколения не увидят Израиль, с болью переживающий последствия Катастрофы. Документы, какими бы подробными и обширными они ни были, не могут сравниться с непосредственным общением.

Представители будущих поколений могут лишь представлять в своем воображении,  в черно-белом формате,  прадеда, прабабушку, дальних родственников, которых им не довелось встретить. Географические названия – Лодзь, Освенцим, Треблинка... Все эти слова уже не будут иметь живого содержания, имеющего связь со временем, языком, с реальными переживаниями реальных людей.

Израиль – молодая страна. У него юное лицо, он не знает, что такое уничтожение народа, что такое подлинная опасность существованию. Европа нравится израильтянам – туда прекрасно приезжать, чтобы отдыхать, развлекаться, зарабатывать деньги. Новые войны, новые конфликты оставили на теле Европы новые шрамы. Старые беды Европа стремится забыть.

И поэтому ответственность за то, чтобы самая страшная трагедия, пережитая нашим народом на земле Европы, не была забыта будущими поколениями, лежит на нас. Недостаточно тех усилий, которые предпринимает система школьного образования, преподающая классический нарратив о Катастрофе и возрождении народа на своей земле. Недостаточно речей и ритуалов в памятные дни: «Не забудем, не простим».  Уже сегодня многие воспринимают День памяти жертв Холокоста («Йом ха-Шоа»), как день, когда по телевизору показывают печальные фильмы без рекламных пауз, а по радио звучит грустная музыка. И не более.

День скорби и печали – тяжелый день. Далеко не все стремятся пускаться в этот тяжелый путь – даже раз в году. Со всеми его трагическими историями, кошмарами, болью. При этом мы используем тему Катастрофы почти ежедневно – в спорах, конфликтах, политических склоках, в оскорблениях и провокациях. А  о выживших в этом аду мы вспоминаем лишь в течение одной недели – перед Днем памяти.

Элькана Шор, NRG, 29.03.2014