Русское большинство Крыма недоумевает и сосредотачивается…

О ситуации в Крыму, положении крымских татар и ситуации вокруг «меджлиса» рассказывает председатель Крымской республиканской организации «Таврический союз», политолог, кандидат философских наук Анатолий Филатов.

- Какое место в общественно-политической жизни Крыма занимает организация, которая именует себя «представительным органом крымских татар», выступающая в двух ипостасях: как собрание – «курултай» и как его правление – «меджлис»?

- Во-первых, я считаю, что такие обозначения как «курултай крымско-татарского народа» и «меджлис крымско-татарского народа» следует обязательно закавычивать - по причине незаконности, нелегального, по сути, существования этого объединения и ранее, в правовом поле Украины, и сейчас - в правовом поле Российской Федерации. Руководители этой организации упорно не желают провести юридическую регистрацию в соответствии с действующим законодательством, претендуя на некий статус представительных органов крымских татар. Однако «курултай-меджлис» никак не может заявлять о выражении мнения, позиций и интересов всех крымских татар по той причине, что реальная поддержка их кандидатов крымскими избирателями весьма незначительна.

Влияние «курултая-меджлиса» на крымских татар снижается и сейчас, по разным оценкам, ограничивается уровнем в 30-40 тысяч этнического электората. Исходя из того, что в выборах участвуют порядка 120 тысяч крымских татар, то в процентном отношении это будет 25-30% поддержки кандидатуры «курултая-меджлиса» своим этническим избирателем. В общем крымском электоральном поле это совсем незначительные проценты - от 3 до 5%. Политическая организация даже с 4-5% голосов избирателей на выборах в Государственный Совет Республики Крым вряд ли способна претендовать на серьезные роли в крымском политическом процессе. Например, на последних выборах, тогда ещё в Верховный Совет Автономной республики Крым осенью 2010 г., «курултай-меджлис», участвующий, по причине своей нелегальности, под брендом Народного движения (руха) Украины, получил поддержку 51 тысячи избирателей или 7%, сократив количество своих депутатов, по сравнению с предыдущим созывом, на три. Спустя ещё четыре года, после выборов 2010 г., электоральная поддержка «меджлиса» сократилась до отмеченных 3-4% крымских избирателей.

Тем не менее, мы не можем не замечать, что «меджлис» оказывает влияние на политическую жизнь в Крыму и является хорошо организованной и социально-мобильной структурой. Достигается это вследствие двух основных причин – существенной финансово-организационной поддержки, идущей от международных фондов и организаций, курируемых правительствами США, Саудовской Аравии и Турции, а также, видимо, в первую очередь, поддержкой крымско-татарского бизнеса, выросшего из коммерческих группировок 90-х годов прошлого столетия, которые действовали за чертой или на грани закона.

С учётом этих факторов и спекулируя на теме депортированного народа, «меджлис» продвигает своих представителей во властные органы, которые также использует для сохранения и наращивания своего потенциала.

Это даёт возможность «меджлису» мобилизовать в случаях острой необходимости до трёх-четырёх тысяч своих сторонников, значительную часть которых формируют из работников охранных структур крымско-татарского бизнеса. Именно они выступают в качестве «мотора» массовых мероприятий «меджлиса». Иными словами, этот потенциал и эти ресурсы «меджлис» использует для давления на власть и выбивания государственных должностей для своих представителей, которые обязуются всеми доступными способами пополнять ресурсы «меджлиса». Вот такой замкнутый круг получается.

В настоящее время, кстати, новое крымское правительство в лицах председателя Совета министров Сергея Аксёнова и его первого заместителя Рустама Темиргалиева, всячески способствует сохранению именно такой схемы - выделяя места в исполнительной власти Крыма ставленникам нелегального «меджлиса», являющегося с формально-юридической точки зрения преступной организацией, игнорирующей правовое поле государства. Получается, что крымское правительство работает и против всего народа Крыма, и против государственности Российской Федерации, ибо «меджлис» не только проповедует, но и проводит антирусскую и антироссийскую политику. Вот такой политический парадокс получается!

- 29 марта в Симферополе прошла внеочередная сессия курултая, объявившая о «начале политических и правовых процедур по созданию (восстановлению) национально-территориальной автономии крымскотатарского народа на его исторической территории - в Крыму». Меджлису поручено «войти в отношения» по этому вопросу не с Москвой и даже не с Киевом, а почему-то с международными организациями - «ООН, Совет Европы, ЕС, ОБСЕ, ОИС, Парламентами и Правительствами государств» (по-видимому, всех подряд). При это меджлисовцы базируются на Декларации о национальном суверенитете крымскотатарского народа, принятой 28 июня 1991 года, в которой, в частности, говорится (п.1): «Крым является национальной территорией крымскотатарского народа, на которой только он обладает правом на самоопределение так, как оно изложено в международных правовых актах, признанных мировым сообществом. Политическое, экономическое, духовное и культурное возрождение крымскотатарского народа возможно только в его суверенном национальном государстве. К этой цели будет стремиться крымскотатарский народ, используя все средства, предусмотренные международным правом». Но имеет ли меджлис моральное право настаивать хотя бы на автономии, не говоря уже о «суверенной государственности», не участвуя (по их словам) в референдуме 16 марта и не признавая российскую юрисдикцию над Крымом? Какие правовые последствия будет иметь это постановление курултая?

- Сам факт обращения «курултая» к международным организациям и «Парламентам и Правительствам», без выделения украинского, говорит о том, что эта организация de-facto признала утрату Украиной политического и какого-либо иного контроля над Крымом. При этом признавать юрисдикцию Российской Федерации в Крыму &laqu