Россия перестала ощущать себя колонией

Россия образца 1991 года позиционировала себя как государство третьего мира, отделившееся от метрополии. Дескать, была великая империя, Советский Союз. Дальше произошло национально-освободительное восстание, «советские» уплыли за море, и началась история новой России. Которой, как выразился в свою бытность президентом Дмитрий Медведев, всего 20 лет.

Таким образом, Россия воспринимала Индией, то есть колонией, освободившейся от колониального «гнета», однако на деле она была Британией, то есть метрополией. Смешная шизофрения — метрополия считала себя «сбросившей иго» колонией.

Однако это не так смешно, если вдуматься. Вопрос ведь в том, чье иго сбросили. Советские республики трактовали вопрос однозначно — русское иго. Все республики постсоветского пространства активно занимались дерусификацией, изгнанием русских, захватом русских земель. Кто-то делал это тихо и либерально, как назарбаевский Казахстан, кто-то — громко, как прочие режимы Средней Азии. 

Освободилась от «русского гнета» и Российская Федерация, официально объявленная «многонациональным государством 200 народов». Это значит, что русские утратили свою национальную государственность. Нигде на постсоветском пространстве не возникло страны, которая бы ассоциировала себя с русскими, защищала бы русские интересы. 

Русским кричали — «убирайтесь в свою Россию», но приезжая в Россию, русские понимали, что Россия — не своя. Даже современная РФ гораздо охотнее дает гражданство жителям Средней Азии, чем русским соотечественникам.

Тут можно сказать, что в Советском Союзе русским приходилось несладко. И это правда. СССР не баловал населявшие его народы, активно пытался работать по модели «все против русских», «ленинская национальная политика» официально сводилась к унижению русских как народа-эксплуататора и держиморды. Но, тем не менее, с огромными оговорками, но за русскими признавалось право на РСФСР — окровавленный обрубок бывшей имперской России, испещренный многочисленными «национальными автономиями». Ни в какой другой союзной республике не было столько автономий, как в РСФСР. 

Но после 1991 года русские утратили даже этот обрубок. На Земле ныне не существует русской государственности. Если не считать, конечно, Эньхэ-Русскую национальную волость, в насмешку созданную в Китае.

В 1991 году антирусская революция произошла на все пространстве бывшего СССР. Разница лишь в том, что в некоторых государствах русских согласились великодушно терпеть. Точнее, не сразу уничтожать и изгонять. К ним относятся Украина и Российская Федерация. 

На Украине велось планомерное наступление на русскую культуру и русский язык. Русских демонизировали, русский язык провозглашали языком уголовников. 

В России же русских просто высокомерно не замечали и третировали. На государственном уровне признавался лишь русский язык как язык «межнационального общения». То есть всего лишь язык, удобный «многонациональностям» для разговоров между собой. Не более. Политика дерусификации активно проводилась и проводится в ряде национальных республик-государств, входящих в состав России. 

Тем не менее, на Украине и в России установилось неустойчивое равновесие. Русских терпели. До поры. 

Произошедшая в Киеве в феврале-марте 2014 года «революция» была антирусской по своему характеру. Первое же решение, которое приняли новое власти — отмена закона о языках, дававшего русскому региональный статус. Это было сделано в условиях тотального развала государства, пустоты государственной казны, краха силовых структур. «Можно ли больше разоблачить себя?». Да, потом это решение отменили, но то, что оно было принято сразу же после изгнания Януковича, говорит о том, что принималось оно чисто рефлекторно. Подсознание майданных лидеров сказало об их истинных намерениях гораздо больше, чем все последующие «примирительные» ролики. Русофобия у них в крови.

«Москаляку на гиляку». «Кто не скачет — тот москаль». Эти и подобные лозунги стали идеологическим стержнем Майдана-2014. И это при том, что киевскую «злочинну владу» возглавляли далеко не русские. 

И тут проснулась российская власть, которая благодаря Майдану потерпела серьезное поражение на Украине. Обама, уязвленный газетными публикациями о том, что Путин более великий президент, чем глава Белого дома, перегнул палку. Решил, что может устроить «Сирию» у России под боком и Россия ничего не сможет сделать. 

И тут интересы российских властей и национальные интересы русских впервые за два десятилетия многонациональной свободы от «русского ига» поразительным образом совпали. Новые киевский режим не приемлем как с национальной, так и с государственной точки зрения.

С русской национальной точки зрения «майданна влада» — темная антирусская сила, способная организовать на Украине гражданскую войну против русских и русскоговорящих как ее устроил в начале 90-х Снегур в Молдавии. 

С точки зрения государственной, «Украина майданная» стала стремительно превращаться не только в антирусский, но и антироссийский «пакистан». Напомню, англичане в конце 40-х годов двадцатого века поделили британскую Индию на индуистский Индийский союз и мусульманский Пакистан, дабы обе страны взаимной враждой ослабляли друг друга. План блестяще удался. 

Индийцы и пакистанцы воевали, да и до сих пор находятся в напряженных отношениях. Благодаря этому Индия до сих пор не обрела статус великой державы, казалось бы, органически полагающийся ей хотя бы в связи с численностью населения (1,2 миллиарда человек). 

Главное, что сделала российская власть — она отказалась от статуса «Индии» и стала действовать как «Британия». Иначе говоря, философия России как бывшей колонии Советского Союза (да и Российской империи), дружественной нынешней «Украине» и враждебной русским, потерпела крах. 

Британцы, оставляя свои бывшие колониальные владения, создавали государства там, где считали нужным.

Ставили военные базы, где хотели. Интегрировали получившиеся государства в международную правовую систему. Например, Сингапур сначала был включен в состав Малайзии. Затем, по зрелому размышлению, ему дали независимость. Ли Куан Ю и его государство – до сих пор верные союзники Британии в регионе. 

Россия после 1991 года могла бы поступать так же. В конце концов, почему Приднестровье должно быть в составе румынизирующейся Молдавии, а Крым и Севастополь – в составе Украины? Но Россия Ельцина исходила из того, что она — освободившаяся колония. Причем освободившаяся именно от русских, ибо все советские символы в конечном счете остались на своих местах. Поэтому РФ признала все территориальные дары, которые Советская власть за счет русских и РСФСР сделала союзным республикам. Действуй Россия с позиций метрополии («Британии»), она должна была бы превратить Приднестровье, например, в свою «суверенную военную базу». Этого не произошло. 

«Майданная революция»-2014 вернула Украину в 1991 год. В этот же год вернулась и Россия. И на этот раз поступила по-умному. Невесть за какие заслуги подаренные Украине Крым и Севастополь возвращены. 

То есть Россия вернула себе статус метрополии на постсоветском пространстве. Пока — по отношению к Украине. Ведь если происходящее на Украине — антимоскальское народное восстание, то колонизаторы в пробковых шлемах, простите, в шапках-ушанках, имеют по отношению к «свободолюбивым украм» некоторые права. 

Например, право побить балалайкой за взвизги «москаляку на гиляку». И решить территориальный вопро в соответствии с собственными представлениями о справедливости. Ведь источником юридической легитимности колонии, пусть и освободившейся, является добрая воля метрополии. 

Естественно, на Западе решение России вызывает дикое неприятие. С 1991 года базой отношений России и Запада было включение России в некоторые западные структуры на птичьих правах с условием безоговорочного отказа от национальных интересов. Дескать, только в этом случае могут функционировать консультативный Совет Россия-НАТО или столь же консультативная «Большая восьмерка». 

И вот — все разрушено. Реальный статус России резко вырос. Придется или изолировать, или договариваться. Не ровен час — с учетом национальных интересов. Вокруг этого и идет сейчас борьба. 

Вспоминается гениальный роман Набокова «Приглашение на казнь». К герою, приговоренному к смерти и уже лежащему на эшафоте, приходит озарение:

«Цинциннат уже перестал слушать удалявшийся звон ненужного счета — и с неиспытанной дотоле ясностью, сперва даже болезненной по внезапности своего наплыва, но потом преисполнившей веселием все его естество, — подумал: зачем я тут? отчего так лежу? — и задав себе этот простой вопрос, он отвечал тем, что привстал и осмотрелся. 

Цинциннат медленно спустился с помоста и пошел по зыбкому сору. Его догнал во много раз уменьшившийся Роман, он же Родриг:
— Что вы делаете! — хрипел он, прыгая. — Нельзя, нельзя! Это нечестно по отношению к нему (палачу. — Прим. автора), ко всем... Вернитесь, ложитесь, — ведь вы лежали, все было готово, все было кончено!»

Собственно говоря, именно это и вопит в лицо России совокупный Запад: «Нельзя, нельзя!... Вернитесь, ложитесь, — ведь вы лежали, все было готово, все было кончено!» 

А ничего не кончено. Само решение России уйти с эшафота – исторического масштаба. Пусть вас не удивляет странный антикрымский бред «московской интеллигентной публики». Она ведь не интеллигентная, не московская и не публика. «Антикрымские» митинги — московский филиал все того же Майдана с истерическими воплями в лицо русским: «Ведь вы лежали, все было готово, все было кончено!». Это попытка продолжить захлебывающуся антирусскую революцию – но уже в Москве. 

Набоковский герой, Цинциннат Ц., в минуту откровения вдруг понимает иллюзорную природу окружающего его мира. И подлинную природу своих палачей: 

«Кругом было странное замешательство. Сквозь поясницу еще вращавшегося палача начали просвечивать перила. Скрюченный на ступеньке, блевал бледный библиотекарь. Зрители были совсем, совсем прозрачны, и уже никуда не годились, и все подавались куда-то, шарахаясь, — только задние нарисованные ряды оставались на месте».

Вот точно также вдруг стало ясно, что «московская интеллигенция» — никакая не интеллигенция. И что единственное ее тщательно скрываемое желание — резать москаля, подобно кровавым энкаведешным дедушкам. И что с лозунгом «москаляку на гиляку» протестанты в сущности согласны. «Вращающийся палач» русского народа вдруг стал прозрачным. 

Иначе говоря, присоединяя Крым и Севастополь, Россия отменяет «смертный приговор, объявленный шепотом». И русскому народу и самой себе. Исторические судьбы России и русских вновь совпадают. 

Это не значит, что «многонационалия» позади. Впереди еще много работы. Но качественный скачок уже произошел. В связи с присоединением Крыма и Севастополя русские впервые со времен полета Гагарина испытывают прилив национальных чувств. Плюс включилась система распознавания «свой-чужой», задавленная у русских на протяжении десятилетий. Это значит, что русские возвращаются в историю. 

Что же будет дальше? Путь будет трудным. Но предсказание будущего можно найти у того же Набокова – нас ждет великое возвращение в принадлежащую нам русскую культуру, которой мы — законные наследники, и принадлежащий нам Запад, ибо Россия — не третьеразрядная полуколония, а полноправная часть общемирового и западного «концерта держав»: 

«И Цинциннат пошел среди пыли и падших вещей, и трепетавших полотен, направляясь в ту сторону, где, судя по голосам, стояли существа, подобные ему».