Правила нарушений (на самый Украйний случай)

Хорошо, когда есть правила, которые выполняются, и очень плохо, когда их перестали выполнять. Тогда начинается коловращение мозгов, кулаков и дубаков, переходящее в самом трагическом варианте в простую и ясную войну. После крайней умственной усталости от попыток понять непостижимое человеческий разум радуется войне как избавлению от тяжкой мыслительной обязанности. И тогда он засыпает, отправляя уже бессмысленное тело на утилизацию в интересах государств, наций, концессий и прочих коллабораций.

Мы должны признать, что на-в-Украине правила не выполняются. Их слишком долго раздёргивали и расшатывали на Майдане. Это слово, кстати, тюркского происхождения, на современном казахском языке оно означает «поле битвы» или просто «фронт». Украина сохранила немало черт домонгольского тюрко-славянского духовного единства Киевской эпохи, хорошо известного историкам, но не слишком признаваемого средними украинцами (хотя сейчас это понятие подобно средней по больнице температуре). Ещё менее склонны русские признавать свою духовную связь с тюрко-монгольской Золотой Ордой, несмотря на опять же хорошо известные факты и труды Трубецкого, Гумилёва и других евразийцев. При этом взаимными обвинениями русских и украинцев в кровных связях с тюрками и монголами полны самые тупые интернет-баталии социальных сетей.

Между тем, унаследованные со средних веков основополагающие ценности и нравственные установки определяют поведение народов именно в ситуациях, когда правила оказываются разрушены. В этих случаях вступают в силу уже совсем другие правила, а именно — правила нарушения правил. Они спят где-то на нижних этажах нашего сознания, и мы о них мало что знаем, пока крайняя ситуация их не активизирует. Эти правила нарушений тяжело обсуждать, потому что они касаются только запредельных и недопустимых ситуаций. Но не изучать их — значит отказаться от попыток понять и предсказать развитие кризисов, в одном из которых мир может оказаться в ближайшие месяцы, если ещё не оказался.

Разбираясь в истории в поисках точки расхождения восточных славян, которая привела к их разветвлению на украинцев и русских, неизбежно приходишь к эпохе возникновения Золотой Орды. Идеологи западенского национализма на этом особо настаивают, и ними в этом случае можно согласиться.

Как известно, к тринадцатому веку Киевская Русь находилась в состоянии вражды между ветвями княжеского дома, несмотря на все родственные связи между князьями. Те же самые князья были родственниками половецких ханов, и у многих матери были из семей знатных половцев (кипчаков). Так что родной язык у некоторых князей был тюркским, ведь в смешанных семьях дети сначала усваивают язык матери. Южные князья, такие, как киевский и галицкий, находились ещё и в политическом союзе с кипчакскими ордами и с давно подчинёнными тюрками — каракалпаками, торками, берендеями и далее по длинному списку «Слова о полку игореве».

С правилами патриархального рода, на которых всё держалось в предыдущие века, были уже большие проблемы, и конфликты разбирались всё больше по понятиям. В братской войне между князьями вовсю использовалась помощь сватов-кипчаков, потому что было уже трудно понять, чем же это пятиюродный брат-князь лучше родного тестя-хана. В тринадцатом веке Киевская Русь рассыпалась, погружаясь в беспорядок, слабела в мелких столкновениях и жмотских набегах на ближайших родственников по обоим родственным линиям. В общем, настала полная степная барымта, сплошное беззаконие, хотя и со своими правилами нарушения закона.

Правилом номер один было — женщин и детей не убивать, а стараться присвоить и примирить, внедрив их в свои семьи. Насколько было возможно, пленных мужчин тоже старались после нескольких лет «перевоспитания» в рабском положении встроить в свою племенную структуру. Потомственного рабства степь не знала. Эти обычаи были общими для алтайских и индоевропейских кочевников, они сохранялись и у русских князей с их кочевыми дружинами. Слово «полон» означает пополнение. Русичи так же жадно хватали «красных девок половецких» и задёшево покупали друг у друга «кощеев» (слуг для устройства кочевья) и «чаг» (жён из полона) в случае удачного налёта на аул, как половцы пополнялись после набега на деревню. А после примирения племена обменивались невестами уже честь по чести, на самом высшем уровне.

В результате враги неизбежно превращались друг в друга, потому что и почётные невесты, и женщины полонов выполняли свою миссию соединения племён в народ. Чем сильнее была вражда, тем быстрее смешивались семьи независимо от того, кто победил. Результатом степной войны всегда было насильственное кровное братание племен, а вовсе не поголовное истребление побеждённых. Некоторые воображают, что это был разгул военных изнасилований и мужской тирании в семьях. Но это довольно маловероятно, потому что в итоге получались крепкие семьи, хотя и вовсе не свободные в современном смысле. Скорее всего, принуждения тут было ровно столько же, сколько в любых общинах того времени, не слишком озабоченных уважением прав женщин на выбор супругов.

Тем не менее, патриархальных родственных связей уже не хватало, чтобы стабилизировать русско-половецкую политическую систему в крупных масштабах. Более того, массовое смешивание славянских и тюркских родов затрудняло выполнение древнего правила патриархального рода, в рамках которого жила династия русских князей. А именно — ближние по мужской линии родственники всегда выступают вместе против дальних и чуждых, игнорируя материнскую линию родства. Этот принцип начал давать сбои, что и привело к распаду родовой солидарности князей. Возможно, чувство вины перед любимыми полонянками уже не позволяло русичам и половцам просто не обращать внимания на слёзы жён по поводу лихого наезда на тёщины юрты. Очевидно, к тому времени дряхлое правило родового патриархата устарело, и должно было смениться каким-то другим в качестве главного.

Из ситуации запутанного родства можно выйти двумя способами. Первый — отказаться от всякого значения родства вообще, освободиться от него. Так называемые цивилизации, основанные на городском образе жизни, пошли этим путём. В античных городах родовой строй размывался и забывался, а современный горожанин вообще не признаёт родственников дальше второго колена. Второй способ распутать родство — наоборот, признать всех на свете людей братьями. В обоих случаях после этого можно приступить к обустройству планеты на основе других, неродовых принципов отделения друзей от врагов.

Неизвестно, какой путь выбрала бы Киевская Русь сама по себе. Но мы живём в Евразии с центром на Алтае. А за Алтаем родился Темучин, упрямый сын монгольского багатура. Пережив полную приключений молодость в условиях точно такого же кочевого раздрая, в какой попала Киевская Русь, он нашёл своё великое и страшное правило нарушений, которое оказалось пригодно для огромного пространства евразийских степей.

Правило было таким. Все веры — это веры в одного Бога, а все люди — братья. Все они созданы Вечным Небом, и поэтому в первом приближении равны. Но Небо требует вселенского порядка, и наводить этот порядок должны люди своими руками. Те братья, которые этот порядок разрушают или уклоняются от его защиты в опасной обстановке — заслуживают наказания, а те, которые этот порядок самоотверженно защищают — заслуживает награды. Усидеть где-то в середине между этими крайностями можно только ценой попадания в разряд трусливых мещан, для которых жизнь и собственность дороже чести и достоинства.

При этом главное требование Небесного порядка таково: «Не обмани доверившегося». У него есть важное отличие от требования соблюдать договор, принятое у большинства народов. Монгольское правило относится вовсе не к двустороннему договору, в котором стороны отстаивают свои интересы. Двусторонний договор ненадёжен, потому что позволяет обманывать сложностью формулировок и неточностью понятий. Монгольская идея (назовём её так для простоты) вступает в действие при одностороннем проявлении доверия. Например, если вы явитесь с миром без приглашения в юрту врага, вас обязаны принять с почестями, потому что вы пришли к людям, которые заведомо сильнее вас в своём многочисленном стойбище.

Разумеется, этот принцип действует и в случае посольства, потому что посол — это гость, доверивший благородству хозяев свою жизнь. А дальше все смотрят на испытуемых хозяев и решают вопрос о том, не являются ли они злыми людьми, или невежами, говоря по-древнерусски. И если ответ оказывается утвердительный — горе этим злым людям, потому что все порядочные люди космоса должны истребить злодеев подчистую.

Монгольский принцип страдает двумя серьёзными упрощениями — беспредельностью наказания и коллективностью вины. Мало того, что человек может быть очень сурово обвинён за мерзкие действия, в которых он считал себя свободным из-за отсутствия договора или закона на этот счёт. Обвиняются ещё и все присутствовавшие при совершении мерзости, все сочувствовавшие мерзости, все знавшие о мерзости и не восставшие против неё, а также все подозреваемые в оных деяниях и недеяниях.

Я предлагаю русским людям на минуту задержаться в этом месте и прикинуть, насколько монгольская идея соответствует их базовым установкам. Она прочно укоренилась в русском сознании, несмотря на школьный шаблон про «татаро-монгольское иго». Мы можем подписать договор, не читая, потому что наше доверие уже само по себе обязывает другую сторону. Нас, само собой, гнусно надувают, мы терпим несколько лет или несколько веков, а потом сносим всю Вселенную подчистую, потому что злые люди накопили грехов перед Небом. Они, невежи, удивляются и пугаются, не в силах ничего понять. Они хотят какой-то пропорциональности, а мы и не замечаем, как сами творим новые мерзости, карая кого ни попадя за мерзости прежние.

Начал свою деятельность Темучин с того, что убил брата, и этот случай утвердил новое правило нарушений.

Иудейский брат убил брата из ревности перед Богом, римский брат убил брата за нарушение границы города, а монгольский брат расстрелял брата за неподчинение старшему по званию в условиях внешней опасности. Принцип на то и принцип, чтобы не знать исключений. Горькие причитания матери Темучина по этому поводу, вырванные из контекста, вошли во все учебники, проклинающие монгольское иго.

Но вернёмся к Украине, точку рождения которой я обещал указать. Чингиз-хан начал устраивать мир, подчиняя себе братские народы и истребляя злых людей. Потерпевшие от него поражение племена присоединялись к нему далеко не только от страха. Главное — они соглашались с монгольским принципом всемирного братства. Удержать в подчинении всадников в чистом поле против их воли невозможно — это не рекрутированная пехота, которой некуда деваться. Орда быстро росла, потому что её пополнение после каждой битвы многократно превышало потери.

Поскольку люди в центре Евразии к тому времени сильно испоганились, они не оставляли хана без работы, уничтожая его мирные посольства и торговые караваны, и даже не подозревая, что за этими беззащитными смертниками уже готова к мобилизации вся Орда. Орда, ведущая священную войну с мировым Злом, или, вернее сказать, со всеми дырами и порчами мирового Добра (отдельной концепции Зла у тенгрианцев нет, в отличие от зороастрийцев).

И вот в ходе мировой революции Добра эти армии, уже больше тюркские, чем монгольские, добрались до Кавказа, где им противостояли соединённые силы половцев и алан. Аланы были побелее кожей и с европейским языком, а половцы — поюжнее лицом и к тому же тюрки, хотя и не слишком монголоидные. На этом различии решили сыграть великоордынцы.

Они предложили половцам бросить алан в беде, потому что монголы вроде как ближе кипчакам по крови. Одно злосчастное конкретное племя из половецких степей приняло эту логику и отошло от аланских городов. Эти бедные половцы не знали, что для монголов все люди — братья, а все предатели — не люди. Аланы были завоёваны и подчинены на обычных условиях, а кипчаки за своё согласие с расовой провокацией были приговорены к истреблению без учёта меры вины каждого. Правда, истребить кипчаков на самом деле было нереально — их было больше, чем монголов и восточных тюрков, вместе взятых. Но государственные структуры половцев были разрушены в серии войн, в которых монгольская идея вела за собой и лучших полководцев, и сильнейших батыров.

Половцы бросились за помощью к своим русским родственникам, и сразу же эту помощь получили. Киев, Галич и Чернигов (ныне украинские земли) собирали войска для соединённой русско-кипчакской армии, когда явилось монгольское посольство и предложило русским князьям не ввязываться в монгольско-половецкие разборки. Южнорусские князья твёрдо отвергли это предложение, за что наверняка получили плюс в монгольском тесте. Но всё равно они не прошли этот тест, потому что сделали фатальную мерзость — убили монгольских послов. А гостя убивать нельзя — он тебе доверил жизнь, когда пришёл ругаться в твой лагерь.

Так Киев, Чернигов и Галич получили от монголов клеймо «злых» и плохие перспективы развития на целые века. И дело не только в битве на Калке, после которой кипчакам пришлось частью подчиняться, а частью бежать до самой Венгрии. Дело в следующем акте монгольской политики. Южные русичи стали врагами монголов, но были ещё северные русские — всякие суздальские, владимирские да новгородские. Эти северяне смешались не только с кипчаками, но и с угро-финнами местных лесов, а также с разными приблудными варягами.

Батый сделал ставку только на северных князей во главе с отцом Александра Невского, которому и помог установить господство их рода в русском мире. Невский после братания с сыном Батыя Сартаком стал законным чингизидом, а князья его рода с тех пор полноправно участвовали во всех курултаях Орды. При этом северные русские на самом деле очень мало физически роднились с монголами хотя бы потому, что живьём монголов не видели десятками лет, вопреки сказкам про иго. Но зато эти русские полностью восприняли монгольскую идею, поддержали Золотую Орду и построили потом на её основе Московское царство, Российскую империю и Советский Союз, в чём их яростно и обвиняют некоторые галичане и киевляне.

Южные и юго-западные русские города с тех пор вечно были в оппозиции Орде и Москве, систематически выбирая противоположный монгольскому принцип свободы от родственных отношений.

Но и этот противоположный принцип тоже не знает исключений. Отказ от всемирного братства приводит сначала к отказу от отношений с внешне или по языку непохожими людьми, и поэтому западные украинцы не помнят о своём родстве с кипчаками. Потом дело идёт к полному отторжению от всех соседей — поляков и немцев. И, наконец — к непризнанию самоочевидного родства с русскими и белорусами. Отказаться от реального братства можно только при полном историческом беспамятстве, а значит — при неизбежном заведении в тупик всей своей культуры. Всё духовное богатство, которое сумели породить западенцы в наши смутные дни, сводится к пафосному заявлению «мы никогда не будем братьями». Да, это и есть чистый антимонгольский принцип. И он мерзок изначально, уже по самой своей формулировке и ещё до любой попытки реализации. Ведь чтобы брат перестал быть братом, кто-то должен убить себя об стенку, другого выхода нет.

Куда ж вы денетесь, братья наши неразумные? Неужто свою кровь отфильтруете от русских и кипчакских примесей? Наверное, от невозможности такой процедуры иногда хочется вырезать людей вокруг, что и сделали галицкие бандеровцы в прошлом веке, садистски убивая детей и женщин неправильной национальности, чтобы они уже никогда не смогли восстановить кровные связи между племенами. Вот что значит на самом деле лозунг «мы никогда не будем братьями». И это уже совсем не по-кипчацки, братья. Это уже вовсе не галицко-половецкая свобода от тоталитарной московско-монгольской орды. Это глухой кирпичный тупик, со стенкой впереди и ТТ сзади.

Бандера в наши дни уже стал красно-чёрной тряпкой для такого большого стада буйных туров, что теперь их трудно остановить. Только не смешите меня санкциями. Монгольское правило нарушений не знает численных соотношений и процентных расчётов, это чистый принцип безо всяких исключений. Толстой и Достоевский даже не замечали, как в их томах мелькала Яса Чингиз-хана. Слезинка убитого семьдесят лет назад ребёнка может взорвать сейчас миллионы мозгов и погубить тысячи неосторожных, которые не успеют вовремя отбежать подальше. Это вовсе не проблема отношений между государствами. Границы Украины не проводились по картам средневековых княжеств, и большинство нынешних украинцев скорее согласятся стать монголами, чем бандеровцами. Украинские солдаты просто не стреляют за Бандеру — у них пальцы скручивает братская кровь в жилах и слёзы замученных детей в плавящихся мозгах.

А сколько миллионов других монголов поднимается в России! Рыдают пьяные гармошки, гудят бубны, рычат шаманы не своим голосом, и кумыс в крови закипает, пополам с водкой смешанный. Идёт мордва кацапая, идёт Орда кипчацкая, вот сейчас забодает! Гудит Орда, закипает мал-помалу. Вы почто, иуды западенские, полячат да жидёнышей не по правилу резали в сорок третьем году? Ах, так это мы, по-вашему — жуки колорадские? Ну теперь нам ясно, что вы хотите с нашими краснопузыми младенцами сотворить!

По такому случаю можем дров наломать и кокосов настругать, потому как Вечное Небо требует выполнения принципа. Убьёте сильно не по правилам — убьём многих без разбора. Огромное количество против мерзкого качества. Девятизнамённый бунчук Чингиз-хана — Путину в руки, а воля Тенгри — Шойгу в голову. Вы прочитали прогноз самого нежелательного варианта, сделанный на основе анализа тёмных нижних этажей нашего общего сознания. Примерно в этом духе и на этом уровне рассуждали сотрудники сталинского НКВД, и это было совершенно неправильно. Тест в таком случае не проходят обе стороны.

Или вот взять Крым. Решение это было очень спорное, и оно нарушило все правила. Но при этом оно действительно необратимо в обозримой исторической перспективе, потому что было принято строго по правилу нарушения. Тут Путин как в Ясу глядел. Где-то точно лежит секретный кремлёвский экземпляр для крайних случаев, остался от татарина Годунова. Ведь крымские люди нам доверились без договора, и теперь мы им по-монгольски обязаны — без расчёта и безо всякой этой буржуазной меры. Мы запросто обошлись бы без тёплого куррорта, но отдать крымчан — это всё равно, что бросить крымскую няшу с глазами ребёнка бандеровским резунам на растерзание. Какие ещё санкции, какие там нафиг убытки? У нас за такое предательство каждый чечено-ингушский монгол вам полный Аллах акбар устроит по самую Осетию, не говоря уже обо всех наших великопатриотичных мордвастых колорадских кацапах. Мы все теперь колорадцы. Держись, Колорадо, зелёные спасатели референдумов уже летят к тебе на помощь!

Смех смехом, но неужели выхода нет, и восточные славяне застрянут навсегда в братском клинче? Да нет, всё решаемо. Вот посмотрите, в Казахстане живут, например, найманы, которые составляли главную силу Чингиз-хана после того, как проиграли ему свою войну. И совсем рядом — кипчаки, которые не только воевали на Калке против монголов, но ещё и на Ближнем Востоке под именем мамелюков разбили соединённую армию найманов, армян и грузин. Резня была самая что ни на есть братская, то есть — без пощады. Но женщин и детей не убивали, а только воровали по всем правилам нарушений. И ничего — живут себе вместе, считают себя казахами. Русских от украинцев не отличают, и со своим кипчацким языком их достают в меру. Просто ерундой не надо заниматься. Несмотря на то, что в семье не без урода, все люди — братья, хотя некоторые из них вообще-то — сёстры. Это вам анализ ДНК подтвердит и без Чингиз-хана.