Еще немножко вспомнилось из детства

У брата были свои друзья, один жил рядом, его звали Саша Калмыков, у него еще была сестра Люба. Сашка как-то подобрал на железной дороге раненного орла, и мы его всей улицей кормили, так как его мама страшно ругалась на проглота, так она называла птицу. Размер у орла был очень внушительный, кормить с рук его никто не рисковал, мясо давали на прутиках, а потом смотрели, как орел его поглощал. Благо река была рядом, а пацаны, все до одного, любили посидеть с удочками, и орел не голодал.

А осенью я опять заболела ангиной, меня потащили в поликлинику, а оттуда я попала в больницу. Больницу эту потом снесли, а жаль. Она располагалась в здании женского монастыря на берегу Белой, там потом построили Дом правительства. Вокруг больницы был большой толи сад, толи лес. Я помню, что там были елки.

Лежали мы в большой палате с высокими потолками, кровати стояли вдоль стен, штук десять вдоль каждой. Два больших окна с подоконниками, на которых мы помещались свободно по пять человек, освещали комнату. Одна кровать была закрыта домиком, и там всегда горел синий свет, там умирала девочка.

Врача, что вела нашу палату, звали Ляля Ахметзяновна, была ли она молодой и красивой, я не помню, но осматривала она нас очень внимательно. Однажды нам дали на ужин страшно пересоленную гречку, и мы отказались ее есть. Она пришла, попробовала и, дав денег медсестре, отправила ее в магазин за хлебом и сыром. Из столовой нам принесли горячий чай, и мы ели бутерброды с сыром, было очень вкусно.

Там, в больнице, махровым светом расцвела моя фантазия. Что я только не придумывала! Страшилки просто сыпались из меня. При всем этом, конечно же, я не могла этого набраться дома, это были полеты мыслей и образов.

Вот один из образцов моего эпического творчества. Произносится низким проникновенным голосом!

«В одном маленьком городе на самой его окраине жила семья, совершенно обыкновенная семья: бабушка, папа, мама и двое ребят. Бабушка была старенькая и обычно сидела у камина с вязанием в руках, папа работал, а мама занималась хозяйством и детьми. Дом был старенький и когда поднимался сильный ветер и завывал в трубе изо всех сил, бабушка говорила:

- Ну, разыгрался, еще дом нам снесешь или что хуже сделаешь.

Мальчики, испуганные воем ветра, всегда спрашивали:

- А что хуже?

- Вот случится, узнаете, - отвечала старая женщина.

Но каждый раз обходилось, ветер стихал, словно слушаясь ее.

Однажды осенью в темный сырой и холодный вечер в домик постучались. Отец, строгавший мальчишкам очередную лодочку, открыл дверь и с порывом ветра в дом ввалился человек. Это был брат хозяина дома.

- Что тебя принесло в такое ненастье? – Спросил отец.

- Мне негде переночевать, но ты не беспокойся, я утром уйду, - сказал пришедший.

- А что ты делаешь в наших кроях, ты ведь давно ушел отсюда?

- Я здесь проездом, не беспокойся, - повторил гость.

Его покормили и все легли спать. Задули свечу, но очаг продолжал освещать комнату. И вот среди ночи гость встал с лежанки и достал из саквояжа две желтые ленты, он их тихонечко положил на каминную полку. Утром он попрощался и ушел.

Весь следующий день за окном все также уныло шел дождь и завывал ветер, после ужина семья улеглась спать, мальчишки за занавеской некоторое время шушукались, но вскоре и они уснули. И тогда на каминной полке зашевелились желтые ленты, они спустились на пол и подползли к бабушке, потом они переползли к кровати родителей, последними были дети.

Утром соседи увидели, что двери домика распахнуты настежь и зашли поинтересоваться, в чем дело.

Там они увидели, что вся семья мертва, а с каминной полки свешиваются две яркие желтые ленты…

(Можно было растягивать трагедию на несколько дней, убивая каждого члена семьи в определенный день…)

Однажды я своим творчеством довела всю палату до слез, тогда Ляля Ахметзяновна успокоила всех, а меня увела в комнату врачей и там поила чаем с печеньем и расспрашивала про школу. Но она не ругала меня, только попросила не слишком пугать маленьких, все-таки нам лечат сердце.

Каждую субботу ко мне приходили родители, они приносили лимоны и грецкие орехи, а папа сказал, что он орехов на всю жизнь накололся.